Олег Кулагин - Звезды в кармане

И полетел прямиком к противоположной стене отсека.

Твою мать! Да здесь невесомость! Очевидно, их генератор искусственной гравитации вырубился вместе со всей энергоустановкой.

Я ударился о стену и судорожно вцепился в какую-то решетку. С непривычки, меня слегка замутило. Представляю, каково было нашим космонавтам годами болтаться на легендарном «Мире». По сравнению с этим, у нас на «тарелке» практически санаторные условия. Не звездолет, а дом отдыха…

Пока я малость обвыкался, Лубенчиков хихикал и летал от одной стенки к другой.

– Здорово!

– Васька, перестань!

– Лёха! Это стоит двух штук баксов!

Вот балбес. Еще напорется на кусок искореженного металла. Скафандры-то у нас должны быть прочными – но какой предел у этой прочности? Когда их изобретали, никто не думал, что в них будет щеголять Лубенчиков.

Я снова окинул взглядом корабельный трюм. После того, что здесь произошло, сам чёрт не отыскал бы проход в отсеки экипажа. Да и освещения все таки недостаточно.

– Что собираетесь предпринять? – спросил Димыч.

– Пока не знаю. Жаль фонарик не захватили. Дополнительный свет бы не помешал.

Едва я произнес слово «свет», на противоположной стене, вспыхнуло яркое круглое пятно. Я чуть повернул голову. Пятно переместилось за взглядом.

Что ж, это удобнее фонарика! Раз ничего похожего на лампочку в моем костюме не имеется, значит дело в особом усилительном фильтре? Подозреваю, что сейчас даже кошка видела бы хуже меня.

– Лубенчиков! Скажи «свет»!

Васька от удивления слегка притормозил, ухватившись за обломок трубы.

– Ну… свет.

И тут же восхитился:

– Здорово придумано! Теперь не один осьминог не укроется!

Он радостно похлопал себя по рукоятке плазменного резака. Тьфу-ты… Похоже, он успел забыть, ради чего мы сюда прибыли.

– Васька! Мы ведь их не отстреливать явились. А спасать.

– Спасем. Не сомневайся. И даже если не захотят – все равно спасем!

В доказательство серьезности намерений, Лубенчиков сложил из пальцев волшебную комбинацию. Неожиданно яркий луч саданул по стене, оставив на ней крохотное, проплавленное пятнышко.

– Идиот! Ресурс скафандра не расходуй! – возмутился голос Димыча.

– Без паники! – отмахнулся Васька и завертел головой:

– Где же двери?

В безвоздушном пространстве между мной и Лубенчиковым вдруг возник мираж. Полупрозрачное схематичное изображение корабля-цилиндра. Спустя секунду, изображение увеличилось, выделился цветом центральный энергоотсек. Мираж начал стремительно расти, пока края его не слились с реальными стенками помещения. При этом, полупрозрачными фантомами повисли в воздухе какие-то плоскости, трубы, шары. То, что до взрыва, было стандартной начинкой отсека, а сейчас превратилось в неузнаваемую фантасмагорию искореженных обломков. Единственная более менее похожая деталь – толстенная колонна в центре. Но даже она покрылась трещинами, изогнувшись огромной дугой от «пола» до «потолка».

– Проход в отсеки экипажа здесь, – донесся голос Ленки и на «потолке» желтовато засветилось овальное пятно. Мы с Васькой радостно переглянулись. Здорово иметь такого проводника!

Я начал карабкался вверх, цепляясь за фрагменты уничтоженного оборудования, а Лубенчиков, сильнее оттолкнувшись, перелетел через отсек. Как будто он всю жизнь только делал, что готовился к полетам в невесомости.

Оказавшись рядом с пятном и ухватившись за какие-то выступы, мы тщательно изучили слегка неровную поверхность. Путь преграждала бесформенная металлическая нашлепка диаметром не меньше трех метров. Наверно, один из тех шаров, сорванный силой взрыва и буквально размазанный по стенке.

Васька ковырнул пальцем край нашлепки и взялся за рукоять плазменного резака:

– В качестве щадящей терапии, доктор рекомендует вскрытие!

Я не возражал.

Лубенчиков сдвинул предохранитель, ствол резака голубовато замерцал. Васька нажал кнопку-спуск, в металл ударил столб пламени и Лубенчиков, чертыхаясь, улетел в противоположный конец отсека.

– Уменьши мощность, балбес!

Пока он добирался назад, я сам взялся за дело. Покрутил колечко вокруг ствола, выставляя минимальную мощность и провел тонким белесо-голубым лучом вдоль контура прохода.

Ни малейшего эффекта. На металлической поверхности не осталось даже следа. Я прикусил губу от удивления. В том месте, куда саданул Васька, была только маленькая черная вмятина.

Хватит ли нам энергоэлементов?

Пока я размышлял, вмятина посветлела и разгладилась. Нашлепка обрела первозданный вид.

– Приказ не ясен, уточните, – отозвалась Ленка на вырвавшуюся у меня короткую фразу.

Невидимый Димыч хихикнул:

– Вы что там, уже с братьями по разуму общаетесь?

К первой фразе, я добавил вторую.

Встревоженный моим красноречием Васька прилетел назад.

– Что случилось? – спросил он, врезавшись в стенку и намертво вцепившись в обломки поручней.

Я объяснил.

Лубенчиков озадаченно сморщил лоб. Потом снова выставил резак на максимум и пальнул в злосчастную нашлепку.

Пока он совершал очередной полет, я любовался результатом. Черная вмятина получилась еще большей. Но спустя пару секунд, так же бесследно рассосалась. А я вдруг обнаружил, что нашлепка ощутимо выросла в толщину. Словно сосиска в кипятке.

Переключив инструмент на среднюю мощность, я направил луч на край загадочного бугорка. Секунд через десять, между бугорком и стеной появилась вполне заметная щель.

Лубенчиков тоже не терял времени и наловчился палить из резака прямо на лету, болтаясь туда сюда, между «полом» и «потолком». После четвертого васькиного выстрела что-то произошло. Нашлепка дёрнулась, разбухая на глазах. От неожиданности я выпустил опору. Меня унесло «вниз».

Неприятное ощущение – бултыхаться, как муха в тарелке с супом. Пытаешься дотянуться до совсем близкой трубы, а тебя относит назад. Законы механики в чистом виде. Думаю, в стационарных скафандрах что-то предусмотрено на случай невесомости. Какие-нибудь магнитные присоски. Умные существа все предусматривают. Это мы, дураки, сунулись в прозрачных костюмчиках.

– Лёха! – радостно завопил Васька, – Оно отлипает!

Терпение у меня кончилось – я снова включил резак, на этот раз в качестве реактивного двигателя и, кувыркаясь, полетел «вверх».

«Нашлепка» уже совсем не была нашлепкой. Бесформенный кусок металла у нас на глазах принимал форму здоровенного восьмигранника.

Чтобы ускорить процесс, Лубенчиков опять собрался выстрелить, но тут донесся громкий встревоженный голос Ленки:

– Внимание! Прекратить воздействие на объект! Предположительно – объект повышенной опасности. Выполняю идентификацию.