Евгений Лотош - Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

– Для статьи? – удивилась девушка.

– Ну разумеется! – с досадой сказала Томара. – Ты ведь не собираешься всю жизнь в младших хирургах ходить, верно? Если на почетную степень не надеешься, тебе диссертацию защищать придется, а для того статьи писать, на конференциях выступать, вообще авторитет зарабатывать. Ох, молодежь, ну ведь совсем о будущем не думает!

– Ты, Тома, можно подумать, у нас старушка, – усмехнулся Кулау, отключая рентген. Полуцилиндры разомкнулись и поднялись под потолок. Вместо них под столом и потолком, загудев, поползли сканирующие плоскости томографа.

– Старушка – не старушка, а жизнь знаю. Кара, как куратор даю указание: в своем журнале интерна вести полный протокол лечения. Дважды в сутки фиксировать уровень белка в моче, билирубина в крови, и полного, и общего, сохранять полный журнал третьей, пятой и двенадцатой программ диагноста. Ежедневно – гистология отхаркиваемой мокроты, рентген и миллиметровая томограмма грудной клетки. Еженедельно – бронхоскопия. Калу, когда назначаем следующий сеанс магии?

– Шустрая ты, Тома. Три-четыре дня наблюдаем за состоянием, там решим. Но если все пойдет как запланировано, то, пожалуй, в древодень. Поскольку прошло все быстро и без проблем, полную боевую готовность больше не объявляем. Карина, следующий сеанс проводишь под присмотром Томары, дальше действуешь самостоятельно по согласованию с ней. Интервалы между чистками менее трех дней даже в идеальном варианте не делать. Если гемодиализатор не будет справляться с интоксикацией, увеличим интервалы. Ладно, девочки, томография завершится – везите его в палату. Справитесь без меня? Или действительно кого-то прислать?

– Вот всегда мужики такие – обнадежат и бросают на самом интересном месте! – ухмыльнулась хирург. – Кара, ты как, в состоянии своего подопечного перетащить между столом и каталкой?

– Да.

– Ладно, Калу, можешь топать домой. А то как ни зайду в отделение в выходные, ты тут сидишь. Жена и дети, наверное, уже и забыли, как ты выглядишь.

– У них снимки есть, – отшутился заведующий отделением. – Ну ладно, ушел я.

Когда Томара и Карина остались в операционной одни, хирург похлопала девушку по плечу.

– Главное – начать, – сказала она. – А ты нервничала!… О, томограф отработал. Давай, грузи его на каталку и вези в палату. Я пойду девочек еще раз об уходе за ним проинструктирую, а то ведь наверняка все забудут, стрекозы бескрылые. Дождись меня в палате, еще раз обсудим протоколирование.

Уже когда она закатывала каталку в лифт, Карина вдруг поняла, что все получилось. Ее лечение сработает! Нет, разумеется, впереди еще долгие периоды лечения и восстановления, и раньше чем через полгода Мири вряд сможет вернуться к полноценной жизни. Но он выживет! Ее эффектор уничтожит рак, внутренние раны зарастут, и он проживет долгую жизнь до самой старости. А она наконец-то начнет обратный отсчет на шкале загубленных жизней. И все закончится хорошо.

Тихий стук в дверь заставил Цукку вздрогнуть. Она отложила стило, которым гоняла по дисплею строчки формул, и вздохнула:

– Входи, Дзи.

Дзинтон приотворил дверь и мягкой кошачьей поступью вошел в комнату.

– Привет, Цу, – сказал он. – Страдаешь? Второй час ночи, между прочим.

– Убить кого-то хочется, – пожаловалась Цукка. – То ли себя, то ли еще кого-нибудь. Ну ведь где-то здесь ошибка, я знаю, а выцепить не могу. Защита меньше чем через период, а еще ничего толком не оформлено. И ошибки эти… Прямо руки опускаются. Не быть мне магистром, Дзи, точно не быть.

