Сергей Палий - Изнанка

– С подачи ФСБ на все имущество 24-го С-канала прокуратурой наложен арест до выяснения, – зло сообщил он. – Так что считай, теперь мы с тобой безработные!

– За что?

– Ты про арест или про безработицу?..

– Прекрати паясничать!

– Иди в таком случае к федералам и узнай, за что, – глухо сказал Шуров, снова закрывая уши.

Тем временем в кабинете появились несколько людей в штатском и милиционеры. Где-то вдалеке запиликала сирена.

– Уважаемые сотрудники двадцать четвертого С-канала! Просим вас незамедлительно покинуть здание! – громко сказал один из эсбистов, облаченных в строгие однобортные костюмы. – Пожалуйста, в порядке очередности проходите к лифтам и не позволяйте возникнуть панике! Вам помогут сотрудники милиции и ОМОНа...

Гвалт, как и стоило ожидать, после этого заявления лишь усилился. В помещении стали появляться серые камуфляжи омоновцев. Ситуация накалилась до предела; даже Артем убрал руки от ушей и, похлопав себя по щекам, попытался очухаться.

Первой завопила Ситамова:

– Произвол! Долой произвол! Свободу честной прессе!

Ее довольно бесцеремонно схватили под руки двое ментов и потащили вон. Следом за Валентиной Николаевной вывели еще нескольких завывающих на разные лады, брыкающихся женщин и одного мужика – кажется, вспотевшего больше обыкновенного Сурьева, который сыпал угрозами и тяжело дышал, как все толстые люди во время стрессов. Остальные покидали кабинет относительно спокойно. Кто-то, будучи в ступоре, машинально передвигал ватными ногами, другие вполголоса переговаривались, искоса глядя на милиционеров, а некоторые даже находили в себе силы подшучивать над фээсбэшниками, на что последние не обращали решительно никакого внимания.

Рысцов с покачивающимся Шуровым выходили в последних рядах.

– Ты в курсе, что творится на других каналах? – шепотом спросил Валера.

– Кажется, Игоревна говорила... – Артем наморщил узкий лоб. Видимо, похмелье и впрямь выдалось не из легких. – Закрыли наш и еще три или четыре. Остальные пока не трогают...

– Ясно...

– Ни хрена ничего не ясно, – подбил черту Шуров, пихаясь локтями в переполненном лифте.

Рысцов промолчал. Этот щуплый, толком не протрезвевший пиарщик прав. Не ясно. Ни хрена. Ничего.

И тут он увидел Корепанова – того прохиндея, что нагрубил ему сегодня ночью на катере. Молодой гид тоже заметил Валеру и тут же сделал вид, что смотрит в другую сторону и чрезвычайно занят ведением боевых действий с соседями за кусочек свободного пространства.

– Я тебя еще поймаю, засранец, – как можно более грозно прошипел Рысцов в спину улепетывающего юнца, когда они вывалились из лифта. Тот не обернулся и ускорил шаг.

Площадь перед центральным небоскребом «Москва-Сити» была оцеплена. Причем не только сотрудниками милиции, но и военными. Та-ак. Как правило, если привлекают части регулярной армии – это уже действительно серьезно. В любой стране мира, что уж говорить про Россию...

Протискиваясь через кордоны сержантов и офицеров, Рысцов лихорадочно соображал, что можно сейчас предпринять. Несколько раз его корректно, но сурово попросили предъявить удостоверение сотрудника С-канала. На одном из таких сымпровизированных КПП замешкался и отстал Шуров. Валера решил не ждать его – опосля созвонятся, когда шумиха чуточку поутихнет. А теперь нужно определиться.

Выбравшись наконец на сравнительно спокойное место возле центрального фонтана, он оглянулся на небоскреб, в котором располагались их помещения. Из одного разбитого окна валил дым, подсвеченный по-осеннему прохладными лучами солнца. Рысцов прикинул – да, семьдесят третий этаж... Вся площадь гудела, солдаты теснили толпу заинтересованных и не очень лиц, напиравшую на ограждения. Где-то был слышен жестяной отзвук усиленного мегафоном голоса – слов было не разобрать. Все больше и больше зевак стягивалось к оцепленному месту. Неподалеку завязалась пьяная драка...

Рысцов достал мобильник и, найдя в адресной книжке номер сотового телефона Светки, нажал зелененькую кнопочку. Она не подходила довольно долго. Только спустя шесть или семь гудков раздался ее недовольный голос:

– Ну?

– Привет, я хотел спросить...

– Мы же с тобой договаривались – раз в неделю! Каждый день будешь названивать?

В последний раз взглянув на увеличивающуюся гурьбу народа, Рысцов повернулся и зашагал прочь. Прочистил горло и, не сбавляя шага, рявкнул в трубку:

– Слушай внимательно! В городе начинаются беспорядки, и не исключено, что перерастут они в массовые побоища! Сделай вот что...

– Ты напился? – спокойным тоном перебила его бывшая жена. – Рановато, не кажется?

– Заткнись, дура!..

– Не ори на меня, псих.

Светка отключила связь.

Он остановился возле парапета набережной. Глубоко вдохнул – необходимо было успокоиться.

А обстановка, можно сказать, способствовала... Солнечные зайчики весело разбойничали, гоняясь друг за дружкой по водной ряби. Сзади величаво вышагивали прогуливающиеся парочки и компании, состоящие в основном из людей молодых и обеспеченных. Они попивали коктейли из жестяных баночек и рассуждали о веяниях моды, новых марках автомобилей, перетирали косточки каким-то лишь им ведомым друзьям и приятельницам, сплетничали, изредка злословили, смеялись. На противоположном берегу Москвы-реки кто-то отпустил воздушный шарик салатного цвета, и он теперь уносился ввысь, к точеным ветром облакам и широкой белой полосе – следу от давно пролетевшего пассажирского лайнера...

Хорошо. Спокойно. Беспечно...

Этот радужный мир вокруг совершал разные отвлекающие движения, чтобы отвести внимание от чего-то важного. Мир готовился. И выдавал его лишь густеющий воздух, неторопливо превращающийся сначала в тугую пыль, потом в резину и в конце концов в мутное заплеванное стекло...

Рысцов встряхнулся. Чертово предчувствие! Так и умом тронуться недолго! Он еще раз набрал Светкин номер. Теперь домашний. На этот раз пришлось ждать всего два гудка.

– Алло?

– Не бросай трубку, пожалуйста. Я не пьян.

Взбешенное сопение и ледяной голос:

– Говори быстрей.

– Где Сережка?

– В школе.

– Забери его. Немедленно. И не выходите на улицу в ближайшие пару-тройку дней. Если тебе некогда, я могу сам за ним заехать...

– Что случилось? – Рысцову показалось, что она вздрогнула.

– Точно не знаю! Нас полчаса назад выгнали из здания на Пресне. Милиция и военные. Закрыли несколько С-каналов, имущество арестовали. Народ буянит понемножку... Включи телевизор – думаю, уже должны показывать... Так сама заберешь ребенка или мне подъехать?

– Сама заберу... – Она помедлила. – Если что-то прояснится – сообщи.

– Хорошо.