Еремей Парнов - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1978. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

На все вопросы Камынин отвечал медленно, напряженно думая, постукивая сильными толстыми пальцами по клеенке, и Николай отметил, что под ногтями у Камынина прочно засела черная садовая земля.

— Машину я не покупал, а выиграл по денежно-вещевой лотерее.

— Ездите много?

— Нет… Можно сказать, редко. Во всяком случае, не каждый день.

— Бережете?

— А что ж гонять зря…

— Кем работаете?

— В настоящее время?

— Разумеется…

— В настоящее время сторожем на галантерейной базе.

— На жизнь хватает?

— Жена работает. Сад опять же…

— А раньше кем работали?

— Ну, то быльем поросло…

— А все-таки?

— Н-ну… кладовщиком работал. На молочном заводе.

Сразу вспомнилось полузабытое громкое дело жуликов, обкрадывавших местный молокозавод.

— Вас оправдали?

— Разумеется.

Ну что ж… Нежелание возвращаться к неприятному прошлому понятно. И все-таки какая-то очень личная неприязнь к Камынину не исчезла. Поскольку она была именно личная, Грошев постарался отодвинуть ее в сторону и заглушить — следователю она только мешает.

— Разрешите посмотреть машину?

Хозяин молча повел его к гаражу. Блеснули отполированные лак и никель.

— Сколько наездили? — спросил Грошев, медленно обходя машину.

— Семнадцать тысяч, — вздохнул хозяин и сообщил: — Наверное, продавать придется…

И это естественно — сторожем много не заработаешь…

Николай осмотрелся. В углу, под брезентом, горбились автомобильные покрышки, на стене висел съемный багажник, который при необходимости крепится на крыше машины, а под ним стояли канистры. Запасливый…

Нет, такой не продаст машину. И эта хозяйская ложь, рассчитанная на простачка, бьющая на жалость, вдруг перемешалась с подавленной, но не ушедшей неприязнью и обозлила Николая. Он подошел к Камынину вплотную и, заглядывая ему в глаза, спросил:

— Почему вы не сообщили в милицию о краже портфеля из вашей машины?

Кажется, первый раз Николай увидел, как сразу, до мертвенной желтизны, бледнеют лица. Камынин облизал губы, но ответил твердо, даже как будто с улыбкой:

— Нет, что вы… Не было этого.

Николай почувствовал: было. Крали у него портфель! Крали. Но почему-то ему невыгодно в этом сознаваться. Ведь бывает такое, что вор у вора дубинку крадет и оба молчат.

— Я ведь и портфеля никогда не имел, — добавил Иван Тимофеевич и, не выдержав взгляда, отвел глаза. — Что вы…

— Ну ладно… Не у вас, значит… Да вы не нервничайте. У нас, понимаете, два происшествия. Задержали жулика, укравшего портфель из белой «Волги», а владельца никак не найдем. И второе: какая-то белая «Волга» сбила на Московском шоссе человека и скрылась. Вот и ищем. А у вас машина как новенькая. Значит, не сбивали… Давно покупали?

— Я ее не покупал, — переводя дыхание, ответил Камынин. — Я ее выиграл по лотерее.

— Да нас это не волнует… Этим мы не занимаемся. Ну, до свидания.

Грошев вышел на улицу и про себя решил: этот может заинтересовать жуликов. Может! Вот даже версия образовывается: Вадим вернулся из колонии, в которой, вполне вероятно, отбывали срок и бывшие сообщники неуловимого кладовщика. В свое время он накрал, спрятал, а они помогали ему на следствии и на суде выйти сухим из воды, чтобы он помогал им в заключении. А он, жадный, не сделал этого, и они «продали» его Согбаеву… Да и новая его работа на базе галантерейных товаров тоже может повернуться по-всякому и, при определенных условиях, вызвать интерес у жуликов.

И Грошев взял Ивана Тимофеевича Камынина как бы под свой личный внутренний контроль.

Третий владелец белой машины — журналист. Веселый, быстрый в движениях, со светлыми колючими глазками. Он быстро и точно ответил на все вопросы Николая и сразу стал жаловаться: гоняет он на своей машине по всем редакционным заданиям, бьет ее нещадно, а ремонтировать трудно. Но вот скоро выйдет его книга, и он уже и жене сказал: «Гонорар получишь только тот, который останется от ремонта».

— Сменю мотор, крылья… Покрашу, — размечтался он.

— Но если трудно ремонтировать, то красить еще трудней, — сказал Николай, для порядка осматривая действительно побитую и поцарапанную машину. Судя по спидометру, журналист наездил на ней уже около ста тысяч километров, а появилась она у него в то же время, что и у Камынина.

— А вот это как раз ерунда! — похвалился журналист. — У меня столько знакомых мастеров: день — и машина в любом цвете.

Вот о таком варианте Николай не подумал, как, возможно, не думали о нем и жулики. Вполне вероятно, что тот, кого они ищут, перекрасил машину и не знает, что над ним нависла угроза. Или наоборот, продолжает творить темные дела, о которых известно жуликам, но не известно милиции. И в том и в другом случае этот вариант нужно проверить.

— Кстати, о таких мастерах. Мой сослуживец ищет специалиста, который смог бы по-настоящему покрасить ему машину.

— Пожалуйста! Вот вам мой приятель, Иван Грачев. Скажите, что от меня, и он сделает все по первому классу. Его адрес: Завокзальная, 25.

Прощаясь, Николай подумал, что, в сущности, работа журналиста в чем-то сродни следственной работе. Те же вечные волнения, расследования, разъезды.

— Вам, журналистам, пожалуй, следует выдавать казенные машины.

— Впрочем, как и вам. Но когда это будет… — махнул рукой журналист.

Из своего кабинета Грошев прежде всего позвонил в автоинспекцию.

— Скажите, а смена окраски машины у вас учитывается?

— Вообще-то должна учитываться… Но ведь столько машин развелось…

— Последнее время кто-нибудь сообщал о перекраске машины?

— Кажется, один или два владельца.

— Пожалуйста, уточните. Это очень важно.

Пока ГАИ уточняла, Николай написал запрос в исправительно-трудовую колонию, где отбывал срок Вадим Согбаев. Он интересовался, не отбывали ли там же срок и жулики с молокозавода: раз версия возникла, ее нужно либо разработать, либо отбросить, исключить. Когда он пришел к Ивонину, чтобы подписать запрос, начальник следственного отдела выслушал его доклад и сообщил:

— Я тут кое в чем решил помочь тебе, но, понимаешь, дело несколько усложняется. Поэтому запрос, кажется, очень своевременен. Дело в том, что у профессора есть сын…

— …который любит солидные портфели.

— Вот именно. А у сына есть… ну, скажем, добрая подруга. Она работает продавщицей ювелирного магазина.

— А в ювелирном что-нибудь неладно?

— Пока все в порядке. Но девушка когда-то работала продавщицей в молочном магазине, который был связан с шайкой с молокозавода. Больше того — она племянница жены Камынина и некоторое время жила у них.

Ивонин долил красного вина в воду и, не особенно надеясь на совпадение вкусов, из вежливости предложил: