Евгений Лотош - Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

– И я что, должен быть тебе благодарен? – угрюмо осведомился юноша. – Я, между прочим, не просил.

– Чего я от тебя в последнюю очередь ожидаю, так это благодарности, – усмехнулся Дзинтон. – В твоем возрасте редко осознают долгосрочные последствия своих ошибок. Лет через десять-пятнадцать до тебя дойдет, по краю какой пропасти ты гулял с завязанными глазами. А может, и не дойдет. В любом случае ты меня о помощи действительно не просил, так что ты мне ничего не должен. Не ради тебя я старался. Ты, однако, не те вопросы задаешь. Тебя случайно не интересует, каким образом у собов оказалось на тебя такое подробное досье?

Тори вздрогнул и поднял на него неверящий взгляд.

– Стукач… – тихо констатировал он.

– Правильно мыслишь, – похвалил Дзинтон. – И кто, по-твоему? Ну-ка, напряги мозги.

Тори задумался. Он мысленно перебрал всех – Дзири, Тонако, Минару, Ссукаси – и пожал плечами. Чтобы кто-то из них предал? Тонако разве что… но нет, вряд ли. Он в Минару влюблен по уши. Но кто… неужели?…

– Ёвай… – сквозь стиснутые зубы произнес он. – Ёвай, скотина! То-то он пропал… Я его убью!

– Никого ты не убьешь! – резко оборвал его Дзинтон. – Даже думать забудь. Твой Ёвай Дзяка – лейтенант, штатный сотрудник СОБ. Даже если ты умудришься его убить, на что шансов не больше, чем на цветущую вишню на зимниках, ты просто отправишься в газовую камеру. Тебя использовали, Тори, использовали втемную с самого начала. Твои Бригады освобождения от начала и до конца – тщательно спланированная провокация Службы. Вас подогревали бы еще период-другой, после чего спровоцировали бы на какую-нибудь глупость вроде подготовки теракта, повязали бы и устроили показательное судилище.

– Но зачем? – в отчаянии воскликнул парень. – Что мы им сделали?

– Затем, что "Нормальные люди" имеют своих сторонников и в СОБ, и в полицейском аппарате, и в администрации Президента, и среди депутатов Ассамблеи. Затем, что именно в таком скандале заинтересованы определенные группировки, о существовании которых ты даже не подозреваешь – от твердолобых политиканов старой школы до корпораций, производящих полицейское оборудование. Тори, ты дурак. Молодой баран, послушно топающий за козлом-провокатором на скотобойню. И спасла тебя чистейшая случайность – что Минара упомянула при тебе про янины способности, а ты решил ее завербовать.

Тори уронил на пол беседки листы – ветер тут же подхватил их и принялся весело гонять по углам – обхватил голову руками и застонал.

– Я не просто дурак, – сквозь зубы сказал он. – Я кретин! Идиот! Имбецил! Микроцефал! Господин Дзинтон! – вскинулся он. – А что с остальными? С Дзири? Те дела, что упомянуты на первой странице – это ведь они, да?

– Тори, я же сказал – без формальностей. Да, там стоят ссылки на досье твоих друзей. Ты подставил не только себя. Сейчас их дела тоже закрыты, так что можешь спать спокойно.

– Но Ёвай! Ведь он же тоже из наших! Как он мог предать своих?

– Каких "своих"? – насмешливо сказал Дзинтон. – Из каких "наших"? Тори, забудь ты свои бредни. Нет никаких "своих" и "чужих". Особые способности – то же самое, что физическая сила или интеллект. Есть люди сильные и слабые, есть умные и глупые, есть с особыми способностями и без них. Сила – не тот признак, по которому можно объединяться. Ёваю куда интереснее карьерная лестница СОБ, чем горячие парни с особыми способностями вроде тебя, пусть даже он сам владеет чем-то похожим. Так что не получится никакого братства девиантов, даже если ты продолжишь его строить. Выйдет очередная группа с общими интересами, которую объединяют не столько способности, сколько банальная корысть. И как только эта корысть пропадет, распадется и группа.

Тори сгорбился, опустив руки на колени.

– Спасибо за науку, гос… Дзинтон, – вяло сказал он. – Я… ты не думай, я все понимаю. Я тебе действительно благодарен, хоть и не просил о помощи. Я в долгу перед тобой. Просто я…

– Просто ты не знаешь, как жить дальше, – кивнул Дзинтон. – После того, как у тебя из-под ног внезапно ушла почва. После того, как твои идеалы внезапно оказались гнилой фальшивкой. Это нормально. Жизненный опыт – штука полезная, но приобретать его порой весьма неприятно. Сочувствую. Да, и брось думать о самоубийстве – даром, что ли, Яна тебе мозги чистила?

– Не даром, – с горьким сарказмом сказал Тори. – По крайней мере, теперь не побоюсь с крыши сигануть.

– Чувство юмора – вещь хорошая, – хмыкнул Дзинтон. – Очень полезная штука в жизни – при условии, что есть что-то сверх того. Ладно, проехали. Друзьям про СОБ не говори, незачем их нервировать лишний раз. Ну, а что до тебя… Чем собираешься заниматься дальше? Помимо учебы, я имею в виду?

Тори снова пожал плечами. Сейчас ему хотелось только одного: лечь и умереть. Он вспомнил, как летом они с Ёваем горячо спорили о жизни, о том, как можно переустроить мир, как следует организовывать справедливое общество… Теперь его передергивало об одной мысли о том, что эти беседы аккуратно стенографировались собами, заносились в его личное дело и, наверное, анализировались, чтобы Ёвай мог и дальше играться с ним, как кукловод с марионеткой. То, что казалось единственно верной в жизни дорогой, внезапно превратилось в проложенную к охотничьей яме тропу. Его обдурили, обманули и заставили слепо идти в ловушку, причем не в одиночку, а с доверяющими ему друзьями. И как жить после такого?

– Понятно, – резюмировал наблюдающий за ним Дзинтон. – Даже жить не хочется, что уж там о планах говорить… Молодежь всегда воспринимает неожиданные проблемы как конец света. Тори, за одного умеющего подниматься дают трех умеющих стоять. А ты сумеешь подняться. Яна недаром за тебя уцепилась. Она еще плохо пользуется своим даром эмпатии, умение придет лишь с возрастом. Но уже сейчас она интуитивно чувствует, что ты стоишь ее внимания.

Он наклонился вперед, приподнял голову юноши за подбородок и заставил его взглянуть себе в глаза.

– Тори, я сказал тебе, что вытащил тебя лишь ради Яны. Признаюсь, это неправда. Будь ты самовлюбленным эгоистом, устроившим свою партизанщину лишь ради своей власти над другими, я бы и пальцем не пошевелил даже ради дочери. Но ты в меру своего понимания пытался сделать мир более справедливым. И ты в самом деле полагал, что борешься не только ради себя и своей выгоды. Пусть дорога, которую ты выбрал, оказалась кривой и неверной, но ты, тем не менее, выбрал борьбу вместо житейского спокойствия. И это заслуживает поддержки. Я не чувствую в тебе стремления возвыситься за счет других и готов помочь.

Он отпустил подбородок парня и указал в сторону прогалины между деревьями, где в прорехах между тучами виднелось ночное небо, искрящееся драгоценностями Звездного Пруда.