Владимир Дрыжак - Точка бифуркации

"Уве, что Калуца? Я жду!"

"Надо встретиться с Сомовым и Калуцей. На Землю!"

Вырвано несколько листов.

"Уве! Ты что-то понял? Что? Жду непрерывно! Блокнот и ручка всегда в нагрудном кармане. Завтра улетаю на Землю. Правильно? Ответь хоть как-нибудь. Да - плюс. Нет - минус. Или перегни страницу".

Вырвано еще несколько листов.

"Уве, почему молчишь? Что-то не так? Что случилось?"

Следующий лист до половины оборван. На оставшейся части почерком Свеаборга:

"Женя, я... Вавилов - шестой - кессон!!!"

Дальше в блокноте только чистые листы. Блокнот доставлю лично. Мало ли что... Привет коллегам! Сюняев.

Р.S. Штокман ведет переговоры на предмет обследования "Вавилова". Выясняются интересные детали. "Вавилов" никуда не улетает, а каким-то удивительным образом попал на эллиптическую орбиту с большим эксцентриситетом. Сейчас он идет в перигелий. То есть, я не знаю точно, но все начальники многозначительно помалкивают или сидят, потупив взор. А через пару лет войдет в зону Приземелья. Забавно, не правда ли?

Надо раскочегаривать вопрос. Помогите Штакману, надавите на кого-нибудь!"

Глава 10

Я изучал "шифровку" Сюняева в течение суток, после чего утром позвонил Спиридонову и предложил собраться.

- После обеда, - сказал Спиридонов.

- А почему не сейчас?

- А потому, что "потому што" оканчивается на "ушто", туманно пояснил он и отключился.

Я позвонил Кикнадзе и мы обсудили кое-какие мероприятия. Потом я позвонил в архив и попросил найти кое-какие материалы. Но, откровенно говоря, подобного рода "кое-какая" деятельность мне очень не нравилась. За нашей спиной какие-то лица занимались какими-то странными делишками, и было понятно, как дважды два, что ситуацией мы не владеем...

Спиридонов открыл совещание следующим незамысловатым образом. Он прихлопнул ладонью по столу и сказал:

- Так. Все молчат! Говорю я. Первое: послание Сюняева я читал, хотя и не анализировал. На это нужно время, а у меня его нет. Не знаю почему, но оперативная обстановка за последнее время осложнилась и, притом, весьма. То есть, факты нарушения всего подряд посыпались, как из рога изобилия. Я далек от мысли, что нарушения кем-то инспирируются... Что? Ну, черт с вами, подстраиваются, устраиваются или делаются специально. Скорее всего, их перестали скрывать. Это значит, что, с одной стороны, раньше их скрывали, а мы хлопали ушами, и, с другой стороны, кому-то срочно понадобилось нас занять мелочевкой. Выводы? Кикнадзе!

- Хорошенькое дело!..

- Гиря!

- Нам пытаются диктовать политику, - сказал я многозначительно. - Втягивают.

- Не думай, что ты такой умный, - буркнул Спиридонов. Просто у Зураба не было времени на размышления. Но вывод верный. Втягивают. И мы в нее втянемся!

- Мы в нее уже втянулись, - заявил Зураб. - Где Карпентер?

- Где надо. Пишет заключение по четвертой орбитальной. Позже подключится я вам, если потребуется. Ты, Кикнадзе, садись и начинай писать трактат об этом деле. Идея такова. Сколько и какие люди будут работать по делу - неизвестно. Необходимо иметь возможность вводить их в курс. Поэтому факты, гипотезы, соображения, предложения. И чтобы мухи от котлет отличались. Ясно?

- Так точно!

- Постарайся все систематизировать и разложить по полочкам. Но не мудри. То есть, мудри, но на отдельных бумажках. Отдельно - установленные факты, отдельно концепции, отдельно - выводы и отдельно - предложения. Вся бухгалтерия - на тебе. Ты, Гиря, - Спиридонов для верности указал на меня пальцем, - ты займешься оперативном деятельностью в области Калуца - Сомов - Шеффилд и иже с ними.

