Яцек Дукай - Ксаврас Выжрын

- Слева, - рявкнул Михал, и только лишь после этого они прыгнули вперед, моментально обходя солдата с двух сторон. Кривоносый бросил влод и схватился за штык. Смит уже не увидал, как он вынимает его из ножен, потому что на русского навалились выжрыновцы, и несчастный исчез в клубище тел.

Айен медленно подошел к косоглазому. Тот бил ногами по земле. Последние конвульсии: руки сжимают шею, из которой торчит рукоять ножа, глаза молитвенно уставлены на узкую полоску вечернего неба. А потом он застыл. Смит поднял и снял с предохранителя его влод, подошел с ним к остальным.

- Положил бы, а то еще поранишься, - оглянувшись, сказал ему Михал.

У кривоносого была сломана шея. Анджей уже поднимался, отряхивая штаны.

Смит отложил влод. Он проследил за Анджеем, который подошел к косому, вытащил из него нож, вытер узкий клинок, потом спрятал в рукаве.

Тем временем поднялся и Михал. Схватив труп кривоносого за руки за руки, он взглядом приказал Айену взять покойника за ноги; после этого они затащили его в какую-то ямку на повороте. Михал ужасно злился и ругал Яна на все заставки.

- И куда эта зараза полезла? Как он шел, что их, курва, не видел? Это ж не патруль, а так, детский лагерь, по тропинке с сигареткой; они ведь и не прятались! Где у этого киномана долбаного глаза?!

Анджей приволок второго. Их прикрыли засохшими ветками, старыми листьями, землей.

- Который час? - спросил Михал.

- Девятнадцать шестнадцать.

- Десять минут восьмого, - возразил Смит. - У тебя часы спешат.

- Это не часы спешат, это Земля крутится медленнее, - гыркнул Анджей.

- Заткнись.

- У тебя что, часов нет?

- Это мои и были.

- Не нужно было играть, если не умеешь, - фыркнул Анджей. - Покер не для детишек.

- Блин, дайте-ка подумать. Рапортовать они могли в восемь или в девять, разве что докладывать могли и между тем, но в этом сомневаюсь. Это дает нам, самое малое, два часа до того, как тела найдут, и еще приблизительно столько же, пока нас догонят собаки. Зови Янека.

Анджей скривился и издал из себя целую последовательность удивительнейших звуков, характерных, видно, для какой-то местной птицы, хотя Смит никак не мог представить, что это еще могло быть за чудо природы. По лесу пошло эхо. Они ждали. Отзыва не было.

- Еще раз, - буркнул Михал и вытащил карту. - Чертова глушь. Одни грунтовые дороги, чтоб их...

Смит открыл компьютер и запустил собственный атлас.

- На юго-востоке-востоке имеется дорога номер семьдесят два.

- Запусти автотрекинг.

- Гмм, часа полтора форсированным шагом.

- Пиздишь. Это озеро заминировано со всех сторон.

- Откуда знаешь?

- Потому что сами его и минировали. К чертовой матери такие карты, с орбиты нихрена не увидишь. Лучше попытайся нащупать радиостанцию компании.

- Ха.

- Ну да, антеннка спутниковая, что бы ей сдохнуть.

- Отозвался, возвращается, - доложил Анджей.

Михал постучал себя ногтем по зубу.

- Что-то кажется мне, что нас ожидает небольшой марафончик. Давайте-ка, поссыте, высритесь, потому что потом задерживаться не станем. Он спрятал карту. - Ну, и где этот сукин сын. Что он там делает? Землянику рвет? Который там час, черт подери?

(((

Первое мая; Карпаты. Здесь они уже были в относительной безопасности. Все время на юг, на юг, потому что там Выжрын. Сам Выжрын, в свою очередь, направлялся на север, медленно, потому что зима отступала неохотно: от весны никакого следа, и, скорее всего, сразу же ударит жарой лето. Значит, встретятся где-нибудь по дороге, они и времена года. Вот это уже настоящая Европейская Военная Зона, здесь бьется сердце Зверя; именно здесь лежит страна кровавых сказок, фон для многочисленных фильмов и романов - вот только здесь все происходит на самом деле.

Смит скрупулезно вел компьютерный дневник. Вечерами он выпытывал у своих проводников подробности. Те, соответственно заинтересованные, рассказывали истории совершенно невероятные и правдивые, Айен, как правило, им не верил, предполагая, что они просто насмехаются над наивным иностранцем, крутя пальцем у виска, когда он не видит.

Третьего мая они разминулись с дюжиной венгерских партизан. Михал какое-то время переговорил с их командиром; оба при этом пользовались характерным языком ЕВЗ, что был слепком самых примитивных языковых форм, импортированных из половины славянских языков, хотя, следует признать, в основном из русского. Этот панславянский солдатский сленг, который в голливудском издании, в устах Джонни Фортри был прекрасно понятен Смиту, теперь предстал ему каким-то непонятным шифром - из всей беседы он смог понять буквально пару фраз: приветственную и прощальную.

- Кто это был? Сабо? - спросил он, когда группы уже разошлись.

- Нет, это ребята Мереша.

Существовало два коменданта партизанской армии Великой Венгрии; они ненавидели друг друга так же сильно, как и каждый из них терпеть не мог русских. Зато между ними и АСП до сих пор особых трений не было, так что венгры по отношению к выжрыновцам оставались в положении нейтральной дружбы, что бы это не означало.

Четвертого до них дошли далекие отзвуки какой-то стычки с применением автоматического оружия, гранатометов и минометов. Никто не знал, кто с кем дерется: в Карпатах с одинаковой вероятностью можно было встретить вооруженных представителей дюжины с лишним наций, на Валашской Низменности и в Бессарабии оперировало еще и стамбульское отделение Армии Пророка, иногда заходя довольно далеко на север. Это был регион, имеющий стратегическое значение для каждой из сторон, ибо, не говоря уже о простых экономических условиях, северо-западное побережье Черного Моря было один громадным рынком торговцев войной, не говоря уже о Стамбуле... Стамбул восстановил свою позицию, что была у него тысячу лет назад: в этом нео-Константинополе сходились все контуры нервной системы ЕВЗ, именно там помещался ее мозг.

Теперь они передвигались намного быстрее, то ли потому, что им уже не грозила встреча с наземным патрулем Красной Армии, то ли, принимая во внимание обширные знакомства проводников Айена с АСП: несколько раз их подвозили, один же раз они даже воспользовались услугой пилота захваченного вертолета и за раз перемахнули километров на двести; пилот этот был голландцем, наемником, работавшим для Украинского Фронта, с которым Чернышевский временно заключил перемирие, и тут уже Смит выступал в качестве переводчика, потому что разговаривали на английском. Правда, следует признать, что сам полет хорошенько подергал им нервы: они летели над самыми верхушками деревьев, над горными склонами, снежные пятна убегали в нескольких метрах от шасси машины, к тому же их дергал из стороны в сторону очень сильный здесь ветер - только выхода никакого не было, вся округа была накрыта довольно плотным зонтиком русских радаров. Небо никогда не принадлежало мятежникам; здесь безраздельно царствовали самолеты пограничных стран. Маркировка вертолета, на котором они летели, идентифицирующая его как собственность Македонских Вооруженных Сил, была едва-едва заляпана серой краской: голландец переправлял его куда-то на продажу, потому что у украинцев просто-напросто не хватало электронных запчастей, необходимых для удержания машины в достаточно нормальном состоянии в течение долгого времени.