Сергей Палий - Изнанка

Захрустев чипсиной, мальчуган подбежал к столу и сунул в руки отцу дневник. Открыв страницу с нынешним числом, Рысцов обнаружил пятерку по чтению и длинную красную тираду: «На перемене разбил губу однокласснику. Бегал по партам!» Интересно, сколько еще веков учителя будут изводить алые чернила на подобную ерунду?..

– Так, – сказал он, – по чтению пять очков... Ты что, умеешь читать?

– Конечно, пап! – рассмеялся Сережка. – Ты же меня учил!

– Ах да... Совсем забыл. Просто я-то с того времени сам разучился... Ну-ка прочти, что это тут сказано?

Отступать было некуда, мальчуган понял, что попался на простейший трюк. Поэтому ему пришлось вслух, с трудом разбирая красную вязь учительских каракулей, продекламировать свои дисциплинарные «успехи».

– Хм... – Рысцов пожевал губами. – Я чего-то не понимаю, или ты обижаешь своих однокашников?

– Не-е-ет! – тут же взвинтился Сережка, вскакивая и опрокидывая пакет с остатками чипсов. – Мы просто играли в «звездных десантников», а Чемкаев попер через нашу линию обороны! Мы ему кричим, что так нельзя нападать – надо сначала с воздуха атаку провести! А он прямо ломится! Он еще большой такой... Помнишь, я тебе на пленке показывал?

Рысцов выжидательно почесывал ладонь.

– Ну наша команда стала его не пускать в пределы бункера, – понуро продолжил Сережка. Вдруг оживился: – Мы, кстати, такой классный бункер из парт забабахали! Там энергоустановка была – динамомашина из класса физики, продовольственные ангары – все обеды собрали в двух портфелях... – Мальчишка с надеждой посмотрел на отца и, вздохнув, вновь состряпал трагическую физию. – Ну и, когда был самый разгар борьбы нашего отряда с Чемкаевым... я нечаянно заехал локтем ему по лицу... Честное слово, нечаянно! Он вообще хороший мальчик, я бы нарочно никогда...

– Верю, – быстро сказал Рысцов. – Ты извинился?

– Не успел! Он убежал в туалет умыться, а потом – домой, наверное...

– Завтра обязательно извинись.

– Па-ап! Я все знаю!.. – Сережка замолчал. Потом добавил тихонько: – Знаешь, я после этого... ну, когда губу разбил ему... Я... до сих пор чувствую рукой его зубы, даже когда не смотрю туда... – Он продемонстрировал худой локоть, на котором багровели несколько маленьких рубцов. – Мне так... больно... нет! Так... неприят... не знаю, как сказать.

Мальчуган поднял блестящие кругляшки глаз на отца.

– Это называется совесть, Сереж.

– А-а... – неопределенно протянул он. – Вот она какая. А я читал раньше и все не понимал...

– Извинись перед ним и поймешь до конца.

– Да, пап.

– Но будут моменты, когда тебе придется нарочно ударить человека. Если он обидит тебя или твоих родных, друзей, то эта самая совесть тебя мучить не должна.

Сережка непонимающе посмотрел на Рысцова и заявил вдруг:

– Пап, у тебя жилетка грязная. Вот, гляди!

– Я знаю. Ложку сегодня уронил в суп...

Сначала раздался тихий одинокий хрюк, но уже через миг Сережка катался по полу, заразительно хохоча во все горло. Валера сидел, разминая затекшие ноги, и тоже посмеивался. Черт подери! Ну почему там, в ресторане, эта мелочь буквально вывела его из себя?! А сейчас, рядом с семилетним сыном, все так просто. Сущая ерунда! И ведь действительно комичная ерунда...

Он прикрыл глаза... Предчувствие. Снова пульсирует где-то далеко это тревожное смятение...

– Серега... – сказал Рысцов, беря за плечи все еще хихикающего пацана. – Послушай меня.

