Александр Шалимов - Тайна атолла Муаи. Научно-фантастические повести и рассказы

— Высокочтимые члены Совета и гости, — медленно начал он, — уже поздно. Все утомлены, многие дезориентированы и колеблются. Президиум полагает, что сейчас не время принимать столь важное решение. Голосования сегодня не будет. Результаты обсуждения рассмотрит Круг Жизни и Смерти. Круг назначит новое заседание либо примет на себя тяжесть окончательного решения. Учитывая, конечно, все высказанные здесь доводы… Заседание закрывается.

Сквозь шорох шагов явственно донесся громкий, отрывистый смех Шу.

Ассистент Од сидел в своей лаборатории. Он задумчиво перебирал большие фотографии Мауны. Он знал на память все их детали, все до мельчайших черточек и чуть заметных пятен, просвечивающих сквозь голубовато-зеленую, пронизанную белыми спиралями облаков атмосферу планеты. Вот самый большой из океанов, простирающийся от одной полярной шапки до другой, вот второй — поменьше, два треугольных континента между ними. Огромный, причудливо изрезанный материковый массив с неясными разноцветными пятнами… Закрыв глаза, Од мысленно представил себе зеленоватые моря с крутыми скалистыми берегами, невиданные заросли фантастических голубых растений, города, словно сотканные из прозрачного металла, толпы удивительных существ, веселых и оживленных, чем-то напоминающих энов и непохожих на них. Вот здесь, и здесь, и там находятся их города, огромные города, свет которых проникает даже сквозь космические дали. Обитатели Мауны живут, грустят и радуются, трудятся и отдыхают, грезят о будущем, и никто из них, ни один не подозревает о страшной, неотвратимой опасности, угрожающей всем от мала до велика, всем без исключения, всей их планете… Правда, решение, кажется, еще не принято, но Круг Жизни и Смерти может и не объявить его. Ия вчера уехала вместе с Председателем. Она всегда сопровождает Председателя в поездках. Говорят, что Ия его дочь, но даже она сама не уверена в этом.

На Эне никто не знает своих родителей. Все — дети всех… Этот закон был принят еще за тысячу лет до рождения Ода.

Бессмертные эны!.. И вот — цена их бессмертия!.. Если развитие жизни во Вселенной идет по одному пути, может, даже и лучше, что жители Мауны погибнут теперь и не доживут до «эры бессмертных»?

Од сжимает руками голову.

Вздор, разумеется, вздор! Эны сами виноваты во всем. Три чудовищных войны… Если бы не войны, все пошло бы иначе. Можно было сохранить моря, жить на поверхности планеты. Пустыни не разрослись бы с такой быстротой, атмосфера не лишилась бы большей части кислорода. А сами эны… Как не похожи они на своих далеких предков, живших тысячелетия назад, — сильных, веселых, красивых, настойчивых и смелых. «Теперь они кажутся нам великанами, а в действительности это мы измельчали, стали уродцами-карликами… Сохранились, как шлак после термоядерного урагана, как разновидность плесени, покрывшей необрабатываемые участки больших плантаций… Сохранились для бессмертия!»

Двери лаборатории бесшумно раздвинулись. На пороге стоял Шу.

— Ты один, Од? — Взгляд математика обежал столы, заваленные картами и фотографиями. — Нам надо поговорить.

— Я уезжаю, — тихо сказал Од.

Шу отрывисто кивнул:

— Знаю. Потому и пришел. Когда ты летишь?

— Ракета отправляется на Малый спутник раз в полгода. Старт через три дня.

— Изгнание?

— Так решил Главный астроном. Год я должен буду провести на Малом спутнике, наблюдая интенсивность метеорных потоков.

— Теперь это очень важно!.. Метеорные потоки… Кому это нужно, скажи, пожалуйста?..

— Эти наблюдения ведутся постоянно. На Малом спутнике работает автоматическая внешняя обсерватория. Там сейчас астроном Тор. Я сменю его.

— Ты будешь там совсем один?

— Вероятно. Если не считать автоматов…

— Это хорошо. Там тебе никто не помешает наблюдать Мауну.

— Увы, там нет большого телескопа.

— Там нет и запыленной атмосферы Эны. Одно другого стоит. Я тебе дам усиливающее устройство к обычному телескопу.

— Зачем?

— Это потом… А сейчас едем со мной.

— Куда?

— Далеко… В метеоритный кратер Заки-оба.

Од удивленно поднял голову:

— Зачем?

— Там узнаешь. Ты бывал в нем?

— Очень давно, когда учился.

— Тебя возили туда? — удивился Шу.

— Нет, я был один. В юности я много ездил и бродил по поверхности Эны.

— В юности, — недобро усмехнулся Шу. — А сейчас какую пору своей бессмертной жизни ты переживаешь, глубокочтимый ассистент Од?

— Никогда не задумывался над этим, учитель Шу.

— Напрасно… Так едешь со мной?

— Если вы этого хотите.

— Не терплю пустословия. Идем!

— Когда мы вернемся?

— Когда ты захочешь.

— Но…

— Никаких «но». Мы не воспользуемся подземными трассами. Я прилетел на гравилете. Он стоит на посадочном круге обсерватории.

Они вышли из лаборатории, в кабине лифта стремительно вознеслись в первый подземный этаж. По узкой винтовой лестнице поднялись в наземный павильон. За прозрачными стенами павильона все тонуло в мутной красноватой мгле. Сквозь завесу стремительно увлекаемой ураганом пыли чуть просвечивало маленькое багровое Солнце.

— Ничего, — сказал Шу. — Здесь близко. Добежим.

В низком прозрачном коридоре двери бесшумно раскрывались и снова задвигались за спиной. В наружных секциях под ногами заскрипел песок. Раздвинулась последняя дверь — и в лицо ударил пыльный вихрь. Шу пригнулся и побежал, Од последовал за ним. Ветер зло и упруго бил в лицо. Под ногами текли коричневые струи песка, похожие на быстрых, извивающихся змей.

Синеватое полушарие гравилета выросло неожиданно в разрыве между двумя облаками крутящейся пыли. Корпус аппарата покоился на восьми невысоких коленчатых ногах-амортизаторах, глубоко ушедших в песок.

Шу и Од пробрались между амортизаторами под плоское дно гравилета. Люк открылся. Из входного тамбура опустилась легкая площадка. Поворот рычага, площадка поднялась. Автоматически включился аппарат продувки тамбура. Пыль с лица и одежды исчезла, воздух стал прозрачным. Од облегченно вздохнул, шагнув вслед за математиком в центральную кабину гравилета.

Шу опустился в кресло перед пультом управления, указал Оду место возле себя. Аппарат дрогнул и быстро пошел вверх. Дно кабины стало прозрачным; Од увидел под ногами сферические крыши башен обсерватории. Они стремительно проваливались вниз, то появляясь, то снова исчезая в тучах красноватой пыли. Быстро светлело, солнце светило все ярче. Зона урагана осталась где-то внизу. Гравилет перестал подниматься и полетел на юго-восток.

Скорость не ощущалась. Казалось, аппарат висит неподвижно под синевато-фиолетовым куполом неба, а внизу плывут на северо-запад красноватые равнины, местами задернутые клубящейся коричневой завесой песка и пыли.