Андрей Дворник - Отруби по локоть

Пока Мич изумленно хлопала на него своими длиннющими ресницами, Порнов прошествовал мимо нее к решетке. Вытащил из мешка ибахобу и уселся на пол у загородки. Стараясь следовать наставлениям мистера Аса, сложил рукояти ибахобы вместе и, держа ее как ручку от трамвая, направил торцом на решетку. Принялся осторожно вращать руками, извлекая из ибахобы меняющий цвет, длину и форму лазерный луч. Прожечь решетку оказалось довольно легко; но едва только Порнов попытался сдвинуть луч, как тот немедленно завяз в стальном кружеве заграждения. В безуспешных попытках разрезать решетку прошло еще несколько минут; Порнову никак не удавалось сдвинуть луч с места без того, чтобы кисти рук не сместились хотя бы на миллиметр.

«В задницу этот хайтек; столько времени зря угробил», – мысленно выругался Порнов и закрутил луч обратно в ибахобу. Полез в свой бездонный мешок, вытащил оттуда ножницы по металлу, насадил на их рукояти полуметровые отрезки водопроводной трубы и заскрежетал разрезаемой проволокой.

Когда он проделал дыру, Мич крепко взяла его за руку.

– Ты что, собираешься разнести эту планету на куски?

– Ух ты! – восхитился Порнов. – А что, это возможно?!!

– Да ты с ума сошел!

– Ну-ну, не надо так переживать, – сказал Порнов, увлекая Мич к проему. – Я просто хочу попугать твою сестричку; тебе это будет только на пользу!

Изрядно оцарапавшись о бритвенные края решетки, они пробрались вглубь шахты. Пройдя еще немного, они наткнулись на уходящий вбок короб метровой ширины и высоты; из короба явственно неслась тихая человеческая речь

– Я пойду первым, – сказал Порнов. – Ты ведь опять начнешь комплексовать…

Он забрался внутрь короба и осторожно, стараясь не издать ни малейшего звука, на четвереньках пополз вглубь трубы. Мич подождала, пока он удалится на несколько метров, и двинулась за ним следом.

Вскоре желтый свет порновского фонарика стал бледнеть; его словно разбавляли белилами. Неестественный синеватый свет проникал в короб через крупноячеистую решетку в полу. Приглядевшись, Порнов заметил в пяти метрах под собой ровные ряды кожухов каких-то агрегатов; были здесь и щиты управления, все в рукоятках и стрелочных указателях; в поле зрения попадала и небольшая стеклянная кабинка. В кабинке сидел молодой человек в оранжевой курточке и черной каскетке; он что-то наговаривал в микрофон перед собой.

«Ни охраны, ни сигнализации не видно, – оценил место выброски десанта Порнов. – Вряд ли жизненно важный узел; скорее какая-нибудь бойлерная. Если не найдем чего-нибудь посолиднее, можно будет попробовать здесь».

Упираясь руками в стенки короба, он благополучно миновал решетку и подумал о том, что надо бы предостеречь Мич; уж больно хлипкими были замки, удерживающие решетку. Однако, пока он разворачивался в узком пространстве короба – не орать же ему было, в самом деле – необходимость в предупреждении отпала сама собой.

Решив: «Там, где прошел груженый Порнов, я пройду тем паче», Мич отважно вползла на решетку и вместе с ней незамедлительно обрушилась вниз.

По-кошачьи извернувшись, Мич удачно приземлилась на ноги; хлопья сажи и пыли щедро сыпались из люка прямо ей на голову.

Парня в кабинке словно хватил паралич; черная с золотом, Мич сейчас здорово походила если не на Люцифера, то на его ближайшую сподвижницу уж точно.

Оторопь длилась мгновение. Мич завизжала в испуге: парень из-за подмышки выдернул кургузый пистолет, прицелился в Мич и, продолжая фиксировать ее взглядом, принялся шарить на пульте свободной рукой.

Зеленая рапира лазерного луча прошила стеклянную стенку перед парнем и вошла ему в грудь; он выронил пистолет и обмяк в кресле; откинутая голова упала на подголовник.

Мич осторожно посмотрела наверх. В люке, свесив ноги, сидел Порнов. В руках его полыхал изумрудный факел ибахобы.

– Ей на выручку летит маленький комарик, – процедил он, – и в руке его горит маленький фонарик… Отползай за угол. Сейчас я попробую эту штуку выключить.

Огненное лезвие запрыгало, втягиваясь в ибахобу, и крест-накрест развалило стеклянную стену кабинки; никаких других видимых разрушений укрощение диковинного оружия не нанесло.

– Что только не сделаешь ради красивой женщины, – сказал Порнов, спрыгнув вниз. Он выволок труп из кресла и воззрился на засыпанный стеклом пульт. Внимание его привлекла телефонная трубка красного цвета, лежащая в углублении под прозрачной крышкой.

– Сдается мне, это очень важная трубка, – объявил он, высаживая крышку локтем и поднимая трубку. – Представление начинается. Барышня, дайте Смольный!

Видимо, на том конце телефонного провода шутку не приняли; Порнов некоторое время слушал своего невидимого собеседника, затем довольно невежливо перебил:

– Не надо говорить о покойном такие гадости!.. Что значит – кто? Революционный матрос Порнов на проводе, мать вашу так! Сейчас буду устанавливать диктатуру пролетариата. Не поняли? Поясняю. Стоит мне только пальцем шевельнуть – и вся эта ваша халабуда взлетит на воздух. У меня в мешке десять кило ядерной взрывчатки. Если надо, могу в килотонны пересчитать.

В трубке что-то вновь сказали.

– Это не телефонный разговор, – отрезал Порнов. – Давайте диктуйте, как до вас добраться. Подъемник, переход, лифт, подъемник… И не вздумайте чудить, – мне терять нечего!

– Врешь, как дышишь, – с неудовольствием отметила Мич, когда Порнов бросил трубку на рычаг.

– Может, стоит что-нибудь и вправду заминировать? – задумчиво произнес Порнов. – Рискованно однако. Найдется какой-нибудь умелец, полезет к бомбе да и разнесет эту контору к такой-то матери.

Они выбрались из «бойлерной» и двинулись по указанному маршруту.

– Как ты думаешь, похоже это на взрыватель? – Порнов на ходу извлек из необъятных недр своего мешка дорожный маячок. Мич кивнула утвердительно: приборчик попискивал и подмигивал красным, как заправская бомба.

На недолгом пути им не встретилось ни одной живой души; видимо, руководство вняло угрозам Порнова и не хотело провоцировать ядерный конфликт.

Лифты и подъемники несли наших знакомых непрерывно вверх; коридоры, по которым они пробегали, становились все нарядней.

– Приехали, – сказал Порнов, когда двери лифта открылись посреди уж совсем полного благолепия: ковры на полу, дорогое дерево панелей на стенах, хрусталь светильников на потолке.

– Я не могу показаться на людях в таком виде, – с досадой сказала Мич, смотрясь в зеркальную стену лифта. – Я как-никак принцесса, а не Синдерелла…

– Ты ничего не понимаешь! Тебя под этой боевой раскраской даже мать родная не узнает, – Порнов схватил ее за руку и потащил по коридору, оставляя на белом ворсе ковров грязные следы. Мич прыгала на одной ноге, срывая с другой грязные лохмотья своей обувки.