Евгений Велтистов - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

— А этот крестик, он как, далеко от Слободы? — поинтересовался я.

Андрей потер ладонью о ладонь.

— Сейчас прикинем. Эта речка, судя по современной карте, берет начало на одном из отрогов Большого Тиманского кряжа. Далековато, даже по линии птичьего полета, на глазок естественно, не менее двухсот пятидесяти кэмэ.

Павел гулко кашлянул в кулак.

— Извиняюсь. Вы тут все так обнаучили, что я не понял: есть ли виды на золотого идола? Конкретно? Все же очень интересно! А то, может быть, все это туман, игра воображения, а?

— Да нет, — рассмеялся Андрей, — ребята, как все истинные исследователи, любят поспорить, и эти споры порой уводят их далеко от стержня, так сказать, темы. Дело в том, что золотая баба, возможно, существует. Факты таковы, что в прошлом кумиры были. Почему же часть из них не могла сохраниться? Просто путь к раскрытию тайн нелегок. В центре России, не то в Москве, не то в Александрове, затерялась не иголка — легендарная библиотека Ивана Грозного. В перенаселенном центре Европы, где каждый камень на учете, сгинула, как призрак, не оставив следов, знаменитая Янтарная комната.

Пашка с любопытством склонился над картой Пирогова.

— Так что же, вот этот крест и есть то место, где спрятан золотой идол или, допустим, один из немногих сохранившихся?

— Ну, мы так не говорим. Просто Пирогов что-то знал об идоле плюс скрывал то, что сам называл «богатством». И вот эта карта! Это факты, факты достоверные. А выводы делать рано.

— Смекаю… Так что же мешает, товарищи, так сказать, устремиться? Или время уже истекло и в наших краях задерживаться нельзя?

— Время — деньги, — подал голос Липский, — так сказано в первоисточниках. А у нас почему-то время еще есть, времени, можно сказать, навалом, а вот денег…

Коммерческий директор извлек из кармана бумажку с цифирью и потряс ею перед нашими вытянувшимися физиономиями.

— Фирма находится на грани полного финансового банкротства. Ни о каких дополнительных расходах и речи быть не может.

Да, эффектно выступил Дмитрий, слов нет. Обдал ледяным душем.

— Попробовать разве пехом, — робко заикнулся я.

— Абсурд! Да здесь кругом треклятые запани, напрямую вообще не пройти! Хм, пехом!

Андрей оценивающе взглянул на карту.

— Да, пожалуй, единственное в этом случае решение — спуститься в Двину, а затем водой по Вычегде и ее притокам добраться до места. Путь кружной, но…

— Потребуются расходы на транспорт, — неумолимо отчеканил Липский, — а тратить деньги, отложенные на обратную дорогу, — безответственная авантюра. Я этого не допущу.

— Неужели отступить, когда мы уже занесли руку, чтобы схватить, — закипел Сашка, — поймать…

— Погодите-ка! — На гладком лбу Павла обозначились складки, загоревшимися глазами он обвел нас — Ребята, а ведь если есть время, то деньжат можно и подзаработать. Работа только у нас простая, тяжелая, не забоитесь?

— Да что мы, не вкалывали, что ли, — дернул плечом Александр, — да ведь у нас не вагон же времени. Мы здесь не прописаны, пока будет тянуться оформление, то да се.

— Без оформления никак нельзя, а поговорить с Ивановым надо. Это, ребята, человек. Поговорить надо с ним.

— Ну как, уважаемые члены правления?

— Я — за.

— И я.

— Давайте попробуем, чем черт не шутит! Может, разрешат.

— За неимением других вариантов можно.

Итак, все высказались в положительном смысле. Даешь трудовой фронт!

Всей гурьбой, распугивая кур взрывами смеха после чьей-нибудь очередной остроты, мы направились в контору. Северо-восточный ветер нагнал дыму и сюда, поэтому виден был только кусок улицы — сотня-другая шагов, а все остальное скрывали белесо-сизые, колышущиеся пласты.

Кабинет Иванова оказался небольшой продолговатой комнатой с двумя деревянными канцелярскими столами, ничем не покрытыми. За одним столом сидел сам директор, другой, густо обставленный стульями, стоял впритык. На одной из стен висел портрет Ленина под стеклом, в багетной рамке, на противоположной — карта угодий Малослободского госохотхозяйства.

Не снимая неизменного, примелькавшегося уже велокартузика, который словно сросся с головой своего хозяина, Пашка шагнул прямо к столу, одновременно сделав нам приглашающий жест: мол, вали сюда, братва.

— Вот ребята поработать хотят, — сильно окая, без всяких предисловий сказал он, — товарищ Иванов, можно?

Иванов поднял голову. Лицо его мгновенно оживилось. Он вскочил и забегал по тесной комнате:

— Можно?! Не можно, а нужно! Не план горит! Лес горит! Мы горим! А он еще спрашивает: можно?

Речь Иванова отличалась редким своеобразием. Говорил он рублеными фразами, произнося те слова, на которых хотел сделать ударение, резко и пронзительно — высоко, почти выкрикивая их.

— Вы, вы, — без всяких церемоний показал он пальцем на Александра, Андрея и, чуть поколебавшись прицелился в меня, — и вы! Ясно! Пойдете на деляны, лесосеки. Минполосы делать. Очищать! А вы двое, — он указал сразу двумя пальцами правой руки на стоящих рядом Липского и Вершинину, — на звероферму!

— Вы полагаете, что я не выдержу тяжелой работы, — обиженно сказал Липский, — но я бы хотел быть вместе со всеми.

— На звероферме тоже тяжелая работа, — вмешался Павел, — клетки чистить. Запах один чего стоит! Что у росомахи. Я же говорил, у нас прохладной работенки не бывает.

— Ладно! — подвел итоги Иванов. — Писать! Заявления! Быстро!

Он достал из стола и дал каждому по листу толстой зеленоватой бумаги и жестом указал: садитесь, мол, чего терять время даром, действуйте. Сам он снова вскочил, сделал несколько шагов по комнате, энергично взмахнул маленьким крепким кулаком.

— Вы говорите! Звероферма что, наше хозяйство что? Пушнина идет в Москву, на базу. Так? А с базы куда? Не знаете? С базы — за границу. Что получше, конечно. А на эти деньги мы строим заводы! Знаете, сколько завод стоит? Миллиарды! Север осваивать надо? Цветной металл брать, нефть брать, газ брать!

— Когда сможем приступить к работе? — спросил Андрей.

— Сегодня! После обеда! — пронзительно выкрикнул директор. — Павел, чтоб инструктаж по технике безопасности, понял?

Павел утвердительно кивнул, и оформление на этом закончилось. Иванов и впрямь был человеком дела, держался очень просто, так сказать, с открытым забралом и, как всякий простой открытый человек, был уязвим со всех сторон. Мне он понравился. Мы вышли из конторы.

— Паша, а что это за минполоса, о которой говорил Иванов?

— Минерализованная полоса, защитная, ну, чтобы пожар не распространялся. Тайга-то горит…

— Раз я не вымахал физически, значит, меня можно и на задворки, в обоз, — хорохорился Митяй.

Вся наша компания стояла около конторы, рядом с доской «Наши ветераны». Первой в верхнем ряду была фотография Иванова в штатском костюме с боевыми наградами.