Владимир Городов - Круг Девятирога

На полу домика валялся без чувств его хозяин: видимо, проявил излишнее любопытство. Прикрыв дверь домика, я оглянулся и увидел здоровенный прямоугольный провал прямо посередине улицы: изрядный кусок грунта рухнул вниз вместе с тем куском скалы, который перекрыл подземный ход. Ай-яй-яй, что ж это я так неосторожно! Хорошо ещё, что ночь на дворе, по улицам никто не ходит!

Одесса, 18 сопоната 8855 года

Тико Тони временно поместили в караульном помещении – лёгкой летней времянке, у которой даже пола не было. Дверь караулки запоров не имела, и гвардейцы, поместив сюда лейб-лекаря, просто подпёрли её снаружи палкой. Когда я зашёл внутрь, Тико степенно сидел на кровати, сложив на коленях руки. На столике стоял поднос с нетронутой пищей.

– Отчего не кушаешь, лэд? – спросил я его. – Или боишься, что еда отравлена?

– С такого разбойника, как ты, станется. Я узнал тебя. Месяца два назад я готовил тебя к допросу, и сейчас ты хочешь мне отомстить.

– Я не воюю со стариками. Снимаю с тебя статус военнопленного. Ты свободен. Правда, пока не окончится война, только в пределах Априи. Так что ты совершенно напрасно утруждал себя, делая подкоп.

– Откуда ты узнал про подкоп? Твои люди подглядывали за мной?

– Посмотри на свои руки, лэд. Вчера они были чистыми и ухоженными…

Лейб-лекарь бросил взгляд на свои ногти – обломанные, с чёрной «траурной каймой» – и спрятал пальцы в кулаках.

– Будешь меня допрашивать?

– Допрашивать? Вовсе нет. Допрашивают узников, ты же, повторяю, свободен. Я просто хочу поговорить с тобой как приличествует благородным лэдам.

– А если я не пожелаю с тобой разговаривать?

– Мне останется только сожалеть об этом.

– Так я что… я могу идти?

– Изволь.

Старик поднялся и, расправив складки своего балахона, гордо вышел наружу. Впрочем, уже к вечеру этого же дня А‑Ту доложило мне, что лейб-лекарь попросит аудиенции.

Одесса произвела на лэда Тико такое же впечатление, как и на техников.

– Светлый лад-лэд, я удивлён! Я никогда не видел так много счастливых лиц, – возбуждённо заговорил он прямо с порога. – Дозволь мне жить в твоём ладстве!

– Счастливых лиц могло бы быть ещё больше, не будь многие озабочены тем, что в их семьях постоянно рождаются бепо. Изобретённое тобой средство, вызывающее бесполие, просто ужасно, – сказал я почти наугад.

– Любое новое знание – это прогресс, движение вперёд, – обидчиво возразил лэд Тико. – Нет ужасных изобретений и открытий, а есть люди, которые используют открытия в своих ужасных целях. Император – это по его приказу я заражал монеты. Не надо ничего говорить, лад-лэд: я заранее знаю, что ты можешь мне сказать. Конечно, я мог отказаться, мог пожертвовать своей жизнью ради спасения человечества. Но я слаб, я не смог этого сделать. К тому же долгая жизнь без болезней – это такое искушение… И я не сумел устоять. Да, я такой же преступник, как и император. Мне сто сорок два года, и многие Неутомимые отдали свою жизнь, чтобы мы с ним продолжали… существовать.

Лейб-лекарь побарабанил пальцами по коленям и, глядя на меня исподлобья, спросил:

– Должен ли я сделать вывод, что моё присутствие здесь только терпится и не слишком желательно?

– Совсем наоборот, – возразил я. – Мне крайне необходим человек с такими глубокими знаниями, как у тебя. Кстати: это правда, что ты, кроме самого средства, изобрёл и противоядие?

– Да, это так, – ответил Тико. При этих словах лицо А‑Ту озарилось надеждой.

– Правда, бесполым она уже не поможет, – продолжил учёный, и А-Ту, услышав это, помрачнело, – но мужчина или женщина, принявшие противоядие, получают иммунитет к бесполию, который передаётся и их потомству. Всех это средство, конечно, не спасёт: доза препарата, необходимая для излечения только лишь одного человека, готовится более трёх месяцев и стоит неимоверно дорого. Однако же ещё можно вылечить лучших людей, которые станут основой другого, более лучшего человечества.

– Как это до боли знакомо! – невесело усмехнулся я. – Кто будет выбирать этих лучших, лэд? И по какому принципу? Теория «чистой расы» несостоятельна. И не будем об этом спорить. Ответь лучше, возможно ли изготовить хотя бы одну дозу здесь, на острове?

– Если бы ты, лад-лэд, видел мою лабораторию в Суонаре, то даже не стал бы задавать этот вопрос. Конечно же, без необходимых ингредиентов, без оборудования и приборов здесь это сделать невозможно.

– В твоей лаборатории в Суонаре есть готовая вакцина?

– Да, но всего две дозы.

– Это хорошо, – удовлетворённо сказал я.

– Разумеется, хорошо! – кивнул лейб-лекарь. – Как только ты победишь императора, они будут твоими. У тебя и одной из твоих жён не будет проблем с потомством.

Я не стал посвящать Тико в свои планы. Просто продолжил расспросы.

– Когда ты изобретал своё средство, смог ли ты выделить вещества, наличие которых в организме делают мужчину мужчиной, а женщину – женщиной?

– Да, я нашёл такие вещества. Я назвал их мужиум и жениум. Но откуда ты об этом знаешь? Я не говорил об этом никому! Вообще никому, даже императору!

– Мне много чего известно. И я могу поделиться с тобой своими знаниями, но при одном условии.

– При каком? – подозрительно спросил лейб-лекарь.

– Все силы, всю оставшуюся жизнь ты должен положить на то, чтобы исправить сделанное тобой, вернуть несчастным бепо радость отцовства и материнства.

– Не знаю, как и быть, Светлый… – Лэд Тико развёл руками. – Конечно, в принципе такое возможно: мои исследования это подтверждают. Но сделать это без лаборатории, без помощников…

– Лаборатория у тебя будет. Помощников найдём. Кстати, вот первый. – Я указал на А-Ту.

– Бепо? – удивился лейб-лекарь. – Но бепо запрещено…

– Выброси из головы: в Одессе этот запрет не действует. К тому же кто более рьяно может взяться за решение этой проблемы, как не бепо?

– Утверждение не лишено здравого смысла. Что ж, задача поставлена…

– И ещё один вопрос меня интересует. Нейроперекоммутацией Неутомимых тоже ты занимался?

– Было бы глупо отрицать, потому что делается это на омолаживателе, а управляться с ним умел только я.

– Скажи, а обратную операцию ты бы смог сделать? В моей армии служат несколько человек из бывших Неутомимых, которые приближаются к критическому возрасту. Я бы очень не хотел их потерять.

– Да, я бы смог это сделать. Мало того, я единственный человек на Ланеле, который бы смог это сделать, хотя это и потребовало бы неимоверных усилий. Безусловно, я бы помог тебе, лад-лэд, но – увы! Омолаживатель, существовавший в единственном экземпляре, вместе со всем Подземным Городом погребён внутри скалы при землетрясении.

– Подземный Город цел, и я имею туда доступ, – сообщил я лейб-лекарю и увидел, как побледнело его лицо. – Так ты поможешь мне?