Песах Амнуэль - Люди Кода

— Текст из Торы, который я дал вам прочитать, активизирует телепатические способности. Вы меня слышите, если это можно назвать слухом. Можете и увидеть, но пока обойдетесь. Я вас тоже слышу, и не нужно так паниковать. Все в порядке. На улицу я выходил не через дверь, естественно. А камень нашел на стройке в Кирьят Каменец.

— Такой древний?? — не удержался от восклицания Илья Давидович.

— Почему бы ему не быть древним? — сухо сказал И.Д.К. — И вообще, почему вы паникуете в этот, можно сказать, исторический момент? Спокойно!

— Хорошо, — прошептал Илья Давидович, прокляв мысленно тот миг, когда он увидел И.Д.К. в коридоре ешивы. Именно это мысленное пожелание сгинуть без следа и воспринял И.Д.К., а вовсе не сказанное вслух слово.

Дина вернулась в одиннадцатом часу. Она шла, привычно размышляя о том, что ешива — вовсе не то место, которое может обеспечить человека средствами, достаточными для безбедной жизни. Проявляя внешнюю солидарность с Ильей и стараясь не противоречить ему, Дина, однако, имела свое, в общем-то нелестное, мнение о религии, как опиуме народа, и о деятелях, продающих духовную связь с Создателем ради места в кнессете или возможности всю жизнь учить Книгу, как бы она ни была, по их словам, переполнена смыслом.

Обнаружив перед домом толпу пейсатых, Дина, естественно, удивилась, а репортер, подскочивший к ней с микрофоном наизготовку, напугал до полусмерти.

— Госпожа Кремер, — бодро сказал репортер, — что ты думаешь о находке? Уверена ли ты, что именно о твоем муже идет речь в этом священном тексте?

Испуг и непонимание, отразившиеся на лице Дины, были столь неподдельны, что репортер поспешил сделать комментарий:

— Я говорю о вчерашней находке — древнем камне, на котором выбит текст о явлении Мессии и назван точный день — вчерашний, а также имя Мессии — Элиягу Кремера, твоего мужа.

Дина соображала быстро, надо сказать — куда быстрее, чем Илья Давидович.

— С семи я была на работе, — четко сказала Дина в микрофон на вполне приличном иврите. — Поэтому я не читала газет и не знаю, о чем вы говорите.

По мнению репортера, Дина была единственной, кто не слышал о вчерашней находке, и потому он ей, естественно, не поверил. Воспользовавшись небольшой паузой, Дина сделала рывок и исчезла в подъезде прежде, чем следующий репортер успел ее перехватить.

Отперев дверь, она ворвалась в квартиру и выдала мужу все, что о нем думала. Думала же она следующее: если Илья решил изображать из себя Мессию, то нечего сидеть в запертой комнате и трястись от страха, а если это глупое недоразумение, то нужно сразу все пресечь, потому что события развиваются слишком быстро, и еще через час-другой дать задний ход будет попросту невозможно. И она очень просит Илью не делать глупостей.

— Конечно, конечно, — сказал Илья Давидович рассеянно, он прислушивался к собственным ощущениям, которые после исчезновения И.Д.К. сводились, в основном, к работе в качестве радиоприемника: Илья Давидович вслушивался в себя, но слышал И.Д.К., и уже не очень понимал, где кончаются его мысли и начинаются чужие.

— Ты будешь шевелиться или нет?! — Дина перешла на крик, потому что увидела в окне, как прибыло к ешиботникам подкрепление. От остановки автобуса шла толпа, причем вовсе не только религиозных, а с противоположной стороны к дому подкатили несколько машин, перегородили проезжую часть и выгрузили десятка два деятелей в черных костюмах и шляпах.

— Диночка, — сказал Илья Давидович, неожиданно прекратив интимно-телепатический контакт с И.Д.К. и вернувшись в свое «я», а следовательно, к своим страхам. — Диночка, мне нехорошо. Я, это… Когда думал, то не очень представлял…

— А ты всегда, когда думаешь, то не очень представляешь, — хмуро сказала Дина. — Мне самой им сказать, что ты никакой не Мессия, а…

— Нет, нет! Я вовсе не об этом!

Илья Давидович посмотрел в грустные и уставшие глаза жены, неожиданно поцеловал ее в лоб и спросил у И.Д.К., не нужно ли дать Дине прочитать отрывок из Торы, тот самый, который бы и ее… Нет, — услышал он мысленный вскрик. — Не время. Делай все, как договорились. Хорошо, — вздохнул Илья Давидович и пошел к людям.

И.Д.К. не ожидал, что экспериментальная фраза, составленная им из текста Торы, произведет столь быстрый биологический эффект. Он убежден был в истинности своей концепции, но полагал, что любое вербальное воздействие на организм — процесс длительный и не однозначно надежный.

На выделение Кода у него ушли семь лет. На то, чтобы ощутить его действие, — семь минут.

Он подошел к окну и сказал вслух:

— Ну, и что теперь?

В холле глухо стукнула входная дверь — вернулся сосед. Человеком он был нешумным, но занудливым до предела. К тому же, верил только в строительных подрядчиков, снабжавших его работой, и все, что хоть как-то было связано с Торой, религией или просто с абстрактным мышлением, вызывало у соседа приступ тропической лихорадки. Встречаться с ним сейчас И.Д.К. не хотел, но, судя по звукам, сосед оккупировал продавленный диван, стоявший в холле, и намерен был врубить телевизор.

— Черт бы тебя… — пробормотал И.Д.К. и заметался по комнате. Кроме как в салон выйти было некуда.

Компьютер был все еще включен, И.Д.К. вошел в «Нортон» и запустил программу форматирования жесткого диска. Компьютер попытался было протестовать, предупреждая писком и надписями "Внимание! Вся информация на диске будет уничтожена!", но И.Д.К. подтвердил свое решение, и многолетняя работа была моментально отправлена в небытие.

Оставались еще дискеты, их И.Д.К. запихал в огромный карман куртки, куртку надел, выключил компьютер и вышел в салон.

Сосед смотрел телевизор и отдыхал от перетаскивания тяжестей. Отдых заключался в том, что ноги соседа упирались в стену на самой высокой отметке, какую он мог достать, лежа на диване.

— Уходишь? — спросил сосед. — Слушай сюда. Есть такая идея…

Идеи его разнообразием не отличались, и И.Д.К. проигнорировал как их, так и автора, помахав рукой и выскочив на лестницу. Дверь захлопнулась, и только тогда И.Д.К. понял, что захлопнулась и прежняя жизнь. В эту квартиру он больше не вернется. Почему? Он не знал ответа, но и вопроса себе не задавал. Так было надо.

И.Д.К. медленно спускался по лестнице, и чем меньше ступенек оставалось пройти, тем спокойнее и яснее становились мысли, будто он не опускался, а поднимался, всплывал со дна морского к свету дня, к небу, к чистоте понятий и выводов. На память пришел еще один вербальный код. Не на ум, а именно на память, будто И.Д.К. знал его и прежде, но, вот беда, забыл начисто, а теперь вдруг вспомнил. Это были строки из книги «Бамидбар», переставленные в том порядке, который гарантировал использование закодированной в генах способности перемещаться в пространстве.