Евгений Велтистов - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

— Это означает, — сказал Аркаша, — что, если мы незаметно ляжем в ту нишу, нас нельзя засечь сверху.

— Если не возражаете, я начинаю маневр, — сказал Гай-до.

— А оттуда до базы далеко? — спросил Пашка.

— Километров двадцать. Но дорога через горы.

— А поближе нельзя?

— Братишка, ты нетерпелив, как маленький ребенок, — сказал Гай-до.

— Ну ладно, если другого выхода нет…

Пашка умеет всем сделать одолжение.

Если бы кто-то наблюдал за Гай-до сверху, он страшно удивился бы, каким запутанным курсом тот идет над планетой. Корабль петлял, делал зигзаги длиной в тысячу километров, замедлял движение, так, словно вот-вот остановится, и потом снова срывался с места. Внутри корабля все трещало, и Алиса побаивалась, выдержит ли коралловая заплата.

Разумеется, Гай-до был бы последним дураком, если бы полагал, что его маневры кого-то обманут. Ведь тот, кто следил за ним, мог спокойно ждать, пока он сядет. Гай-до рассчитывал на другое: вертясь над планетой, он хотел сам засечь наблюдателей.

На втором витке он засек спутник связи, который ходил на высокой орбите над планетой и координировал наблюдение. Затем он два раза прошел над одним местом, где ему показалось, что над кратером натянута маскировочная пелена. На всякий случай он отметил этот кратер в памяти.

Неожиданно Гай-до снизился. Он сделал это в тот момент, когда спутник связи находился на другой стороне планеты. Гай-до буквально прополз по ущелью, прижимаясь ко дну и порой задевая за скалы, отчего внутри корабля раздавался отвратительный скрежет. Алиса стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от страха.

Затем корабль замер.

— Все? — шепотом спросил Пашка.

— Нет, не все, — ответил Гай-до. — Если они нас не потеряли, пускай думают, что я лежу здесь.

— И сколько ждать?

— Пока их спутник снова уйдет за горизонт, — сказал Гай-до.

Потянулись томительные минуты ожидания.

Вдруг корабль снова рванулся и полетел дальше.

На экране внешнего обзора мелькали страшные зубцы железных скал. Как ножи они тянулись к Гай-до. Он с трудом ускользал от них. Затем замер, резко метнулся вправо, отчего посудный шкаф распахнулся и чашки покатились по полу. Послышался глухой удар. Экраны потемнели.

— Все, — сказал Гай-до. — Приехали. Пока мы в безопасности. Они, конечно, знают, в каком районе мы затаились, но им потребуется некоторое время, чтобы нас отыскать.

— Неаккуратно ты спускался, — проворчал Пашка. — Всю посуду побил.

— Неаккуратно? — Гай-до был обижен.

— Гай-до, не слушай его, — быстро сказала Алиса. — Ты все сделал великолепно. Ни один другой корабль в мире не смог бы так спрятаться.

Она отстегнулась от кресла.

— А какой здесь воздух? — спросил Аркаша. — Скафандры надевать?

— Не надо, — сказал Гай-до после некоторой паузы. Видно, рассуждал, обижаться на Пашку или не стоит. — Воздух здесь пригоден для дыхания.

— Можно выйти? — спросил Пашка. — Я хочу начать разведку.

— Подожди, — ответил Гай-до. — Ждем час. Если я не увижу и не почувствую ничего подозрительного, тогда выходите.

— Давайте пообедаем, — сказала Алиса.

Аркаша помог Алисе убраться. Чашек осталось две на всех, но тарелки были небьющиеся, так что ничего страшного.

Пашка сказал, что пойдет в трюм, чтобы подготовиться к походу.

Он открыл люк, и только тогда вспомнили о сером мяче. Серый мяч сидел на полке, кожа его ходила мелкой рябью. Он волновался.

— Ой, прости! — воскликнула Алиса. — Ты так хочешь к своей семье, а мы тебя держим. Иди скорей. Передавай привет своим детишкам.

Мяч не тронулся с места.

— Что такое? — удивилась Алиса. — Ты ушибся? Тебе плохо?

— У него нервный шок, — сказал Аркаша. — Мяч так долго ждал этого момента, что нервы не выдержали.

— Нервы у меня не выдержали, — сказал шар. — Я хочу остаться здесь. То есть я не хочу остаться здесь, но вам лучше, если я останусь здесь. Я не такой плохой, каким я вам кажусь, но я могу быть куда хуже, чем я вам кажусь.

Сказав эту загадочную речь, мяч застыл.

— Что он говорит? — удивилась Алиса. — То он стремится, то он не стремится!

— Заприте меня! — закричал шар. — Я знаю, какие вы добрые! Заприте меня так, чтобы я, не смог выскользнуть, потому что я могу выскользнуть через самую узкую щель. Заприте меня, запакуйте — лучше всего в холодильник. Да, лучше всего в холодильник, потому что мне оттуда, наверно, не выбраться.

— Логика хромает, — сказал Аркаша, который сидел на краю люка. — Если вы не хотите уходить, то оставайтесь. Если хотите уходить и даже намерены выбраться через любую дырочку, тогда уходите.

— Нет, — сказал Гай-до. — Я вижу логику в его словах. И очень печальную для нас логику. Его надо запереть в холодильник.

— Но я буду сопротивляться! И вы всем скажите, что я сопротивлялся, но вы меня разоблачили и мучили, чуть не убили и заточили в холодильник.

— Хорошо, — сказал Гай-до, — я согласен.

Мяч скатился с полки и поспешил к холодильнику.

У его двери он остановился.

— Да он с ума сошел! — закричал Пашка. — Там же продукты.

— Вынь продукты, — сказал Гай-до.

— А сколько он будет сидеть в холодильнике? Все продукты испортятся! У нас их и так мало осталось.

— Он недолго там просидит, — сказал Гай-до.

— Но скажи же, в чем дело! — не выдержал Пашка.

— Не говорите, — взмолился мяч. — Если они узнают, моя семья погибнет.

— Он говорит правду, — сказал Гай-до.

— Ничего не понимаю! — вскричал Пашка. Остальные молчали.

На этом спор кончился.

Алиса с Пашкой вынули из холодильника последние продукты: кусок колбасы, пять пакетов молока, пачку куриного паштета и мороженую курицу.

Мяч шустро залез в холодильник и сказал:

— Не беспокойтесь, мне совсем не холодно. Но учтите, что я сопротивлялся, как зверь.

Он забился в угол опустевшего холодильника, но Пашка медлил. Как-то неловко запирать в холодильник живое существо.

— Запирай! — пискнул мяч.

— Захлопывай, — сказал Гай-до, и Пашка подчинился.

Алиса взяла курицу и пошла ее готовить. Она положила ее в духовку. Скоро по кораблю потянуло приятным запахом пищи, и Пашка прибежал в камбуз, чтобы приглядеть за курицей. Ведь это последняя курица, а вдруг подгорит?

За ужином Алиса отдала Пашке половину курицы, а вторую поделила с Аркашей. Аркаша понял и кивнул ей, а Пашка в мгновение ока сжевал полкурицы и начал шарить глазами по столу.

Тогда Алиса сказала:

— С завтрашнего дня вводим жестокий режим экономии.

Пашка вздохнул и пошел спать.

Он заснул через три минуты. А Алисе долго еще не спалось. Она ворочалась на узкой койке. Потом поднялась и спросила:

— Гай-до, а можно, я выйду на минутку? Только посмотрю и вернусь, я не буду отходить далеко.