- А кто будет вести дело? - возмутился я.

Спиридонов хмыкнул.

- Дело, похоже, такое простое, что вести его буду теперь я. И я же буду его официально представлять в компетентные органы... Обиделся?

Я, в общем-то, не обиделся, я уже понимал, что это дело может вести только один человек - Спиридонов. Потому что только он один среди нас имеет вес в верхах. Ибо, чтобы заткнуть рот мне, достаточно было, вероятно, Шатилова или Кузьмицкого. А вот кто может затянуть рот Спиридонову - я даже представить не мог.

Но на всякий случай я сделал вид, что оскорблен до глубины души.

- И правильно, что не обиделся, - заявил Спиридонов, игнорируя мой вид. - Свои люди - сочтемся. Теперь второе. Первое. Смерть Свеаборга - это серьезный удар. Вывод: Сомова надо беречь, как зеницу ока! Как? Не знаю! Но если и он загнется, то... Поэтому ты, Гиря, займешься тем, что организуешь мне встречу с Калуцей.

- А может быть, прямо сейчас с ним связаться?

- Обсудим... Второе. Что за шестой, кессон на "Вавилове"? Ты, Гиря, встретишься с Сомовым. Я понял так, что у тебя с ним есть контакт, и могу предположить, что произошло между Свеаборгом и его женой. Но о чем он беседовал с Сомовым, и Калуцей, мы не знаем. Мы даже не знаем, имела ли место такая беседа. А кто за нас будет это знать? А? Что молчишь? Вы давайте, не молчите, а... того!

- Не было команды шевелить, - сказал Зураб. - Была команда слушать.

- Была команда молчать! Так и молчите... В аспекте "Вавилова" я уже провел работу - этим займется Штокман. Поддержку мы ему обеспечим... А то, ишь, взяли моду!

- Остается Сюняев, - заметил я.

- У Сюняева сейчас пока только одна задача: он должен доставить с Марса блокнот Свеаборга и положить его вот на этот стол, - Спиридонов прихлопнул по столу. - Уточняю: вот сюда. Вот здесь, тут вот, между папкой и аппаратом... Тут ему самое место! И пока он тут не лежит, Сюняев будет его везти до тех пор, пока совсем не привезет. Я понятно объясняю?

- Очень доходчиво, Василии Васильевич, - подтвердил Зураб и выразительно посмотрел на меня, мол, не дразни гусей, иначе он никогда не кончит. - Мы оба прониклись пониманием до глубины души.

- Хорошо, что прониклись. А то бы пришлось еще доходчивее объяснять... Да, мужики, блокнот - это, скажу я вам.., мечтательно произнес Спиридонов. - Я хочу его лицезреть. Я, пока не увижу его воочию, не налюбуюсь как следует, не вчитаюсь в каждую строку - не успокоюсь. А увижу и вчитаюсь - все! Ибо данный блокнот - это единственный на сегодняшний день материальный объект в этом деле... А? Как считаете?

- А нас пустят на него посмотреть? - спросил Зураб.

- Вас? Не всех и не сразу. Только самых достойных. Да и то... Короче, я вожделею этот блокнот, и все тут!.. Так.., Спиридонов вернулся в деловую фазу. - Слово предоставляется Гире. Что может сказать упомянутый Гиря по существу упомянутого блокнота? Выступающий готов?

- Готов. Начинать?.. Блокнот очень интересный. С его появлением все дело прояснилось и, как справедливо заметил предыдущий оратор, перешло в разряд простых...

Спиридонов крякнул, но пропустил удар мимо ушей.

- Обобщая информацию, переданную коллегой Сюняевым, легко прийти к следующим выводам. Некоторым совершенно непонятным образом в теле Свеаборга оказалось целых две личности. Взаимодействие их, поначалу не вполне понятное, впоследствии обрело характер ярко выраженного раздвоения личности на две совершенно изолированные. Одна из личностей принадлежала самому Свеаборгу, а другая, судя по всему, Сомову Евгению Сергеевичу, погибшему при аварии "Вавилова".