Сын знал, что, когда папа называет его «Серега» – значит, разговор серьезный и слушать нужно внимательно... Он перестал смеяться.

– Ты можешь мне пообещать одну штуку? Я не хочу тебя заставлять...

Раздались шаги, дверь открылась, и Светка строго сказала:

– Ребенку пора спать... Одиннадцатый час уже.

– Дай нам еще минутку, хорошо? – учтиво сказал Рысцов и холодно посмотрел на нее. – У нас серьезный разговор.

Она раздраженно кашлянула и закрыла дверь.

Господи, как он ненавидел, когда женщины находились в подобном состоянии! Когда сама на взводе и своими негативными флюидами начинает нервировать окружающих... Но теперь это уже вовсе не важно.

– Ку-ку, – спокойно произнес Валера, и Сережка перевел взгляд с захлопнувшейся двери снова на отца. – Так вот. Сумеешь пообещать мне одну штуку?

– Я... – Пацан пожал плечами. – А какую?

– Сначала пообещай, что сделаешь так, как я попрошу.

– Но вдруг ты попросишь что-нибудь очень трудное? Вдруг я не сумею?

– Ты веришь мне?

– Да.

– Сто на сто?

– Сто на сто.

– Тогда пообещай.

– Обещаю, – прошептал Сережка после секундной запинки.

Одернув безвозвратно измятые штанины дорогих брюк, Рысцов встал. Открыл было рот, но с кухни донесся пробравший до мозжечка голос Светки:

– Ну сколько можно? Завтра в школу не встанет ведь...

Рысцов сглотнул, выдохнул и спокойным тоном сказал:

– Серег, посмотри сегодня ночью обычные сны. Не включай С-визор.

– Ну, па-ап! Я уже по программе видел классный фильм...

– Ты обещал.

Мальчишка громко засопел и, вырвавшись из рук отца, отвернулся. Злобно пнул пустой пакет из-под чипсов.

– Не подведи меня, хорошо? – шепнул Рысцов, открывая дверь.

– Ну почему? – Сережка повернулся. В глазах стояли слезы обиды.

– Я пока не знаю... – рассеянно пробормотал отец. – Кажется, что-то случилось с передатчиками...

Да плевать было пацану на какие-то передатчики! Привык видеть ночью красочные фильмы и интереснейшие программы. Он привык принимать участие в опасных погонях за бандитами по прериям Невады, исследовать луны Юпитера, играть с героями любимых мультяшек...

Он родился в век, когда человечество получило власть над обратной стороной своей жизни, когда оно покорило святая святых – собственные сны...

Мальчишка жил в разгар эпохи, которую люди во всем мире с легкой подачи русских называли век эс.

Домой Рысцов вернулся ближе к полуночи.

Плеснув в стакан виски на два пальца, он закурил третью за сутки сигарету и встал посреди кухни, словно забыл, что нужно делать дальше. Черт! Опять не успел заехать к Нине Васильевне за пельменями. Он терпеть не мог магазинные комочки с начинкой из соевого мяса и бумаги, поэтому уже на протяжении многих лет покупал исконно сибирское лакомство у знакомой домохозяйки. В качестве этих пельменей он был уверен полностью: Нина Васильевна лепила их вручную и в отличных пропорциях умела смешать говяжий и свиной фарш...

Валера сделал большую затяжку и бросил длинный окурок в бокал с вискарем. Сейчас нельзя пить, а то во сне не исключена аберрация восприятия. А ему непременно нужно разобраться, что происходит...

Он вылил испорченный напиток в раковину, погасил на кухне свет и прошел в комнату, на ходу скидывая рубашку и брюки. С-визор «Sony Dream Digital» покорно висел над кроватью, помигивая зеленым огоньком под надписью «stand by»... Хорошо бы принять душ, хоть чуть-чуть освежиться после такого мерзкого дня, но некогда. Тем более, чтобы спать, не обязательно быть в форме. Главное – покрепче...