Чарльз Шеффилд - Эсхатон

Робот сделал паузу и продолжил:

- Вероятно, наиболее значимым последствием для остальной Солнечной системы стало то, что в момент коллапса на Земле хранились основные банки данных. Их потеря оказала глубокое влияние на развитие человечества и даже на сам человеческий разум. Внезапно мы лишились жизненно важной групповой памяти и силы совместного труда. Начался процесс восстановления, но он был медленным, неуверенным и несовершенным. В эту эпоху все, кто содержался в «криоматках», были оживлены, чтобы помогать в воссоздании исторических записей. Это не коснулось только вас, поскольку у меня имелись особые инструкции.

Дрейк откинулся на спинку кресла. Его горькие мысли не касались Земля. Значит, все криотрупъг получили свой «второй шанс», даже те, кого - за бесполезностью - прежде не хотели размораживать. Вместо того чтобы бежать с Плутона, ему надо было просто лечь рядом с Аной. Их разбудили бы вместе, и вдвоем они бы прожили остаток своих дней.

- Не желаете ли приблизиться из сентиментальных соображений? - Мильтон стоял рядом, склонив метелку, служившую ему вместо головы. - Считается, что это вполне безопасно^ Подлетающие корабли, даже те, что опускались на поверхность Земли, никогда не подвергались атаке.

- Это не Земля, как ты ее ни зови. - Дрейк повернулся к экранам спиной. - Увези меня отсюда. Мне здесь ничего не нужно.

Ни здесь, ни где-либо еще в Солнечной системе. Чем дальше они улетали от Солнца, тем сильнее становилась эта пораженческая мысль. Проблема была не только в физических изменениях - в том, что кольца Сатурна пошли на терраформироваяие Титана, из Урана делали второе миниатюрное Солнце, освещающее внешние планеты, а Плутон нежился в тепле, так что азот на его поверхности таял, и «криоматки» стелами Дрейка и Аны перевезли в более холодное и подходящее для них место.

Важнее были те перемены, которые не увидишь глазом. Еще только услышав слова «четырнадцать миллионов лет», Дрейк понял, что отсюда следует. Новости о том, что всех лежавших в криосне разморозили, лишь подкрепили его опасения. Он станет живым ископаемым, существом из забытого прошлого. Даже сами «криоматки» превратились в анахронизм - им на смену пришел гораздо более простой и надежный способ задержки времени: теперь сознание записывалось на электронный носитель. Своим существованием в криоформе Дрейк и Ана были обязаны Мильтону, разум которого отличался совестливостью и буквальным пониманием приказов.

Да, разум! Дрейк больше не мог думать о служителе как об обычном механизме. Даже сам по себе Мильтон обладал возможностями, сравнимыми с теми, что были доступны любому человеку времен Дрейка, а в составе композита намного их превосходил.

На небе не было больше знакомых созвездий, им на смену пришли новые, чужие. За четырнадцать миллионов лет медленный дрейф «неподвижных» звезд совершенно изменил лик небес. Пока корабль летел к рубежам облака Оорта, сделавшегося ныне конгломератом из сотен миллионов небольших планеток и взаимосвязанных разумов, Дрейк старался смириться с новой реальностью.

Композит, к которому принадлежал Мильтон, сказал ему, что он не просто не понимает современную науку - он не способен ее понять. Хотя связь с ним установили не по этой причине, в решении проблемы, связанной с возвращением Аны, действительно наметился определенный прогресс. К сожалению, термины, о которых шла речь, ничего Дрейку не говорили. Мильтон пять раз пытался ему объяснить, но смысл сказанного ускользал.

Когда путешествие подошло к концу и на борту вдруг появился Алман, Дрейк решил предпринять еще одну попытку.

Он зажал лысого мужчину в углу камбуза, осознавая, что творит глупость - ведь в виртуальной реальности Алман мог в любой момент попросту бесследно испариться.

- Мильтон говорит, что недавние открытия в принципе позволяют восстановить Ану в изначальной форме - не только тело, но и личность.

- Нет. - Алман вздохнул совсем по-человечески. - Мы ведем речь о другом. Поскольку наше общее понимание вселенной изменилось, в будущем подобная вероятность возникнет. Это утверждение чисто академического характера, сейчас такой возможности нет.

- Хорошо. Когда она появится? И какие перемены легли в ее основу?

- Это сложно объяснить так, чтобы вы поняли. Мы не знаем, с чего начать, чтобы добиться максимальной ясности для вас. Пожалуй, сначала спрошу, знаете ли вы, какая разница между открытой и замкнутой вселенными?

- Понятия не имею.

- Так я и думал. Тем не менее постараюсь изложить. Вам известно, что наиболее дистанцированные от нас галактики продолжают удаляться?

- Конечно. Это знали еще в мое время.

- В таком случае дальше все просто. В условиях открытой вселенной процесс разбегания галактик длится вечно. В замкнутой же они в определенный момент останавливаются, после чего вновь начинают сближение, конечной фазой которого является коллапс до точки, обладающей бесконечной плотностью, давлением и температурой. Вам все ясно?

- Ясно, но совершенно неинтересно. Я хочу вернуть Ану, а не изучать космологию.

- Нам это известно. Позвольте, я продолжу. Открытость или замкнутость веденной зависит от общей плотности материи в ней. Если она слишком низка, вселенная является открытой, если выше критического уровня - замкнутой. Дальнейшее покажется вам очень сложным, мы не уверены, сумеете ли вы это понять, однако возможность восстановления Аны - вашей Аны - зависит от того, открыта вселенная или замкнута, и, следовательно, от плотности материи вселенной, или, вернее, от ее массо-энергетической плотности.

- Вы правы, я не понимаю. А если бы и понимал, что с того? Вселенная либо открыта, либо замкнута.

Дрейк не прятал нетерпения. Вновь он понял, что не вписывается в тот век, что на дворе. Он был слишком прям и сосредоточен на одном - в утонченном и дипломатичном обществе, которое представлял Алман, это выглядело атавизмом. Дрейк не знал, какие изменения коснулись телесного облика нынешних людей, но предполагал, что они лишились ногтей и зубов. Древние когти и клыки остались у него одного.

- Терпение! - призвал Дрейка Алман. - Если бы вы с самого начала изучали математику и физику, а не музыку… - Критический комментарий повис в воздухе, и он продолжил: - В замкнутой вселенной возможен еще ряд вещей. Она обладает четко определенным последним моментом. В этот момент, который называется Эсхатоиом, вселенная ужимается до одной точки. Происходит конвергенция всех свето- и времяподобных кривых, и все тела сливаются воедино. Ученые и философы даже в ту эпоху, когда вы родились, знали об этом и иногда называли его «точкой Омега». Непосредственно перед достижением Эсхатона становится доступна вся когда-либо существовавшая информация, в том числе любые данные о людях, умерших тысячу - или четырнадцать миллионов - лет назад. В Эсхатоне каждая личность, жившая в прошлом, в принципе может быть воссоздана.