Ирина Ясиновская - Сумасшедшая контора

А празднование дня рождения шло полным ходом. Каждый гость норовил сожрать побольше, причем не того, что сам принес. Тау-киты оказались действительно скотами и выпили всю водку, принесенную Кухледрахеном. Гном лез целоваться то к Анечке, то к Ольге, и возле девушек пришлось выставить охрану в виде Сереги с Валеркой. Кобольд пристал было к Ларке, но схлопотал в ухо от Михея и переключился на Сашку-фотографа, увлеченного на тот момент какой-то дамой неизвестной расы.

Весело, в общем, было. Пока не пришла уборщица.

Тетя Галя — широчайшей души человек, привыкшая ко всему, спокойно реагирующая на любое явление в нашей конторе и ни капли не пугающаяся, если с утра на ковре ей попадались пятна слизи или же рассыпанные явно не человеческие зубы. Но на сей раз ее терпение лопнуло.

— Ну что ж это такое! — причитала тетя Галя, сбрасывая со стола пьяного тау-кита и закатывая его под кресло. — Когда же это кончится?! А? Я вам что, нанималась всякие аномальные явления убирать?!

Это был намек, и мы его поняли — пора расходится по домам. Да и соседи вот-вот должны были прийти. Это грозило крупными неприятностями, если бы они засекли такую разношерстную компанию у нас в офисе. Пришлось развозить всех по домам. Ну, с тетушкой Этанола было просто — запихали пьяную рыбину в машину времени и отправили в родной океан. А как быть с остальными?

В итоге мы заказали автобус. Водитель, правда, сбежал, увидев, КОГО ему придется везти, и пришлось сажать за руль Николая.

— И куда едем? — мрачно поинтересовался он, поглядывая на пьяных тау-кита и альтаирца, спящих в обнимку. — Предупреждаю сразу: НА АЛЬТАИР Я НЕ ПОЕДУ!

Я задумалась. Вроде бы и по домам народ развезти надо, да дома эти уж больно далеко…

И тут меня осенило.

— Давай на ближайшую платную автостоянку, — скомандовала я, и охранник, кивнув, завел автобус.

Как я и предполагала, ближайшая стоянка была пуста. В том смысле, что нормальных машин там не оказалось ни одной, зато была целая выставка нетрадиционных видов транспорта.

Там виднелись и летающие тарелки, и блюдца, и чашки, и еще какая-то посуда. Обнаружились там также какая-то понурая лошаденка, карета без упряжки, велосипед с реактивным двигателем и еще кое-что по мелочам. Сторож, перепуганный и бледный, сидел у ворот, сжимая в дрожащих руках карабин «Рысь», и судорожно курил. Рядом трясся здоровенный лохматый пес с совершенно безумными глазами.

Растолкав пьяных гостей, я стала выяснять, кому — куда. Сторожа это окончательно добило, и он вместе с псом и ружьем скрылся в неизвестном направлении.

Примерно через час при активной помощи Николая мне удалось распихать гостей по транспортным средствам и помахать им на прощание рукой. Тарелки, блюдца и прочая летающая техника стартовала как-то неуверенно, вихляясь и ныряя в воздушные ямы, пока пилоты не догадывались включить автоматику. Гном на своем реактивном мопеде врезался в стену котельной рядом со стоянкой и снес ее на фиг. Гномий лоб — это вам не таран, а кое-что покруче! Остальные разъехались без травм и разрушений, пообещав в следующем году обязательно заглянуть на наш день рождения.

— Все, больше никаких праздников в офисе, — мрачно сообщила я Николаю, когда мы усаживались обратно в автобус.

— Я в следующем году в апреле в отпуск уйду, — злобно пообещал охранник. — И вообще, зачем я пошел сюда работать…

— Где б ты еще принимал гостей с Альтаира? — я устало откинулась на сиденье и тут же с воплем вскочила на ноги. Из-под сидения выполз нетрезвый пушистый гремлин. Он посмотрел на меня мутным взором, покрутил пальцем у виска и, растянувшись на полу, захрапел.

— Это наш? — не узнавая гремлина, поинтересовалась я у Николая.

— Наш, наш. Дуриком его зовут, — охранник оглянулся на спящего гремлина и усмехнулся. — Как он сюда-то попал?

— Да какая разница?

Я сняла свитер, взяла пушистое существо на руки и укутала его, чтоб не замерз, пока несем в контору. Хоть и гремлин, а все ж родной…

— Сашку похитили!

Я кивнула и продолжила возиться с макетом. Потом до меня стало доходить, что Лариска сказала что-то не то. Процесс понимания продолжался долго и нудно, но в итоге закончился, и мой измученный работой мозг выдал сообщение о неприятностях.

— Чего-чего? — переспросила я, оставляя мышь в покое. Мышь пискнула и забилась под монитор, откуда начала строить рожи.

— Сашку похитили, — повторила Лариска, усаживаясь в кресло для посетителей. — Только что звонили и сообщили, что его похитили.

— И чего требуют? — спокойно поинтересовалась я, хотя мысленно уже впала в панику — у Сашки была ответственная съемка сегодня, а он вон чего удумал… Похищаться без письменного разрешения с моей подписью ему никто не позволял!

— Немного, — Лариска устало вздохнула. — Демку хотят красивую.

— Чего-о?! Мы этим уже полгода, как не занимаемся!

Это была чистейшая правда. С тех пор как сбежал наш программист, мы демки не пишем, хотя раньше делали очень неплохие вещи.

— Да нам с самой простой демкой не меньше года возиться! — завопила я, хватаясь за голову.

— Даже если Валерку программить засадим!

— А я что могу сделать? — возмутилась Лариска. — Я тебе передала, что мне сказали!

— Так… Будем думать.

Я откинулась в кресле, но в голове крутилась только мысль о сегодняшней съемке. Клиенту звонить я не хотела, все еще надеясь на лучшее.

— А может, обменять Сашку на кого-нибудь? — предложила я. — Вот на тебя, например.

— Щаззз! — Лариска покрутила пальцем у виска. — Рисовать для «Гремлин Инкорпорейтед» ты будешь?

— Я рисовать не умею… — огрызнулась я. — Кто хоть похитил-то Сашку?

— Сказали, что какие-то «Али-Баба и Сорок К0», — Лариска спокойно пожала плечами, словно бы и не срывалась съемка.

— А где его держат, не сказали? — я почувствовала некоторый холод в нижних конечностях и решила, что это — от ожидания ответа.

— Сказали, что в лампе…

— Что?! — завопила я в ужасе. — Этого еще не хватало! В которой?

— А в той, что в студии, справа от экрана.

Я сорвалась с места и помчалась в фотостудию. Системщики, охранники, художники, Анечка, Михей, заметив мое быстрое перемещение по офису, помчались следом. Все знали, что если кто-то бежит, то жди аномальщины.

Я примчалась в студию и кинулась к здоровенной лампе справа от экрана, задрапированного синей тканью. Огромная лампа больше чем наполовину была матовой, но сквозь прозрачное окошечко я и в самом деле разглядела Сашку, сидевшего на вольфрамовой спирали и уменьшенного до безобразия. Скрестивши ноги, он расположился прямо под окошечком, почесывал бородку и поглядывал по сторонам. А посмотреть там было, на что — вокруг Сашки крутился целый гарем довольно слабо одетых девушек восточной наружности.