Владимир Казаков - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1973. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

— Преступников милиционер может опознать?

— Нет, товарищ полковник, не сможет. Он успел рассмотреть их в общих чертах. Кстати, машиной они пользовались меньше двух часов, и, судя по спидометру, проехали всего семь километров. Хозяин машины с женой до угона ездил за город, хотел узнать расстояние и точно запомнил показатели спидометра. Мы перевернули у себя буквально все. Проверили возможные версии, сигналы, всех подозрительных, но, — он развел руками, — и преступники, и похищенное точно кануло в воду.

— Какое расстояние от места угона машины до места обнаружения? — снова спросил Дорохов.

— Если заезжать к магазину, то получается около трех километров, точнее, два километра семьсот метров.

— Есть у вас что-нибудь добавить?

— По фактам и обстоятельствам нет. Предположения и выводы есть.

— Порассуждаем чуть позже. Послушаем начальника уголовного розыска Степного района.

Поднялся поджарый капитан. На медном от загара лице топорщились усики, небольшой, но все-таки чуб свисал на лоб. «Из казаков», — решил Дорохов и сразу припомнил дядьку, торговавшего вчера арбузами.

— Слушаем вас, товарищ Григорьев.

— У нас кража была двадцать седьмого апреля, с субботы па воскресенье. Магазин стоит посреди станицы. Новый, недавно построили. Преступники по переулку ночью подъехали на «Москвиче» к задней стене, взобрались на крышу, сдвинули на кровле лист шифера и проникли на чердак. Прорезали потолочное перекрытие и спустились в магазин, в подсобное помещение. Там полки, ну они по ним — как по лестнице. Из кабинета директора унесли маленький железный ящик. В нем были документы и тысяча девятьсот рублей. Из товаров почти ничего не взяли.

У нас магазин смешанный. В одной стороне промтовары, а в другой — продукты. В гастрономическом отделе воры взяли головку сыра, несколько банок сардин и десятка полтора бутылок марочного коньяка. Там мешок с рисом стоял, так они рис на пол и, видно, все это в мешок сложили. У нас тоже орудовали двое, если судить по следам. Но, кроме следов протектора от машины, мы никаких вещественных доказательств не нашли. Сторож магазина живет напротив. Он немного прихворнул и всю ночь сидел возле своего окошка, но ничего не видел.

Потом докладывал Киселев. Дорохов предложил:

— Перерыва делать не будем. У меня всего несколько вопросов, а потом поговорим. Скажите, товарищ Григорьев, машину кто-нибудь видел?

— Нет, товарищ полковник, только следы.

— Отпечатки пальцев где-либо отыскали?

— Ни одного. Шесть окурков от сигарет «Опал». Есть анализ слюны.

— У вас, товарищ Чернецкий, в магазинах есть отпечатки пальцев?

— Тоже нет.

— А в автомашине?

— В «Москвиче» мы каждый следочек обработали, но, кроме пальцев владельца и его жены, не оказалось ни одного мазка. Окурки были от «Беломорканала» и две обертки от конфет.

— От каких конфет? — заерзал на стуле капитан Киселев.

— Конфеты московские, фабрики имени Бабаева «Холодок», Хозяин и его жена их терпеть не могут.

— Интересно. Очень интересно, — улыбнулся Дорохов.

В кабинет вошел старший лейтенант милиции. Он лихо щелкнул каблуками, кинул руку к козырьку и доложил:

— Товарищ полковник! Вас к телефону, в дежурную часть.

— Из Москвы?

— Нет, по местному. Говорят, очень срочно.

— Извините, товарищи. Прошу подождать.

— Александр Дмитриевич? Здравствуйте, это Зина Мальцева. Олег говорит правду, нож был. Мы со Звягиным нашли свидетелей. Они видели нож. Приезжайте скорее! — Голос девушки дрожал, прерывался.

— Где вы находитесь? — обдумывая, как поступить, спросил Дорохов. — В том доме, где все случилось? Корпус «А», квартира пятьдесят восемь. А говорите откуда? Из автомата? Подождите минутку. — И, уже обращаясь к дежурному: — Есть машина?

— Есть, товарищ полковник.

— Зина! Вы слышите меня, Зина? Ждите во дворе, сейчас приеду… Старший лейтенант, передайте капитану Киселеву, что я на некоторое время отлучусь и приношу мои извинения. А им, наверное, стоит сделать перерыв, и вообще пусть пока без меня совещаются.

Зина, видимо, от нетерпения не могла стоять на месте. Она то шла к подъезду, то возвращалась. Заметив милицейскую «Волгу», бросилась навстречу автомобилю:

— Александр Дмитриевич! Мы еще в первый день подумали, что она врет и не разрешает мужу говорить правду. Пришли второй раз — она просто не дала ему говорить. Сегодня мы со Звягиным сели в беседке и следим. Как только она ушла, — сразу к нему, и Егор Михайлович все рассказал. Идемте скорее.

Дорохов толком ничего не понял, но поспешил за Зиной. Дверь им открыл Звягин. Видно, он уже неплохо освоился в чужой квартире.

— Здравствуйте, товарищ полковник, — с широченной улыбкой встретил он Дорохова. — Идемте, Егор Михайлович вам заявление пишет.

В просторной чистой комнате за столом сидел хозяин квартиры. Он был взъерошенный, какой-то растерянный, все время прятал глаза. Увидев Дорохова, покорно встал, а дружинники, перебивая друг друга, рассказали Дорохову, что Егор Михайлович Кривоконь вместе со своей женой первыми подошли к убитому и увидели нож.

— Да, я там видел нож. Большой, блестящий, с белой ручкой. Потом подошел молодой человек, взял этот нож, подержал его у меня перед носом и спрятал в карман. А мне сказал, чтобы мы с Олексой помалкивали. Он ушел, а мы молчали. Но вот эти дети, — он указал на дружинников, — мне, старому человеку, начали объяснять, что такое правда, и мне стало стыдно, стыдно за себя и за жену. И я подумал, что не имею права молчать. Пусть теперь меня судят, так мне и надо, старому идиоту, но я расскажу все, как было. Когда мы гуляли, к нам подбежал высокий юноша в очках и сказал, что человеку плохо, и стал просить, чтобы мы там побыли. Под аркой я увидел парикмахера. Он лежал на боку и даже не стонал. Недалеко от него, по правую руку, валялся большой нож с белой ручкой. Олекса нагнулась к парикмахеру, а к нам подошел еще один молодой человек, пощупал у парикмахера пульс, потом сказал, что дело плохо, и взял нож. Я заметил у него татуировку. На каждом пальце было наколото по одной букве, и я прочел: «Боря». Оп взял нож и подошел к нам. Он был немножко пьяный. Он замахнулся этим ножом, потом говорит, чтобы мы не боялись, что он шутит, но если мы расскажем, что видели его и этот нож, то он нас найдет даже на том свете. Когда мы шли в милицию, жена мне говорит: «Егор, зачем нам на тот свет? Давай будем тихо жить на этом и никому не скажем, что был нож и этот решительный молодой человек. Если нужно милиции, пусть сами ищут». И мы ни сказали.

Дорохов, Звягин и Кривоконь уехали в городской отдел, а Зина осталась ждать возвращения женщины. Она должна была передать Олексе, что ее срочно вызывают в милицию. Ей не хотелось оставаться, но полковник успокоил, сказав, что на всякие формальности уйдет час-другой и к освобождению Олега она поспеет.