– Куда ты денешься! – широко ухмыльнулся Демиург. – Ну-ка, дай я полистаю…

Он быстро прогнал по дисплею формулы, потом вытащил одну из них на передний план, оттеснив остальные в дальнюю часть объема:

– Цу, мнимая единица в квадрате чему равна?

– Минус единице… – машинально ответила девушка. – Ой! Чтоб мне ногу сломать!… Не минус единица же, а мнимая!

– Именно. Тогда у тебя знаки при членах ряда чередуются, и он вполне душевно сходится к нулю.

– Точно! И тогда все замечательно упрощается!… – Цукка радостно вскинулась, но тут же угасла. – Устала я, Дзи. Какая-то апатия навалилась. Ничего не хочется, лишь бы все закончилось побыстрее.

– Такое случается, – понимающе кивнул Демиург, в своей любимой манере усаживаясь на краешек стола. – Переутомилась ты. Ничего, защитишься – сможешь устроить себе каникулы. На зимники вернется Карина, и все вместе закатитесь куда-нибудь на курорт.

– До защиты еще дожить надо… – Цукка печально взглянула на него. – Дзи, вот скажи мне – зачем я вообще всякой фигней страдаю? Я имею в виду науку эту, гравископию, астрономию. У вас же наверняка все давным-давно открыто и исследовано. Небось лежит себе где-то в дальнем уголке Архива толстый томик, в котором весь мой диссер на трех страничках умещается. Или в одной фразе: "отсюда очевидным образом следует, что…" А я корежусь, мучаюсь, в школьной арифметике путаюсь! А?

– Может, лежит, – Демиург безразлично шевельнул бровью. – А может, и не лежит. Я не специалист по гравископии, знаешь ли, и вообще в физике слабо разбираюсь. Да и не изобрели у нас до Катастрофы гравископов. И после тоже -благодаря технике гиперсдвига технология дальнего сканирования неактуальной стала. Зачем изучать что-то издалека, если можно туда сканер-попрыгунчик забросить и с точностью до версты картинку всей системы снять? Так что ты вполне можешь оказаться первооткрывательницей.

– Все равно глупо. Детские игрушки…

– Детские игрушки от взрослых отличаются разве что степенью достоверности, – Дзинтон подмигнул. – И вообще, игра позволяет познавать жизнь, да и самого себя – тоже. Поверь мне как представителю расы, возведшей Игру в ранг фетиша.

– Тьфу на тебя, зануда! Тебе хорошо, тебе диссер защищать не надо! Слушай, Дзи, ты у нас большой и умный, ты все знаешь. Закончи вывод за меня, а? А я тебя поцелую!

– Ты меня и так поцелуешь, – подмигнул тот. – Цу, серьезно – не стану я тебе помогать. Сама справишься. Ты ведь когда с детьми над задачками сидела, им не помогала, самих заставляла решать. Почему? Неужто потому, что не умела?

– Вот так всегда, – Цукка откинулась на спинку стула и покрутила головой, разминая затекшую шею. – Ну ладно, ладно, я дите неразумное, а ты древний мудрец в миллион лет от роду. Только скажи, Дзи, к чему ты все-таки меня так готовишь?

– К реальной жизни, Цуничка. К реальной жизни. К той самой, о которой сейчас пойдет речь.

– А именно? – насторожилась девушка.

– А именно – о тебе и о наших дальнейших отношениях. Цу, Яне с Палеком вот-вот исполнится по семнадцать лет. А тот контракт, что мы заключили с тобой в сорок третьем, предусматривал твое опекунство над детьми только до их совершеннолетия. Его срок действия истекает. Да ты уже, в общем-то, им не нужна. Эти оглоеды сами над кем хочешь шефство возьмут. Чтобы не тянуть кота за хвост, я увольняю тебя с сегодняшнего дня. Ну, не совсем с сегодняшнего, там какой-то срок оговорен, но считай, что официальное уведомление ты получила.