Николай Гуданец - Заложники

- Клянусь всем святым, - послушно повторил за ней Найк, скрывая довольную ухмылку.

- Ну что ж, теперь пойдемте к Владыке и Повелителю, - холодно молвила королева. - Я объявлю ему о моем согласии.

Она повернулась и направилась к входу в пещеру. Найк поправил на плече ремень плазмера и поплелся следом, пожирая глазами пышную королевскую задницу. Не без удовольствия он предвкушал, что теперь ему недолго придется изнывать от воздержания, поскольку и фиктивные браки, и фиктивные разводы имеют свойство со временем перерастать в настоящие.

Адмирал Зензер нервно покусывал ноготь большого пальца. В отсутствие посторонних глаз и когда им овладевало необоримо сильное волнение, он порой возвращался к давно изжитым дурным привычкам.

Будто из драного мешка сыпались мелкие неприятности, обычные при выступлении эскадры в поход. То капризничала электроника на "Ловком", то на флагмане обнаружилось, что один из реакторных поглотителей нуждается в замене. Как всегда, такое выяснялось некстати, в самый последний момент. Снова и снова старт приходилось откладывать.

При каждой новой проволочке адмирал изрыгал залпы несусветной брани, распекая нерадивых техников, стучал кулаком по столу, грозил карцером.

Наконец переполох сменился затишьем, пошла генеральная проверка общей готовности.

Не сводя глаз с интеркома, Зензер ждал. Спустя вечность аппарат просигналил.

- Эскадра на связи, ваше превосходительство, - доложил адъютант.

- Всем доложить о готовности, - распорядился адмирал.

- Первый готов, - немедля сообщил сидящий тут же в рубке шеф-пилот флагмана Кронтих.

- Третий готов.

Из динамика интеркома доносилось легкое потрескивание, как будто засевший в недрах электроники жучок прилежно прогрызал связавшую командиров трех кораблей переговорную сеть.

- Второй, почему не докладываете?! - едва не сорвался на крик адмирал Зензер.

- Второй готов, - сразу откликнулся преемник покойного Добача, капитан Палгорт.

- Приказываю начать разгон. Даю отсчет. Пальцы адмирала зависли над панелью, затем окунулись в топографическое изображение клавиш. Компьютер монотонно забубнил в такт смене цифр на мониторе: десять, девять, восемь... ноль...

- Старт! - гаркнул Зензер.

Казалось бы, ничего не произошло. Ощущение движения полностью отсутствовало, ему просто неоткуда было взяться. Потом из недр крейсера донесся приглушенный утробный рык. Ходовые реакторы заработали на полную мощь, выплескивая шквал энергии, которой хватило бы для создания не слишком крупной, но достаточно яркой звезды. Спустя несколько минут двигатели вышли на форсаж. Эскадра двинулась в небывалый отчаянный поход, нацеленная в тщательно вычисленную штурманами точку Вселенной, где через одиннадцать миллионов лет окажется родная Галактика.

Зензер обмяк и развалился в кресле, невидящими глазами глядя перед собой. Вот и все, главное позади. Жизнь кончена, осталась мелкая докучливая рутина, которая заполнит его дни в ожидании дряхлости и смерти. Предстояло притворяться живым ради тех, кто его возненавидит. Нести бремя глухого непонимания и беспросветного одиночества, такова неизбежная расплата за власть над людьми. Что ж, он готов.

Немного погодя Синки принес обед, адмирал поел без всякого аппетита, просто ввел в организм необходимые белки, жиры и углеводы. После чего долго сидел, разглядывая простершуюся во весь обзорный экран Галактику.

Вдруг он понял, на что похож симметричный изгиб ее рукавов: словно бы миллиарды звезд хлынули из вращающихся форсунок садовой поливальной установки, но застыли на лету. Парадоксальным образом Галактика теперь казалась совсем близкой, между тем она удалялась под небольшим углом относительно курса эскадры со скоростью не столь уж большой относительно космических масштабов, но по человеческим меркам головокружительной.

Собственно говоря, адмирала никогда не заботил общеизвестный факт расширения Вселенной. Теперь же он невольно задумался о колоссальных безднах времени и пространства, сквозь которые двинулась в путь его эскадра. Ведь когда-то их не существовало, и мироздание было свернутое сверхплотный комок, где шло взаимопожирание электронов и позитронов, рождающее ураган всепроникающих нейтрино.

Ему вспомнился желчный плешивый преподаватель, пичкавший курсантов Академии сухими формулами термоядерных реакций. Тот вздорный старикан, похоже, помешался на своем предмете и экзамены принимал самым беспощадным образом: иные ходили к нему пересдавать по два-три раза. Как будто для будущих офицеров космофлота нет ничего насущнее и важнее, чем синтез дейтерия, трития, изотопов гелия... Теперь грозный профессор давно умер, а Зензер сам старик, и вызубренные когда-то формулы напрочь улетучились из его памяти. Вспомнить их представлялось адмиралу таким же безнадежным делом, как вообразить то бешено аннигилирующее, чудовищно горячее ядро, из которого суждено было развернуться Метагалактике.

Зензер попытался припомнить хотя бы, когда произошел Первичный Взрыв, сколько-то там миллиардов лет тому назад, неважно. Сосредоточенно размышляя, он чуть ли не физически ощутил в своем мозгу барьер, за которым простиралась неподвластная разуму тайна созидания Вселенной. И никакие формулы тут не помогут, под их головоломной вязью все равно кроется сверхъестественная тайна...

Его раздумья прервал сигнал интеркома.

- Ваше превосходительство, здесь вице-капитан Хафлар, - доложил Синки.

- Впустите,- разрешил адмирал.

В командную рубку вошел начальник сектора внутренней безопасности, жгучий брюнет с цепким взглядом маслянистых глаз и вкрадчивыми повадками.

- Разрешите, ваше превосходительство? - осведомился он.

- Садитесь, вице-капитан, - сказал Зензер. - Слушаю вас.

- Я хотел бы перейти прямо к делу, без околичностей, - усевшись, заявил Хафлар.

- Извольте.

- Ваше распоряжение относительно похорон капитана Добача вызвало множество пересудов.

- Быстро же вы все разузнаете, - проворчал Зензер.

- Стараемся, ваше превосходительство. - Вице-капитан сделал вид, что воспринял начальственную реплику как похвалу. - Весь мой персонал сейчас занят обработкой материалов прослушивания, поскольку предугадать реакцию экипажей не составило труда.

Еще когда главный контрразведчик эскадры явился для первого доклада пред очи нового командующего, адмирал проникся к нему непреодолимой, чуть ли не биологической антипатией. При всем внешнем подчеркнутом подобострастии, с которым неизменно держался Хафлар, фальшивость этого чувства не подлежала сомнению.

Последняя фраза прозвучала достаточно бестактно, и Зензер не преминул осадить вице-капитана.