Игорь Росоховатский - Прописные истины (сборник)

— Олег, ты ничего не чувствуешь? — спросил он.

— А что я должен чувствовать? — сердито отозвался Жербицкий.

— Мысли путаются…

— Выпил небось…

Славе было не до шуток:

— Голова тяжелая, действительно, как с перепоя.

— У меня тоже голова болит. Давление, — безапелляционно поставил диагноз «ординарец».

Слава скрежетнул зубами, по приборам выровнял корабль и дал самый полный ход.

— Осьминог прилип к батискафу, — сообщил Олег.

— Пусть прилипает, — отмахнулся Слава.

Впереди показалось зарево. Пришлось тормозить. Жербицкий оставил переключатели и уставился в носовой иллюминатор. «В «колоколе» горит! — заметалась в голове паническая мысль. — Не успели!»

Но Слава был спокоен, бормотал:

— Интересно, интересно…

На малой скорости он повел батискаф в обход зарева, и стали видны полыхающие заросли каких-то растений.

— Знаешь, что это такое? — кивнул Слава «ординарцу». — Холодный огонь. Светятся заросли водоросли цистозиры. Можно принять за пожар. Любопытно было бы выяснить, какие жгутиковые в данном случае вызывают свечение, имеет ли это отношение к «цветению» планктона. Жаль, что у нас нет времени…

Он отметил это место на карте и повел батискаф дальше.

Скоро впереди и внизу появилось светлое блюдце — в луче прожектора блестел «колокол». Слава замедлил ход батискафа и подвел корабль так, чтобы иллюминатор находился напротив «окна» подводного дома. Он увидел Валерия и Люду, прильнувших к прозрачной пластмассе, и успокоился.

— Поздоровайся и спроси у них, как дела, — сказал он Олегу.

Тот замигал боковым прожектором, начиная световую морзянку. В ответ заговорил прожектор «колокола»:

«Все в порядке. Получили ли письмо?»

— Передай — письма не получили, — приказал Слава. — Спроси, почему не наладили связь. Сообщи, что неполадки — у них: в аппарате или на выходах.

— Они просятся к нам в батискаф, — с недоумением проговорил Олег.

— Вижу, — недовольно сказал Слава. — Можно подумать, что это так просто сделать. Говорят: «Все в порядке», - а просят принять меры по крайней аварийной ситуации. Спроси, правильно ли их поняли?

Увидев ответ, он чертыхнулся и стал осторожно разворачивать корабль, чтобы напротив «окна» оказался люк. Одновременно в «окне» раскрылись створки, выдвинулся «рукав» с присосками. Часть корабля вошла в «рукав». Весь маневр занял около двух часов. Теперь начиналось самое главное. Достаточно, чтобы в шлюз-камере неправильно установили давление, отказала или сработала не в полную силу хоть одна присоска «рукава» — и случится авария.

— Одевайся! — скомандовал Слава и сам, ворча, тоже стал втискиваться в скафандр. Сделать это в салоне батискафа было совсем не просто.

Когда наконец послышались удары по крышке люка, Слава приоткрыл ее так, чтобы образовалась щель в сотую долю миллиметра, потом — в десятую…

Губы Олега за пластмассой шлема шевелились, произнося слова, и Слава понял, «то он говорит:

— Порядок! Открывай!

— Помолчи! — огрызнулся Слава. Даже кончик носа у него вспотел.

Люк продолжал открываться очень медленно. Слава сильно нажал подбородком на пластину блокиратора, и шлем автоматически откинулся с его головы. Олег сделал то же самое.

— Хоть бы они догадались снять скафандры в «рукаве», - ворчал Слава.

Оказалось, что Люда и Валерий в нарушение всех инструкций вошли в «рукав» вообще без скафандров. Как только люк открылся, они нырнули в него.

Слава открыл рот, чтобы выразить крайнее возмущение, но увидел их лица с выпученными, почти безумными глазами.

— Что с вами? — закричал он.

— Закрывай люк и гони отсюда! — прошептал Валерий, садясь на пол.

— А дельфины? — спросил Олег. — Вы оставили им достаточно пищи?

— Не забыли включить автоматы «рукава»? — напомнил Слава.

— Не забыли. Быстрей! — шепотом произнесла Людмила Николаевна.

Слава закрыл люк и запустил двигатель, недоверчиво глядя в задний иллюминатор. Но вот пространство за ним прояснилось, черная труба «рукава» медленно отодвинулась, уходя в «колокол».

— Дельфины… — начала Людмила Николаевна, но Валерий зажал ей рот рукой, делая устрашающие гримасы.

— Что случилось? — багровея, рявкнул Слава.

— Гони!

Подчиняясь не словам, а необычному тону его голоса, Слава больше ничего не спрашивал. Только когда батискаф закачался на поверхности у борта корабля-базы и открылся верхний люк, Валерий сообщил:

— Дельфины погибли.

Слава хотел пригласить на совещание всех участников экспедиции, но неожиданно запротестовал Жербицкий. А когда Слава, несколько удивленный самостоятельностью «ординарца», попробовал объяснить, что, дескать, «ум — хорошо, а десять различных специалистов — не хуже», Олег сказал:

— Ты этого не сделаешь.

— Опять играешь в командира? — разозлился Слава.

— Пора бы понять, что время игры прошло, и вспомнить об ответственности, — Олег сказал это так, что Слава сразу же вспомнил политзанятия, лекции о шпионах и диверсантах, о происках различных врагов, о бдительности и о том, что за бездеятельность комитета ДОСААФ ему уже однажды объявили выговор. Здесь же могло окончиться гораздо хуже. Славе стало неудобно и неуютно, будто следователь уже начал дознание о том, почему руководитель экспедиции своевременно не принял нужные меры и не сообщил «куда следует». И еще Слава понял, что Жербицкий только притворялся «ординарцем» и что он не так прост, как думалось. Сейчас он открылся, он говорил непререкаемо:

— Я сообщу в штаб. До получения приказа попрошу никому не говорить о том, что произошло.

И Слава, и Валерий поняли, что он сказал «попрошу», отдавая дань тому обстоятельству, что они в данное время не призваны на действительную службу в армию.

Слова Олега не относились лишь к Людмиле Николаевне. Все, что она пережила в «колоколе»: смерть питомцев, страх, — нашло выход в нервном припадке, и ее пришлось срочно отправить вертолетом в больницу.

Это еще больше возбудило любопытство участников экспедиции, и Валерию становилось все тяжелее уходить от расспросов или отделываться невразумительными ответами. Он очень беспокоился о Людмиле, то и дело бегал к радисту, просил связаться с больницей. Оттуда сообщали, что состояние больной улучшается и уже приступили к лечению электросном.

Каждое посещение Валерием радиорубки кончалось одинаково: радист пытался заставить его проговориться о том, что случилось в подводном доме, а Валерий обещал, что все расскажет на совещании, которое вот-вот состоится. Затем оставалось еще проскочить мимо Тукало или ихтиологов, подстерегающих его у каюты.

Вскоре штаб отреагировал на донесение Жербицкого: у входа в бухту появился серый длинный эсминец в сопровождении противолодочных катеров и подводных лодок. Над водой повисли вертолеты.