Альфред Бестер - Рассказы (Миры Альфреда Бестера. Том 4)

Они с Мэдиганом провели целую субботу, сидя над кодовыми таблицами ОБО в попытках найти комбинацию слов, которая могла породить 15-2-15, но безуспешно. Вечером они сдались и отправились в бистро в Джорджтауне — поесть, выпить, потанцевать, в общем, забыть обо всем, кроме себя самих. Сущая ловушка для туристов, вплоть до цыганки, которая предлагала гадание по руке, нумерологию и гадание с магическим кристаллом. Они отделались от нее, однако Мэдиган заметил что-то необычное в лице Флоринды.

— Хочешь узнать судьбу?

— Нет.

— Тогда почему такой странный взгляд?

— Мне пришла в голову забавная мысль.

— Какая же? Расскажи.

— Ты станешь смеяться надо мной.

— Не осмелюсь. Ты вышибешь из спутника мой экспериментальный блок.

— Да, пожалуй, не посмеешь. Ты же считаешь, что у женщин нет чувства юмора.

Таким образом, дело переросло в неистовый спор о загадках женской натуры, и они замечательно провели время. Однако в понедельник Флоринда зашла в кабинет Мэдигана с пачкой бумаг и с тем же странным выражением лица. Джейк сидел, вперив отрешенный взгляд в уравнения, написанные мелом на доске.

— Эй! Очнись, — сказала она. — Проснись!

— Да, да…

— Ты меня любишь? — Голос ее прозвучал требовательно.

— М-мм… Да… Не обязательно…

— Даже если узнаешь, что я пробила стену?

— То есть?…

— По-моему, наш ребенок становится чудовищем.

— Давай сначала, — попросил Мэдиган.

— Начало состоялось в субботу вечером, и это была цыганка с нумерологией.

— М-м…

— Я неожиданно задумалась: а какие буквы стоят под этими номерами — 15-2-15?

— У-гу…

— Подумай, не ленись.

— Ну, двойка соответствует букве «b»… — Мэдиган начал загибать пальцы. — А пятнадцать — букве «о».

— Итак, 15-2-15 означает…

— О. Б. О. ОБО! — Он расхохотался. Затем замолк. — Нет, это невозможно, — сказал он наконец.

— Конечно. Это просто совпадение. Да только вы, дураки ученые, не дали мне всей информации о чужеродных словах в ваших потоках данных. А мне надо было проверить свою идею. Возьмем Калтех. Они заметили 15-2-15 — слава Богу! Но не обратили внимания, что перед этим шли цифры 9-1-13.

Мэдиган начал загибать пальцы.

— «I»… «A»… «M»… Иам?… Ерунда какая-то.

— А может, «I am»? То бишь, «Я есть О. Б. О.»?

— Невероятно! Дай сюда распечатку!

Теперь они знали, что искать, так что выловить слова собственной речи ОБО, разбросанные там и сям в потоке данных, оказалось делом нетрудным. Вначале шли лишь «О», «О», «О»… — эта буква появилась в первых последовательностях, которые спутник начал передавать после того, как был осуществлен «шлепок». Затем появились «ОБО», «ОБО», «ОБО»… И, наконец: «I AM OBO»…

Мэдиган, не мигая, глядел на Флоринду.

— Ты думаешь, чертова штука ожила?

— А ты?

— Не знаю… Там, конечно, с полтонны электроники плюс органика — всякие дрожжи, бактерии, ферменты, нервные клетки, морковка дурацкая из Мичигана…

Флоринда задохнулась от смеха:

— Боже милостивый! Мыслящая морковка!

— Да, и еще неизвестные споры, которые насосал мой пылесос… А мы взболтали весь этот винегрет своими пятьюдесятью вольтами. Кто теперь сможет сказать, что произошло? Ури и Миллер с помощью электрических разрядов создали аминокислоты — основу жизни… Еще есть новости от младенца?

— Множество, и в основном такие, что нашим экспериментаторам придутся не по вкусу.

— А в чем дело?

— Вот, посмотри расшифровки. Я их отсортировала и собрала вместе.

«Виток 333. Исследования роста в космосе бессмысленны из-за влияния кориолисовой силы».

— Это он комментирует эксперимент мичиганцев.

— Ты хочешь сказать, что он подсматривает? — спросил Мэдиган.

— Можешь назвать это так.

— Он совершенно прав. Я говорил мичиганцам то же самое, но они меня не слушали.

«Виток 334. Невозможно, чтобы молекулы РНК кодировали приобретенный опыт организма аналогично тому, как молекулы ДНК кодируют его генетическую историю».

— А это он про Калтех, — сказал Мэдиган. — И опять он совершенно прав. Нечего пытаться пересмотреть теорию Менделя! Дальше.

«Виток 334. Исследования внеземной жизни не имеют смысла, если не делается предварительный анализ Сахаров и аминокислот на их внеземное происхождение».

— Ну, это просто смешно! — громко возмутился Мэдиган. — Я не ищу формы жизни внеземного происхождения, я просто ищу какую-нибудь жизнь в космосе. Мы… — Он осекся, взглянув на Флоринду. — Есть еще телеграммы?

— Так, несколько фрагментов типа «солнечный ветер», «нейтронные звезды» да еще выдержки из «Акта о банкротстве».

— Из чего?!.

— Из чего слышал. Часть 11, Процедурный раздел.

— Черт меня подери!

— Я тоже так подумала.

— К чему он это?

— Чует свой хлеб, наверное…

— Мне кажется, о случившемся не надо никому рассказывать.

— Конечно, — ответила Флоринда. — Но что нам делать?

— Наблюдать и выжидать. А что остается?…

Думаю, вы понимаете, почему для этих двоих оказалось так легко принять идею о том, что их детище является некоей формой псевдожизни. На Мэдигана большое впечатление произвела лекция в Массачусетском технологическом; название лекции было «Машина и жизнь». Там прозвучали такие слова;

«Я не стану заявлять, что компьютеры живые — только лишь потому, что никто не может дать четкое определение, что такое жизнь. Соглашусь, что компьютеру никогда не стать Пикассо, но заметьте, что огромное множество людей живет «линейно», такая жизнь может быть легко заалгоритмирована как программа для компьютера».

Итак, Мэдиган и Флоринда взирали на ОБО со смесью приятия, удивления и восторга. Это был совершенно неслыханный феномен, однако, как заключил Мэдиган, неслыханной была и сама суть открытия. Каждые девяносто минут ОБО выплевывал информацию, записанную на его ленте, а Джейк и Флоринда выколупывали изречения спутника из экспериментальных и телеметрических данных.

«Виток 371. Некоторые экстракты гипофиза могут сделать животных-альбиносов угольно-черными».

— А это к чему относится?

— Ни к одному из наших экспериментов.

«Виток 373. Лед тонет в спирте, но пенка плавает на воде».

— Пенка! Трубочная? Увы, дорогая, он, похоже, курит.

«Виток 374. Во всех случаях насильственной и быстрой смерти глаза жертвы остаются открытыми».

— О Боже!

«Виток 374. В 356 году до н. э. Герострат сжег храм богини Дианы, величайшее из семи чудес света, чтобы обессмертить свое имя».

— Это правда? — спросил Мэдиган у Флоринды.

— Я уточню, — отозвалась она.

Она спросила у меня, и я рассказал. «Правда не только это. Имя архитектора храма забыто, а Герострата помнят».

— Где только малыш нахватался подобной чепухи?