Дмитрий Казаков - Рыцари королевы Ядвиги

Вильям попытался открыть глаза и обнаружил, что он лежит в собственном кресле на пассажирской палубе «Рима».

– Что произошло? – прошептал уроженец Ливерпуля, пытаясь заполнить темнеющий в памяти провал.

Вроде бы они находились в мертвом Шарендаре… или нет, на какой-то огромной станции… или спутнике?.. Еще там были чужаки с шелушащимися лицами и в белых одеждах…

Но как он тогда очутился на корабле?

Вокруг царила тишина, слышалось неровное дыхание и монотонный храп. В потолке виднелось нечто, похожее на плохо заживший шрам, из него торчали куски разноцветных проводов.

От усилий заболела голова, и Вильям, оставив тщетные попытки разбудить крепко спящую память, попробовал сесть.

– Что, никак ты очухался?

Человек, сидящий в кресле дежурного, что вырастало по необходимости и стояло рядом с командирским, обернулся, и Снарк увидел, что это Соболев.

Половина головы у него была обожжена, вместо волос топорщилась коричневая корка ожога. На лице красовались несколько свежих шрамов, а синяки вокруг глаз давали понять, что русский получил сильный удар в переносицу.

– Да, – сказал Вильям. – А что произошло?

– Не помнишь? Голова не болит? А то, когда тебя от пола отскребли, вместо нее было нечто плоское, окровавленное. – Соболев поморщился. – Вообще нам жутко повезло. Взорвись ракета сотой долей секунды раньше – мы бы отправились прямиком на небо.

– Ракета? Точно… – В голове словно лопнул набитый воспоминаниями шар: бегство со спутника Рогхелма, грандиозный бой в космосе и попытка «Рима» ускользнуть… – А что вышло?

– Наш корабль слегка искорежило. – Соболев дернул себя за ус. – Многим досталось, и тебе в том числе. И самое мерзкое – сбило настройку прыжка. Мы летим непонятно куда и неизвестно где выйдем из гиперпространства…

Вильям огляделся.

Похоже, он очнулся в момент корабельной «ночи», когда почти все соратники улеглись спать.

– Где-нибудь да выйдем, – сказал он. – Только…

В этот момент приборная панель издала негромкую трель, а обзорные экраны ожили. И на всех на них отразилось одно и то же – заполненная крохотными точечками чернота. «Рим» вышел в обычное пространство в грандиозном провале между звездными системами, там, где нет ничего, кроме молекул газа да блуждающих элементарных частиц.

– Координаты точки выхода установить не удается, – доложил Бабник, и над панелью возникла его голограмма: солидный усатый мужчина в комбинезоне.

Искусственный интеллект «Рима» редко принимал зримый облик, и это происходило в самых тревожных случаях.

– Надо будить Ли, – заметил Соболев и потянулся к креслу командира. Осторожно потряс за плечо: – Эй, отец-командир, яви нам свой светлый, в смысле, желтый, лик. А то мы слегка заблудились.

Пока Ли просыпался, Вильям ощупал голову и понял, что она совершенно цела, а также осознал, что самым зверским образом хочет есть, как всегда по завершении регенерации. Пошатываясь, он утвердился на дрожащих ногах и сходил в грузовой отсек, откуда вернулся с двумя упаковками халибрийских «консервов».

– Приятного аппетита, – улыбнулся бывший сержант. – Так-так, сейчас посмотрим, куда это нас занесло. База данных со спектрами звезд уцелела?

– Да. – Голограмма Бабника изобразила поклон.

– Тогда определяем следующие точки и начинаем поиск…

Через пятнадцать минут стало ясно, что «Рим» выбросило из плоскости Галактики и что ближайшей населенной системой является Лорав, где находится небольшая колония ачитра.

– Полетим туда, делать нечего, – вздохнул Ли. – Бабник, рассчитывай параметры прыжка и веди корабль.

Искусственный интеллект вновь кивнул и исчез.

– А если там тоже хаурваки? – спросил Вильям, успевший покончить с «консервами» и слегка приглушить голод.

– Их не должно там быть. – Глаза Ли, и так узкие, стали напоминать щелочки. – Экспансия идет в одном направлении от Апион-Фарит, у нее имеется четкий вектор. И он упирается в Землю.

– Что?! – воскликнул Соболев и, вспомнив, что рядом полно спящих соратников, прикрыл рот рукой.

– Вы первые, кому я об этом говорю. Расчеты, конечно, не окончательные, но вероятность того, что хаурваки собираются уничтожить нашу родину, очень высока.

У Вильяма закружилась голова. Он представил, как Земля превращается в подобие Шарендара – груды трупов, окровавленные развалины, и так повсюду от Исландии до Австралии, от Рима до Мехико…

И на Луне, и на Марсе, и во всех колониях.

Очень сильно захотелось укусить себя за руку, чтобы хотя бы телесной болью заглушить душевную.

– Если это правда… если… – Голос Соболева дрожал. – Тогда мы… я… нужно как-то, хотя бы…

Он растерянно замолчал.

– Расчеты не завершены, – повторил Ли, – их нужно перепроверять. Так что молчите о том, что слышали от меня, а на Лораве разберемся. Я надеюсь, там для этого найдется время…

Вильям в полной прострации откинулся на спинку кресла. Хаурваки двигаются к Земле? Но зачем? Ответ выглядел очевидным: отомстить за взорванную усыпальницу. И это означает, что они каким-то образом узнали, кто именно побывал на Апион-Фарит и привез туда радитовые бомбы.

Правда выплыла наружу, несмотря на все предосторожности раосейцев.

Но если так, то они должны пострадать в первую очередь. Или хаурваки пошли в сторону прародины человечества случайно? Новое безумие овладело древним народом, и он двинулся в космос, неся смерть встречным. Разрушая, уничтожая, убивая, ломая сопротивление…

«Рим» вошел в гиперпространство, а он все сидел и думал, пытаясь найти ответ на вопрос: что делать дальше, как поступить?

И не мог.

Затем усталость взяла свое, и Вильям заснул. Проснулся только в виду Лорава – небольшой серо-белой планеты с единственным спутником.

– Я уж собирался тебя будить, – с доброй улыбкой сказал Арагонес, – выстрелом в лоб. А то храпишь – никаких сил нет…

– Слышал бы ты себя, клянусь четверкой. Что, скоро посадка?

– Скоро. Нас тут не особенно рады видеть, но повода прогнать нет. – Уроженец Сан-Педро подмигнул. – Так что скоро сойдем, как говорится, на сушу, выпьем пару пива и прижмем девчонок.

– Местных девчонок только ладошкой прижимать… – вздохнул Гаррисон. – Ачитра же что? Мелкота…

Похожий на заляпанный серой пылью снежок Лорав приблизился, «Рим» пошел на посадку. Атмосфера, не желавшая впускать в себя звездолет, окутала его огнем, и корабль опустился на ВПП небольшого космодрома.

– Ох-хо… – Выбравшись наружу, Вильям глотнул свежего, очень чистого воздуха и огляделся.

На горизонте поднимались горы, не очень высокие, целиком засыпанные снегом. Ближе виднелся лес, мощные раскидистые деревья держали на ветвях целые сугробы. На ВПП стояли три небольших звездолета, у начала уходящей в сторону гор дороги торчала башня диспетчерского центра.