Сергей Палий - Изнанка

– Под трибунал всех отдам, мать вашу! Ясно говорю?.. – пообещал Янулин напоследок, и связь прервалась.

Не переставая долбить по клавишам, приятели коротко переговаривались:

– Космос 1151 эр бэ. Да уж... ясней некуда.

– Да. Вижу. Поворачивай на семь с половиной...

– Думаешь, снимут с нас погоны?

– Канал глючит. Проверь третий шлюз... Как бы погоны за шкуру не зацепились и не потянули за собой! Ладно хоть не выпили-таки!..

– Пакеты идут нормально. И трассировка обычная... Вот старику нашему точно пипец! Жалко, мужик неплохой, хоть и суровый... Через четвертый надо пускать.

– Подожди! Выровнялся вроде. Но резервный держи на всякий случай. Интересно, зачем они у нас запрашивают эти картинки? Ведь могут же сами.

– Черт знает... Вдруг аппаратура полетела какая-нибудь? Контур спекся, а запасный не успели пустить... Думаешь, в Главке одни гении башконогие сидят? Такие же люди, только с протекцией чьей-нибудь. А может, проверка сверху нагрянула – вот нас и дернули... Выведи на монитор.

– Ну-ка, что тут у нас?..

На экране замерцали очертания улиц, перпендикулярных друг другу.

– Смотри сюда. Двинь картинку чуть на северо-запад.

– Господи, что это за чертовщина?!

Оба уставились на монитор. После минуты молчаливого наблюдения Толик непонимающе посмотрел на Гену. Тихо почему-то спросил:

– Не пойму... Движется, что ли?

– Кажется, да.

– А скорость постоянная?

Гена подвел курсор мышки к кромке перепада яркостей, щелкнул. Потом нажал пару клавиш.

– Вроде постоянная. Низкая: примерно – один-полтора. Масштаб-то прикидываешь?

– Прикидываю. А что это за координаты? Я, честно говоря, не совсем представляю? Где-то в Северной Америке, в Европе и Азии... Правильно?

Гена вывел данные на экран и резко повернулся к Толику. Прошептал:

– Правильно... А если чуть точнее – это Нью-Йорк, Токио и...

Договорить он снова не успел. Раздался протяжный сигнал боевой тревоги...

Катить незаведенный мотоцикл по глубокому рыхлому снегу – занятие не только утомительное, но и довольно опасное. Особенно если ты в модельных туфлях. К тому же в темноте. Оступиться и переломать ноги при таком раскладе – проще простого, поэтому Рысцов наказал Сережке, чтобы тот держался метра на два-три левее. На всякий случай.

Громоздкий «Урал» приходилось буквально проталкивать через некоторые сугробы. Громкие вскрики Нины Васильевны, характерный говор дяди Севы, сдержанные голоса визитеров и почти поэтический надрыв Дозора уже стихали позади, а Валера все не решался выкатить зеленый с проплешинами драндулет на дорогу, держась от просматриваемого пространства метрах в пяти.

Сережка наконец не выдержал и разразился ревом – больше от страха и молчаливой сосредоточенности отца, чем от трудностей преодоления снежных заносов. Это послужило сигналом. Голоса смолкли как по команде. Через несколько секунд раздался гулкий ружейный выстрел... Завизжала Нина Васильевна, гневно и старательно заматерился дядя Сева. Еле слышно хлопнула дверь калитки... Слава богу! Значит, стрелял старик все-таки в воздух, иначе бы эти сволочи его изрешетили.

Рысцов понял, что медлить больше нельзя. Он рывком вывернул руль вправо, чуть не уронив «Урал» на себя, и принялся толкать в горку, к стезе.

– Ну-ка, Серега... подпих-хни сзади... немножко... – поднатужившись изо всех сил, прошептал Валера. – Потом поплачешь...

Пацан послушался только первой просьбы. Слезы продолжали упрямо катиться по щекам, но он уперся в задний фонарь обеими ручонками и помогал катить двухколесное чудовище советской эпохи...

– И р-раз... Хорошо. И еще...

Наконец. На дороге. Ключ, свет, масло, аккумулятор, бензошланг... Отлично.

Сережка попытался было забраться на заднее сиденье, но Рысцов усадил его между собой и баком, одернув тулупчик под попой. Оглянулся. Из-за поворота, освещенная тусклым светом, который зажегся во многих окошках после выстрела дяди Севы, выезжала «Тойота» с тонированными стеклами, скрипя колесами по плохо разъезженному снегу. Именно та, которую он видел вчера на вокзале. Метров пятьдесят до гадов, не больше... На мгновение его спину свела судорога предчувствия, будто автоматная очередь уже неслась свинцовым резцом сзади.

– Папка, по-ехал-и... – запинаясь от утихающего рева, проговорил Сережка.

Валера саданул коченеющей в туфле ногой по стартерному рычагу. Недовольное фырчание поршней, короткая сонная вспышка фары... Не берет... А мы – еще разочек! Вот так! Мороз-то не шибко свирепый, должно же! Ну... Вот и взяло... Двигатель взревел, заставив вздрогнуть обоих. Отца и сына.

Беглецов...

Выжав сцепление и надавив носком левой ноги вниз, переключая на первую передачу, Рысцов крутанул ручку газа на себя. «Урал» взрыхлил задним колесом снежный покров чуть ли не до самого грунта и тронулся. Так... теперь подцепим вверх, пропустив один щелчок – вторая передача... Сережка успокоился и теперь, щурясь от быстро высыхающих слез и ослепительного луча фары, прыгающего по редким заборчикам и деревьям, смотрел вперед через ветровое стекло. Мальчишка прижался к бензобаку всем телом.

Подстраиваясь под натяжку тросика, подающего бензин в карбюратор, Валера газовал все сильнее, плавно разгоняя мотоцикл. За следующим поворотом оказался коварный мостик, с которого он чуть не слетел накануне вечером с пьяным дедком. Пришлось резко сбросить скорость и выключить дальний свет. Дальше дорога пошла и вовсе кочковатая, что дало беглецам небольшое преимущество – машина здесь оказалась менее маневренна, чем мотоцикл.

«Тойота» стала постепенно отставать.

Жаль, подумал Рысцов, что на шоссе они нас все равно догонят. А петлять по проселочным барханам тоже нельзя бесконечно: с каждым пройденным метром, согласно теории вероятности, повышается шанс улететь юзом в кювет. Постараемся оторваться от них как можно сильнее, пока едем до Сасово. Там видно будет.

Что же эти уроды медлят, интересно? Они могли бы, по логике, уже давно его пристрелить. Даже в ночной темени пара длинных очередей крест-накрест достигла бы цели – тем более задний красный габарит так и так виден. Но огонь не открывают, стало быть, он нужен им живехонький. Это очень хорошо... Но зачем, Кристина? Зачем тебе понадобился Валерий Рысцов? Обиделась на хмельные оскорбления и ванну с трупами? Не верю. Не такая ты мелочная, хоть характер твой вкупе с серьезнейшими внутричерепными расстройствами и сдвигами очень подходит для изучения на консилиуме психоаналитиков... Но ты не мелочна.

Тогда – зачем?..

Следующая мысль тонко зажужжала в мозгу, отгоняя предыдущие: а что, если сейчас погасить свет, заглушить мотор, схватить Сережку на руки и быстренько побежать в лес? Бред какой в голову лезет, это ж надо... Ну летом это еще могло прокатить. Но зимой, при рыхлом, девственно ровном снеге... Ну и ну, подумать только – как находчиво! Все, отставить умные размышления.