Игорь Дручин - Тени лунных кратеров

Эрих шел по коридору, размышляя, чего больше в Лумере; отцовской любви или отцовского эгоизма. Он понимал, что если человек с такой выдержкой дрогнул, значит его глубоко затронуло неожиданное сообщение. Чем еще можно объяснить беспокойство, кроме отцовских чувств? С другой стороны, ему крайне неприятна даже сама мысль о замужестве Элси. Тот вечер в баре можно объяснить плохим настроением, эту встречу - собственной бесцеремонностью, и все же неприязнь Лумера имела более глубокие корни. Эрих был бы никудышным психологом, если бы не почувствовал этого. Родительская ревность? Похоже. У женщин она проявляется резче и чаще, но в определенной степени свойственна и мужчинам. Можно представить и гипертрофированный случай. При таком отчужденном образе жизни профессор лишен живого общения с окружающими, и дочь, скорее всего, является единственным близким человеком. И все-таки это странное предложение! Может быть, логика одержала верх над чувствами? Или он просто испугался последствий, которые могли бы привести дочь к нервному заболеванию?

Тронхейм остановился у дверей своего номера, машинально набрал шифр. Створки распахнулись, а он продолжал стоять, углубленный в свои мысли.

- Эрих!

Тронхейм обернулся. Торопливым шагом к нему приближалась Элси.

- Что-нибудь случилось?

- Нет,-Элси запыхалась от быстрой ходьбы.-Зайдем. Отключи видеофон.

Эрих послушно выдернул штеккер, пододвинул ближе к столу кресло, усадил Элси и приготовился слушать.

- Можно узнать, о чем вы говорили с отцом?- щеки Элси слегка подернулись румянцем.

- О разном, в частности, о тебе.

- Именно это меня и интересует.

- Ну, например, он предложил мне жениться на тебе.

- Ты, конечно, отказался!

- Нет, я сказал, что подумаю.

- Зачем?

- Просто так. Посмотреть, как прореагирует твой отец.

Щеки мисс Лумер уже пылали, выдавая сильное волнение.

- Не знаю,- протянула она.- Это что-то новое по отношению ко мне..

- Прости, пожалуйста, за нескромность... Твой отец всегда так болезненно переносит всякие ухаживания за тобой? Мне Анри Фальк говорил, что у него были нелады с профессором на этой почве.

- Отца можно понять. Он очень любит меня и...

- А правда, что большинство из тех, кто пытался за тобой ухаживать, попадали в наш институт?

Элси испуганно вскинула глаза и на лице ее отразилось сильное смятение, будто ее уличили в неблаговидном поступке.

- Не знаю...- неуверенно произнесла она.- Я думала о таком совпадении, но ничем объяснить не могла.

- А если это не совпадение?

- Ты думаешь, что отец...- она горько усмехнулась.- Нет, Эрих, нет. Я проверяла самым тщательным образом, как лицо заинтересованное... Но совпадение ужасное. В нем есть что-то мистическое. Едва познакомлюсь с хорошим человеком, начинаю дрожать при мысли, что с ним должно произойти несчастье. Мне было бы намного спокойнее, если бы ты уехал отсюда...

- Уеду,- пообещал Эрих.- Как только закончу исследования. И хватит об этом. Тебе не следует так волноваться. У тебя и так нервы не в порядке. Надо их беречь.

Элси кончиками пальцев помассировала виски.

- Что-то болит голова. У тебя ничего нет радикального?

- Найдем.

Психобиофизик усадил ее под установку комбинированного электромагнитного поля, наложил электроды на виски и запястья.

- Минут через десять придешь в норму. Я могу сварить пока кофе. Не такой божественный, как у тебя, но все же...

После процедуры Элси выпила кофе, поболтала о пустяках и ушла, предоставив Тронхейму самому разбираться в психологических мотивах поступков отца и дочери.

В ту ночь Эриху впервые приснился докучливый сон. Будто над ухом жужжала назойливая муха, которую он никак не мог отогнать. Проснулся он разбитым, наспех проделал утренний комплекс гимнастики при включенном озонаторе и освежился в ванне. Процедуры значительно улучшили его самочувствие и он, насвистывая, принялся за работу. Просмотрев последние психограммы, Эрих решил первым вызвать на прием астронома. Едва тот вошел в кабинет, психобиофизик уловил перемену в его состоянии. Молодой здоровый парень выглядел совсем опустившимся: небритый, под глазами набрякли мешки, грязная рубашка, неряшливо застегнутый костюм. Весь его внешний вид убедительно свидетельствовал об обострении депрессии.

Закончив обычные, укрепляющие психику, процедуры, Эрих усадил его в кресло.

- Мистер Келвин, мы, кажется, договорились, что ваше самочувствие зависит от вас самих, однако я не замечаю, чтобы вы особенно старались.

- Бесполезно, мне теперь все равно не выкарабкаться.

- Глупости!-возмутился психобиофизик.-Может, вы специалист, знаете больше меня?

- Доктор, мне ваши процедуры помогают, как голодному запах приличного бифштекса.

Эрих улыбнулся. Юмор тоже отличное средство в восстановлении психического равновесия, но насколько он осознан? Тронхейм порылся в ящике стола и достал несколько тестов.

- Посмотрите эти рисунки, пока я сверю вашу последнюю психограмму.

Келвин взял тесты, повертел их и, не обнаружив ничего интересного, бросил на стол.

- Вам знакомы эти картинки?

- Нет, чепуха какая-то. А чтo?

- Ничего. Просто хотел развлечь вас, пока сам был занят.

Рисунки были тщательно отобраны из классического наследия художников-юмористов. У психически здоровых людей они неизменно вызывали усмешку. Плохо. Значит, он уже не восприимчив к юмору.

- Скажите, мистер Келвин, у вас не было никаких трений с директором станции?

Келвин испуганно оглянулся и приложил палец к губам: - Тcс!

- Ага, вы, кажется, его боитесь?

- Что вы! Он же прекраснейший человек!- громко воскликнул Келвин и, нагнувшись к уху Тронхейма, тихо добавил.- Не говорите о нем вслух. Он вездесущ, как бог, и является даже во сне.

Келвин опять осмотрелся по сторонам и, заметив телевизор, включил его. С Земли передавали музыкальный фильм. Герои смеялись и плакали, а астроном, захлебываясь от избытка слов, все говорил, и говорил...

Позже, прокручивая пленку, Эрих мог уяснить только одно, что Лумер является к Келвину по ночам и до утра шепчет всякие гадости. Принимать это всерьез не приходилось. Можно было лишь предположить влияние сильной личности директора. Не случайно окружающие его отличались в той или иной степени подавленной волей. Может, властность натуры профессора Лумера влияет на эмоциональную жизнь людей со слабой нервной системой, и они приписывают ему поступки, к которым он не имеет никакого отношения? Да, с астрономом медлить нельзя. Эрих вызвал директора станции и попросил разрешения на эвакуацию Келвина.

Лумер пожевал губами.

- У вас достаточно оснований?

- Вполне. Случай типичный.

- Хорошо, я вызову машину. Кто будет оплачивать?