Владимир Казаков - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1973. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Ральф Мэйсон вообще не очень-то любит политический детектив с его разведчиками-суперменами. Ему милее детектив уголовный, интеллектуально-психологический, с сыщиками типа Дюпена Эдгара По, патера Брауна Честертона, Эркюля Пуаро Агаты Кристи и даже комиссара Мегрэ Жоржа Сименона. Непонятно только, как такой детектив могло напечатать известное нью-йоркское издательство.

И тут у Мэйсона возникает неожиданная мысль: а что, если позвонить знакомому писателю, автору популярных детективных романов Майклу Хорварду? Он, наверное, знает, кто такой этот Малкольм Бертон и почему его печатают в Нью-Йорке.

Следователь торопливо набирает номер междугородного телефона.

— Это вы, Майкл? — узнает он голос Хорварда. — Это Ральф Мэйсон вас беспокоит. Надеюсь, не забыли такого? Очень рад, что все еще помните, ибо я не только ваш читатель, но и почитатель. Чем же вы порадуете нас в ближайшее время?… Туго пишется? А вот некоторые ваши коллеги, видно, не очень себя утруждают поиском сюжетов и ожиданием вдохновения… Кого я имею в виду? Да вот хотя бы Малкольма Бертона… Да, да, Малкольма Бертона, почему вы удивляетесь?… Считаете его графоманом? Однако этого графомана печатают почтенные нью-йоркские издательства… Впервые слышите, чтобы его печатали?… Осаждает редакции, но всюду отказывают? Выходит, что вы отстали от жизни. Вот передо мной его сборник «Тридцатый сейф Сэма-Прайса». Когда издан? Подождите минутку, сейчас посмотрю… В этом году. В каком издательстве? Минутку. Ага, вот — «Сфинкс». Очень требовательное издательство? Судя по книге Бертона, что-то непохоже… Будем считать, в таком случае, что Малкольму Бертону просто повезло. Ну, извините за беспокойство, Майкл!

Бросив книгу на стол, Ральф Мэйсон некоторое время задумчиво шагает по синтетическому ковру просторного гостиничного номера и размышляет, потом набирает номер Антони Клифтона.

— Это Мэйсон, мистер Клифтон. Я поручил вести переговоры о финансировании работ по сооружению макета банка начальнику местной полиции Тэрнеру. Хотелось бы только, чтобы вы и особенно Клиффорд Харт помогли архитекторам и художникам воспроизвести фасад этого банка возможно точнее.

— Я-то вряд ли чем-нибудь смогу быть полезен, — отвечает Клифтон, — а вот Харт, наверное, что-нибудь подскажет. Ему должны быть известны повадки его «Чарли».

— Тогда дайте мне, пожалуйста, его телефон и адрес.

— Минутку, я загляну в свою записную книжку… Записывайте: Линкольн-стрит, двадцать пять. И учтите — он человек со странностями.

— Не сумасшедший же, раз сконструировал такую кибернетическую личность, как «Чарли», — смеется Ральф Мэйсон, записывая адрес кибернетика.

— Я старший следователь федеральной прокуратуры, мистер Харт, — представляется кибернетику Ральф Мэйсон, протягивая свое удостоверение. — Вот, пожалуйста, взгляните на мой документ.

— Я вам и так верю, мистер Мэйсон. Садитесь, пожалуйста. Надеюсь, вы пришли не за тем, чтобы арестовать меня из-за моего «Чарли»? Ну кто бы мог подумать, что он окажется таким негодяем!

— Могу вас успокоить, мистер Харт, — приветливо улыбается Мэйсон, усаживаясь в предложенное кресло. — Я не только не собираюсь вас арестовывать, но и не имею оснований в чем-либо вас подозревать. Хочу только задать вам несколько вопросов, ибо я полный профан в кибернетике.

— А вот это непростительно! — восклицает Харт. — И, уж во всяком случае, признаваться в этом я бы вам не рекомендовал.

Кибернетик испытующе смотрит в глаза старшему следователю федеральной прокуратуры и, помолчав немного, продолжает уже иным тоном:

— А если говорить правду, то я вам просто не верю, мистер Мэйсон. Кому же не известно, что компьютеры и прочая электронная техника широко применяются не только полицейскими ведомствами, но и следственными органами всех развитых стран мира? А у нас тем более.

— Я этого и не отрицаю. Но мне лично с этой техникой не приходится иметь дело. Ею ведают наши научно-технические отделы и эксперты-криминалисты. А у меня обо всем этом лишь самое общее представление. Я не знаю, например, можно ли запрограммировать роботу преступные наклонности.

— Можно, мистер Мэйсон. И вы это сами отлично знаете. И если уж не в состоянии разыграть передо мной простака, то и не делайте этого, не тратьте на это время. Я не настолько наивен, чтобы не понимать, что не подозревать меня вы просто не имеете права. Я ведь мог специально сконструировать такого робота, который…

— А я вас уверяю, мистер Харт… — пытается прервать кибернетика Мэйсон.

— Ну и напрасно! Одна из ваших следственных версий должна бы строиться именно на таком допущении. Правда, при этом я бы не сидел у себя дома и не ждал бы, когда меня арестуют, а немедленно скрылся бы с добычей моего «Чарли» — чемоданом, битком набитым долларами…

— Вот именно! — перебивает его Ральф Мэйсон. — Я ведь уже промоделировал этот вариант, не прибегая, однако, к помощи компьютера. Признаюсь, что возможность запрограммировать вашему «Чарли» преступные наклонности мне тоже известна. Мне, пожалуй, и в самом деле не следовало бы с вами хитрить, ибо вы человек проницательный и от вас ничего не скроешь, а нужно бы просто спросить: что же было запрограммировано в электронном мозгу вашего «Чарли»?

— Всего лишь «свобода воли», мистер Мэйсон! Я тоже признаюсь — именно в этом была моя ошибка, так как из-за этого «Чарли» теперь вне всякого контроля. Тут уж ничего нельзя предугадать, никакого очередного его хода. Как в игре в шахматы без правил…

— А возможность ограбления еще одного банка, в соответствии с сюжетом повести Малкольма Бертона «Пусть они огнем горят, эти грязные доллары!», вы допускаете?

— При той «свободе воли», какую я ему запрограммировал, он может и не последовать так слепо сюжету этой бездарной повестушки.

— Но ведь вы уверяли доктора Клифтона…

— В этом я его не уверял. До этого доктор Клифтон, видимо, сам дошел…

— Тогда, может быть, и реальный банк ограбил не робот?

— А кто же?

— Местные гангстеры, например.

— Криминалисты из местной полиции утверждают, что ни одно живое существо не могло бы этого сделать. Вы уже познакомились, наверное, с их заключением?

— Да, мне известны все материалы предварительного следствия, мистер Харт. Все, конечно, могло быть и так. Но если вы действительно запрограммировали вашему «Чарли» истинную свободу воли, то он и в самом деле едва ли подчинится диктату или — скажем поделикатнее — поддастся подсказке сюжета повести Бертона. Это ведь, по сути дела, следование чужой воле. Во всяком случае, я не вижу тут логики, диктуемой свободой воли.

— Я и сам высказал вам только что подобную мысль. Но дело тут в том, мистер Мэйсон, что свобода воли алогична! Она вне всяких правил, так сказать…