Игорь Дубов - Распоротый

Хотя до рассвета было еще далеко, туман уже полностью сполз с гор и выглядел сверху в свете малой луны, как пена на дне громадной воронки. Благодаря ему я благополучно дотянул по воздуху почти до самого дома. В рекордере меня ждало послание из констабулария.

Даваптари сообщал мне, что расшифровать текст сообщения пока не удалось, что десант готовится и что высадка ориентировочно состоится через три-четыре дня. Он повторял обычные советы не рисковать попусту и просил и дальше информировать о настроениях в обществе.

"Настроения... - думал я, медленно пережевывая пластинку ветчины и отламывая пальцами кусочки хлеба от горбушки. - Я тебе сейчас все расскажу про настроения. Я тебе сейчас много чего расскажу. Сидишь там..."

Я дочитал текст до конца. В конце, после подписи Давантари, значилась приписка: "Держись. Юкира". Судя по тому, что она шла после стандартных выходных параметров, приписка была набита Юкирой Уже на передатчике. Я почувствовал, как теплая волна благодарности мягко сжала мне горло. В этой приписке была особая надежность. Такая же, как в Щелчке ставшей в бластер батареи. Человеку всегда нужно знать, что он может к кому-то прислониться. Даже у самых сильных бывают минуты, когда кто-то должен прикрыть им спину. Женщины, сколько бы их ни было, такой опорой служить не могут. И большинство мужчин тоже. Юкира - мог.

Мне снова захотелось спать, но, несмотря на то что уже наступало утро, я решил на всякий случай сделать хотя бы предварительный набросок сообщения. Как сложится мой завтрашний день, не MOI сказать даже хармонгский оракул. Я быстро набросал текст, в котором описал вчерашний митинг и высказал предположение о влиянии роя на правительство через министра полиции Чару. Последние строки я дописывал уже через силу, тряся головой, чтобы взбодрить отключающийся мозг.

Потом я, видимо, все же добрался до кровати, поскольку очнулся именно там. У меня было странное ощущение. Я чувствовал себя так, словно вернулся в юность, в свою школьную комнату в родительском доме. С удивлением я глядел на окно, где вот уже третий месяц угрюмо светилась холодная пустыня Саркара, и думал о том, что я, похоже, начал всплывать, поскольку сумел проспать ночь без депрессивных симптомов. Часы на компьютере показывали, что скоро полдень, впереди меня ждали достаточно серьезные и опасные дела, а я неподвижно лежал в кровати и наслаждался забытым уже ощущением свежести и силы в хорошо отдохнувшем теле.

В конце концов я энергично выбрался из простыней и, подсев к контроллеру, стал просматривать записанное. Я видел, как ушел куда-то Оклахома, как чуть позже государственный разносчик принес почту, потом камера показала Базуку, заходящего в мою приемную. Не найдя меня, Базука с минуту покружил по комнате, а затем, согнувшись над столом, нацарапал что-то на выдранном из деловой книги листке бумаги. Знобкий холодок опасности пробежал по моим плечам и затылку. Я понял, что Ракш нашла Хвару. Охота началась.

Из того, что после этого Базука заглядывал через каждые полпериода, следовало, что надо торопиться. Чувствуя, как закипает обжигающая нервные окончания кровь, я быстро принял душ и, выкрасив наспех волосы, помчался в номер, который заняли вчера мои сторожа. Картина, которую я там застал, была самой идиллической. На столе лежали завернутые в плотную тростниковую бумагу объедки, постель была свернута в криво завязанный узел, а Протазан с Базукой сидели на полу и яростно сражались в интеллектуальную игру кешдаш, похожую на помесь земных нард с пасьянсом.

Увидев меня, они тут же вскочили.

- Где же ты ходишь?! - сердито вскричал Базука, бросая цветной маркер. Мы тебя искали! Ты должен идти к королеве. Она посылала за тобой.

Я хотел было возразить, что я их королеве не подчиняюсь и потому ничего не должен, но вовремя вспомнил, что сам просил о контакте с Хварой, и прикусил язык.

Дальше все разматывалось с ошеломляющей быстротой. Мы почти бегом пересекли парк, добрались до втиральни, у входа в которую нас встретила Высокая Мать, и меньше чем через треть периода я уже стоял перед Ракш, царственно восседающей в высоком резном кресле, которое я хорошо помнил еще с довоенных времен.

- Что случилось?!

Она спрашивала не меня, а Базуку с Протазаном. Однако я невольно вздрогнул: столько властного гнева таилось в ее спокойном голосе.

- Нашей вины нет. - Протазан сделал шаг вперед, но шаг этот дался ему с трудом. - Его не было в гостинице.

- Меня не было в гостинице, - подтвердил я. - Если бы я знал, Ракш.

- Тебе надо торопиться, - прервала меня Ракш. - Осталось всего четверть периода. Слушайте все внимательно...

Меньше чем через десять минут мы уже спускались к порту, норовя забрать как можно круче вправо, чтобы обогнуть набережную и пирсы и выйти на территорию доков. Там в одном из пустующих складов должна была состояться сегодня сходка чистильщиков. Ракш снабдила нас заранее заготовленными пучками мергса и велела Базуке переодеться, чтобы выглядеть попроще. Сходку устраивал Чанторсат Хвара. Ракш полагала, что у меня найдется там повод заговорить с ним и в конце концов заинтересовать Хвару собой.

Поскольку строже всего проверяют тех, кто приходит загодя, и тех, кто опоздал, мы спешили изо всех сил и там, где нас не видели, даже бежали. Благодаря этому мы успели в самый притык. Перемахнув с разбега через ржавый забор, мы продрались сквозь бурьян, взбежали, запыхавшись, по узкой, увешанной еще довоенными наклейками лестнице и, уверенно кивнув выстроившейся в два ряда охране, быстрым шагом проследовали в огромный отсек, засыпанный когда-то зерном. Сейчас от зерна остались лишь сухая шелуха в пазах железного пола да темные пятна в углах, где зерно обычно подгнивало. Народа в зале было немного, человек пятнадцать, располагавшихся кольцами вокруг огромного облезлого, выкрашенного когда-то белой краской стола. Кольца, вероятнее всего, соответствовали субординации. Едва мы устроились в заднем ряду неподалеку от входа, один из сидящих впереди мужчин встал и начал говорить.

Начало его речи я слушал невнимательно, увидев на другом конце стола Хвару. В действительности Хвара оказался несколько старше, чем в записи, и гораздо неприятнее. Отчетливо видны были мешки под глазами, склеротические жилки на щеках, заросшие волосами уши. Но наиболее отталкивающее впечатление производил хмурый, подозрительный взгляд исподлобья. Видно было, что Хвара жесток и что жестокость его рассудочна. Некоторое время я исподтишка изучал его, пытаясь выработать сегодняшний план действий, и поэтому упустил момент, когда моим спутникам стала ясна ситуация. Только через какое-то время Протазан ткнул меня в плечо, привлекая внимание.