Олег Кулагин - Звезды в кармане

– Исправный, – мягко отозвалась Илга, – Ты сам прекрасно знаешь, что он исправный.

Бинк оцепенел. Сорвал с головы металлический обруч и уставился на собеседницу. Словно пытался поймать в её глазах хотя бы тень насмешки. Это длилось долго. Но Илга терпеливо выдержала его взгляд.

Бинк закрыл лицо ладонями. Простонал:

– Чепуха… Я не верю.

– Теперь ты знаешь, почему другого корабля не будет.

Повисла тишина. Мы с Васькой изучали картинку, всматривались в надписи, цифры. И чувствовали себя необразованными гамадрилами на заседании Академии Наук.

Первым лопнуло терпение у Васьки:

– Я извиняюсь, мы – люди простые… Но может кто из вас, умных, объяснит?

Бинк дёрнулся, оторвал ладони от лица:

– Мы в западне… Сектор 5-27-17.

– Как это понимать?

– Мы в центре 4-го Тёмного Пятна. Самого большого в Галактике.

– Ясно… Мы так из него и не выбрались, – вздохнул я.

– Ну и что? Нам ли привыкать? Светлое, тёмное… – пожал Васька плечами, – Сюда-то мы долетели. Сможем и дальше…

– Да ни хрена вы не понимаете, остолопы! – взорвался Бинк, – Один раз вам удалось – по глупости! Но даже дуракам дважды не везёт!

– Спокойнее, – дружески мигнул я, – Мы здесь не одни… Отойдём и побеседуем. Илга, ты не возражаешь?

Она улыбнулась и качнула головой. А ньюфаунленд Тагг проводил нас сочувственным взглядом.

Отошли мы недалеко. Расположились у пруда, под деревом.

Бинка пришлось едва ли не силком усаживать. Иначе, он бы топал, словно лунатик, до самого края острова.

Как заведённый, он повторял:

– Отсюда не возвращаются… Не возращаются.

Тяжело видеть страдающего брата по разуму.

Лубенчиков проникся милосердием. И залепил Бинку пощёчину. Так он хотел вывести друга из ступора. Но хоббит не понял. И едва не заехал Ваське в глаз. Уже раньше подбитый зайцем.

Лубенчиков увернулся. Минуты две Бинк пытался его догнать.

Обоим это надоело. Я объявил перемирие. И дал каждому глотнуть из захваченной со стола малоградусной бутыли.

– Ну… может теперь ты объяснишь, нам дикарям, что такое эти ваши Тёмные Пятна?

Бинк нахмурился, забрал у меня бутыль и выдул её почти до дна. Оскалился в ухмылке:

– Признайтесь, голокожие, вы ни хрена не смыслите с космонавигации?

– Не смыслим, – охотно согласился я.

– Дикие в-вы люди! – заплетающимся языком констатировал Бинк.

– И не говори, – поддержал Васька.

Хоббита обрадовало такое единодушие.

– Пошли! – скомандовал он.

– Куда?

– На урок космонавигации!

Мы опять вернулись в нашу «хижину» – белый дом с башенками. Волосатик потащил нас на балкон.

– Смотрите, – взмахнул он рукой, перевешиваясь через перила.

– Ну… – непонимающе кивнул Васька.

– Что там, внизу?

– Река.

– Во! – со значением поднял палец Бинк.

Мы переглянулись. Не стоило брать ту бутылку. Пусть напиток и казался малоградусным, но волосатику хватило…

– Ну чё таращитесь, как ульфакские куцелопы!

– Мы не куцелопы, – обиделся Васька.

– Я ж говорю, река! И космос – он тоже, как река!

– А подробнее?..

– При движении в обычном пространстве этого не заметишь. Но во время гиперпереходов – всё иначе!

Бинк горячо жестикулировал. Ему было обидно, что такие ясные вещи до нас не доходят:

– …Это как течение! В реке, в океане! Космос – тоже океан! В нём тоже есть течения!

