Александр Заревин - Одинокие боги Вселенной

Тревога, однако, не затихала. Поворочавшись с полчаса и поняв, что сон уже не вернется, предводитель в сквернейшем настроении приступил к утреннему туалету. Закончив, просигналил референту и велел подавать завтрак, в процессе которого умудрился два раза уронить вилку. Кроум хотел было огорчиться еще более, но от примет мысли его перескочили в другое русло, и он подумал, что вот уже вторую неделю не виделся с дочерью; неужели она наконец соизволит явиться? Пора бы…

После завтрака с учтивым поклоном зашел референт, принес утреннюю почту и несколько бумаг на подпись. Относительно этих документов Кроум уже был в курсе, поэтому, бегло их просмотрев, подписал, затем взглянул на референта:

— Больше ничего?

— Звонили из канцелярии наместника, он хочет вас видеть у себя с неофициальным визитом…

— Хорошо. Через полчаса соедините меня с ним. Еще что-то?

— Да. Ваша дочь интересовалась, когда вы сможете ее принять.

— Вот как? Раньше она являлась в любое время… Ну, скажите ей, как только выясню причину любезности наместника…

— Скорее всего у него именины, сегодня — день святого Арфика. Это мне пояснил его референт.

— Вот как?

— Да. В Урфе половина святых имела имя Арфик. Доподлинно сказать, чем именно сегодняшний Арфик отличается от других святых, не могу. Очередной великомученик, наверное.

— Ну хорошо. Через полчаса соедините.

— Слушаюсь, ваше превосходительство. — И референт, выполнив положенные этикетом поклоны, удалился.

Лорд Раут, задумчиво потирая подбородок, остался в рабочем кресле.

Наместник лично вышел в приемную для встречи предводителя, излучая всем своим видом радость и гостеприимство:

— Лорд Раут! Весьма рад видеть вас в моих, так сказать, пенатах. Ждем-с, ждем-с, дорогой предводитель. Проходите, милорд. Вы — мой самый, так сказать, желанный гость!

Рассыпаясь в любезностях, наместник ввел Кроума в свои апартаменты. В гостиной в первую очередь в глаза бросался шикарно сервированный стол. И запах стоял соответствующий. Через несколько мгновений Кроум сообразил, что стол выделяется потому, что освещается приспущенной с потолка люстрой, а окна гостиной, занавешенные тяжелыми шторами, почти не пропускают света, так что, помимо освещенного круга возле стола, остальная часть комнаты погружена в полумрак. У стола суетились четыре женщины, одетые в вычурные и, видимо, дорогие платья, покрой которых показался Кроуму несколько вольным: платья больше показывали, чем скрывали, хотя… это выглядело вполне естественным. Возраст женщин колебался где-то в районе цифры 30, и красивы они были чертовски.

— Лорд Раут, — продолжал в это время наместник, — вот уже пять лет я живу в вашей прекрасной горной стране, честное слово, я ее полюбил даже больше Урфа, но мне не хватает друга. Я был бы счастлив назвать вас именно другом, потому что вы мне очень нравитесь. В вас есть нечто такое, м-м-м… что мне очень импонирует. Я. бы назвал это врожденным благородством, если бы вы не являлись потомственным дворянином… То есть я хотел сказать, что числиться в благородных и быть таковым — не одно и то же. Простите, милорд, мое косноязычие — от несовершенства владения вашим языком. Тем не менее я искренне восхищен вами. И… в серых буднях так хочется иногда расслабиться. День ангела — прекрасный повод, ха-ха! Не правда ли? Сегодняшний день я хотел бы провести с вами, господин Раут. Надеюсь, он запомнится нам обоим. Прошу к столу.

Любезность наместника сначала ошарашила Кроума, но и заинтересовала: что же он хочет, чего добивается? Кроум занял предложенное ему место, решив не терять бдительности, а затем действовать по обстоятельствам. Наместник, сев напротив предводителя, поднял бокал с вином и предложил тост:

— Обычай вашей страны требует непременного присутствия за столом тамады, но по нашим законам гостеприимства первый тост провозглашает хозяин застолья, и я как виновник нашей неофициальной встречи хочу выпить этот бокал за вас, дорогой Раут, за ваше драгоценное здоровье и за то, чтобы Фортуна, хоть она и капризная женщина, никогда бы от вас не отворачивалась.

Женщины, оказавшиеся за столом справа и слева, шумно зааплодировали, подтверждая согласие с тостом невнятными возгласами, после чего все присутствующие выпили. Вино имело какой-то специфический, но приятный привкус. Кроум такого еще не пробовал.

— Оригинальный напиток, — сказал он. — Что это за вино?

— О-о! Господин предводитель, это действительно редкое вино. Ему 28 лет, и оно из подвалов моего отца. Вы же знаете, господин Раут, мой отец был простой фермер, царство ему небесное. В то время выдался небывалый урожай, винные ягоды тогда достигли размеров… — Он поискал глазами, с чем бы сравнить — Да, примерно вот с эту рюмку. — Наместник покрутил в руке рюмку. — Причем ягоды такой величины уродились только на землях отца, так что этот напиток уникальный в своем роде.

Напиток был действительно уникален, ибо Арфик едва ли не самолично разводил вино раствором наркотика, вызывающего сильное половое возбуждение. Вообще-то Кроум знал о существовании такого наркотика, однако только чисто теоретически, поэтому объяснениям наместника поверил без задней мысли, ожидая от него подлости в других направлениях. Вскоре Кроум почувствовал, что соседка справа вызывает в нем желание, чему он не столько удивился, сколько обрадовался, а дальше застолье плавно перешло в оргию. Инициатором оказался наместник, по знаку которого женщины вдруг сбросили платья и принялись танцевать, застывая иногда в соблазнительных позах и делая… ну, не очень пристойные телодвижения.

— Обратите внимание, господин Кроум, — ораторствовал в это время наместник, — это самые красивые и самые умелые девушки, которых мне только удалось сыскать в вашей стране. Посмотрите, какие у них грациозные талии, а какие широкие бедра и налитые груди! Вне всякого сомнения, вы владеете прекрасной страной с самыми красивыми женщинами, господин Кроум. Ох, хороши!

Наместник поймал за руку ближайшую к нему женщину и впился ей в губы страстным поцелуем, при этом правой рукой он поглаживал ее груди. Кроум, уже утративший адекватное восприятие реальности, не нашел в его поступке ничего предосудительного, а потому принял как должное, когда три оставшиеся красавицы со смехом принялись освобождать его от одежды. Дальнейшие безумства пожилого предводителя лордов Атлы описанию не подлежат, он растворился в сладком безумии, а когда пришел в себя — то есть когда кончилось действие наркотика, — особых угрызений совести не почувствовал.

Вернулся Кроум в свою резиденцию усталый, но полный сладких ощущений. Дневной референт буквально с порога предупредил его, что за несколько минут до его возвращения приехала Мрай — дочь Кроума — и ожидает отца в его апартаментах. Кроум поспешил войти, сказав референту, что до следующего утра лучше его не беспокоить.