Ходжиакбар Шайхов - В тот необычный день (сборник)

— Юлия, — спросил Эркин, — что вы думаете о пожаре?

— Думаю — это случай очень неприятный для нашей шахты.

— Нет, я не о том. Почему возник пожар?

Она пожала плечами:

— Понятия не имею.

— Но ведь дом не мог загореться сам по себе?

— Разумеется.

— Вы не думаете, что кто-нибудь мог поджечь…

Юлия от души рассмеялась, показывая ровные белые зубы.

— Нет, не думаю.

Эркин помолчал минуту-другую и наконец решился:

— Юлия, можно задать вам нескромный вопрос?

Во взгляде ее отразилось любопытство.

— Педро с завидным упорством рисует ваши портреты. Почему?

Юлия задумалась.

— Как вам объяснить… Интерес Педро ко мне — это интерес художника к своей модели. Он видит во мне то ли мадонну, то ли ярко выраженный тип современницы — и вот делает пробы. Картины еще нет. Все, что вы видели в его комнате, — это эскизы, наброски.

— Но он сам неодобрительно отзывается о качестве своих работ.

— Это всего лишь рисовка. Не заблуждайтесь на этот счет. Педро необыкновенно самолюбив. Если хотите нажить себе врага, скажите что-нибудь ироническое по поводу его увлечения.

— Спасибо за предупреждение.

— У него есть талант. Вы видели его пейзажи Верги?

— Мельком.

— Посмотрите обязательно.

— Я рискую показаться назойливым, но все-таки разрешите еще один вопрос?

— Пожалуйста. Вы новичок, а для новичка естественно задавать вопросы.

— Что вы имели в виду утром?

— Утром?

— Да, утром, когда советовали как можно скорее уезжать с шахты.

Она улыбнулась спокойной и грустной улыбкой.

— Видите ли… Здесь подобрался не очень-то дружный коллектив. Каждый в отдельности — интересная личность, а вот коллектив не сложился. Педро может целые сутки проводить за мольбертом, Хаят нянчится с Вергеей, Хосе любуется огнем. Каждый сам по себе. Вы понимаете?

— Вы хотите сказать, что у вас нет общих интересов?

— Да. Основная работа — добыча — полностью автоматизирована и не отнимает у нас ни времени, ни сил. Каждый предоставлен сам себе. Вы бы у нас очень быстро заскучали.

— Но ведь вы можете летать в Культурный Центр?

— Часто летать в Центр — довольно утомительное занятие. К тому же учтите, что большую часть времени мы все-таки проводим здесь.

— Значит, вы заботились о том, чтобы я не заскучал?

— Вы напрасно шутите. Несовместимость характеров зачастую приводит к тяжелым психическим травмам.

— Вероятно, вы правы. Ну, хорошо, Юлия, не буду вас больше беспокоить. У вас есть информатор?

— Есть. Правда, не очень хороший, третьего класса. Но вы можете включиться в сеть базы. Там информатор высшего класса.

— Отлично! Так и сделаем.

Он прошел в комнату связи.

Настроив приборы на нужную волну, Эркин вызвал базу и попросил соединить его с информатором.

Тотчас же послышался щелчок, и металлический голос заверещал:

— Информатор «Верга» вас слушает.

— Вот что, приятель! Подскажи мне, будь добр, что говорит медицина о склонности человека к длительному созерцанию огня. Я понятно выразился?

— Я понял, — отчеканил информатор, — отвечу через десять секунд.

Не успел Эркин поудобнее устроиться в кресле, как вновь раздался голос информатора:

— Психическое заболевание… Влечение… Расстройство… Влечение это стремление к удовлетворению потребностей… Возникает на базе безусловных рефлексов… В патологии влечений выделяют импульсивные влечения — внезапно возникающие, непреодолимые, всецело овладевающие рассудком. Среди них различают: дромоманию, клептоманию, пироманию…

— Стоп! Давай о пиромании.

— Пиромания… периодически наступающее непреодолимое влечение к поджогам… которые не носят умышленного… злонамеренного характера…

— Ясно. Теперь расскажи, дружок, мне поподробнее, как возникает пиромания.

Последовала пауза, и тут в наступившей внезапно тишине Эркин явственно услышал чье-то дыхание. За дверью стояли. Он встал… Тотчас же послышались быстрые удаляющиеся шаги. Он выглянул в зал. Юлия уже стояла у окна, глядя на горы. Больше в зале никого не было.

Он вернулся к информатору.

Фархад лежал на диване в своей комнате. На ногах — повязка, на щеке квадратики пластыря.

— Как ваше самочувствие? — наклонился к нему Эркин.

— Жаловаться не на что. — Фархад поднялся и сел на диване. Несколько царапин, легкие ожоги. Мне сделали втирание и электромассаж, так что скоро все заживет.

— Ну, отлично. — Эркин с минуту помолчал, затем произнес, глядя испытующе на пострадавшего: — Честно говоря, вы меня сегодня здорово перепугали.

Фархад улыбнулся:

— Да я и сам перепугался не на шутку, когда вспомнил, что в горящем доме осталась Вергея. Что было бы с Хаятом, если бы растение сгорело?

— А что было бы с Хаятом, если бы сгорели вы?

— Ну, я в огне не горю, — вновь улыбнулся Фархад.

— Скажите, а вы случайно не задавались вопросом, отчего загорелся дом?

— Представьте, только об этом и думаю.

— И к какому же выводу пришли?

Фархад пристально посмотрел на Эркина и спросил:

— А почему это вас так интересует?

— По-моему, это интересует каждого, кто был здесь во время пожара.

— Но вы первый и единственный, кто задал мне подобный вопрос.

— Не только вам.

— Ну, и как же вам отвечали другие?

— Весьма неопределенно.

— Да, — протянул Фархад. — Боюсь, что и я не внесу особой ясности. Скажу лишь одно: если кто-то решил, что дом поджег Хосе, то это явная чепуха.

— Согласен с вами. Несмотря на наличие у Хосе признаков пиромании…

— Пиромании? С чего вы решили, что у него пиромания? Вы медик? Вы осведомлены об этой болезни? — Фархад так и забросал Эркина вопросами.

— Я не медик, но… разве это не так?

— Пиромания, как правило, врожденный недуг. А вы спросите у тех, кто знал Хосе до Верги, тянуло ли его когда-нибудь к огню?

— Значит, эта страсть у него появилась только здесь?

— Да.

— Сразу же после прилета?

— Н-не помню…

— И эта страсть появилась только у него? У него одного?

— Как вы уже успели, видимо, заметить — да.

— И вас это не удивляет? Вы не ищете причины недуга? Ведь вы врач.

Фархад улыбнулся. Разговаривая с Эркином, он почему-то все время едва заметно улыбался, словно бы ему были известны все тайны шахты номер семнадцать.

— Эркин, вы горячитесь совершенно напрасно. Вот вы сказали, что пишете детективы, так?

— Допустим.

— Почему вы их пишете? Ведь вы не писатель? Что же, мне лечить вас? Точно так же и Хосе. Чем его занятие хуже вашего? Вы развиваете воображение, а Хосе нашел возможность сосредоточиваться. Разве это в принципе не одно и то же? Почему же тогда свое занятие вы считаете нормальным, а увлечение Хосе — недугом? С такими взглядами можно далеко зайти.