– Допустим, – не слишком уверенно кивнул я, – А причём здесь Тёмные Пятна?

– Это как водовороты! Смерчи! Они затягивают и не выпускают!

– Мы внутри смерча? – Васька глянул на безмятежное небо, – Что-то не похоже…

– Этот смерч – в гиперпространстве! Напрягите извилины, голокожие!

– Стоп, – поднял я руку, – А если обойтись без гиперпрыжков? Мы ведь сумеем покинуть планету… и вылететь из Тёмной Зоны?

– Ага, – иронично скривился Бинк, – Сможем. Тут пустяк. Как раз лет за двести долетим…

Повисла тишина. Васька тоскливо разглядывал первые лучики звёзд, вспыхивавшие на востоке. Что если они, и правда, недостижимы для нас?

– Ребята, – вздрогнул я, – Не сходится…

– Чего не сходится? – моргнул Бинк.

– Местные хорошо знают галактический.

– Ну и что? Потомки первопроходцев. Залетели к дьяволу в пасть. И остались здесь навсегда.

– Откуда тогда им известно про события на Киагре?

Бинк пожал плечами:

– Кто-то до нас потерпел здесь крушение… И рассказал.

– А это устройство… навигатор?

– Сняли с залётного корабля… Раньше такие были на любой имперской посудине.

Бинк мечтательно прищурился:

– Я в том году целую партию толканул! Оптом! По пять тысяч кредиток, между прочим! Это вам не семечками торговать!

Он уселся на перила и объявил:

– Коммерция – штука тонкая! Особенно, когда товар – краденый. Вот был у меня случай…

– Погоди! – остановил я, – Мы не закончили об этих «течениях»…

– Ну, а что не ясно? – сморщился Бинк, – Когда плывёшь вдоль потока – минимальный расход энергии, хороший баланс для гиперпрыжка… Все главные траспортные магистрали расположены вдоль течений. От центра Галактики и обратно… Чем дальше от этих главных трасс – тем меньше стабильности при прыжке… Надо уметь ловить попутный поток.

– Ты умеешь?

– А то! Иначе не выживешь! Это лет двадцать назад – трассы были свободными. Пока Империя была в силе… А теперь, почти половина – в руках Соединённых Планет. Деньжищ они на этом зашибают – немерено!

Бинк хотел было плюнуть с балкона. Но вспомнил про защитное поле. И сплюнул в кадку с деревом.

– Кто контролирует трассы – контролирует Вселенную. Вот так-то, голокожие!

Я посмотрел вниз. Идиллический вечерний пейзаж расстилался во все стороны. Где-то у горизонта, за лесом зажглись огоньки. Деревня или посёлок… Живут и здесь люди. И наверное, неплохо живут…

Что связывает нас с Землёй?

Тонкие нити любви, дружбы, памяти…

Они кажутся призрачными.

Реальность – миллиарды километров тьмы и холода. Кипящая стихия гиперпространства…

Что сильнее? Даже задавать этот вопрос не хочется.

Мы молча смотрели вдаль. Потом Васька вздохнул:

– Теплая ночь будет… В такую ночь, хорошо спать на сеновале.

– Да… – кивнул я. И вдруг подумал, что там, за сотни световых лет, тоже сейчас вспыхивают огоньки. Для нас вспыхивают.

– О чём бормочете, голокожие? – насупился Бинк. По-русски он не понимал, но что-то ощутил. Даже протрезвел слегка:

– Знаете, а меня подруга ждёт… То есть две… Или три. Если та чёрненькая, ещё не…

– Никогда не заставляй девушку ждать, – раздался рядом звонкий голос. Сидевший на перилах Бинк испуганно дёрнулся. И кувыркнулся с балкона.

– Какой-то он нервный, – пожала плечами Илга.

Снизу донеслись проклятья.

– Что ты там говоришь? – насмешливо уточнила она.