Гарри Гаррисон - Чувство долга (Планета проклятых)

Работая в этом направлении, Брайан овладел самогипнозом. Смерть от истощения была вполне обычным явлением в таких случаях, в каком он сейчас находился. Участники «Двадцатых» умирали и раньше, а смерть в финале предпочтительнее поражения. Глубоко дыша, Брайан сосредоточенно произносил фразы самогипноза, приводившие в действие этот процесс. Усталость постепенно спадала, так же, как и чувство жары, холода и боли. Он видел и слышал с обостренной чувствительностью. С каждой секундой он черпал все новые и новые силы из резервуара своей жизни, совершенно истощая тело. Когда прозвучал гонг, он резко выхватил рапиру из рук секунданта и бросился вперед. Противник еле успел схватить оружие и отразить нападение. Сила его натиска была так велика, что защитные щитки рапир столкнулись, а их тела переплелись. Сначала Ирол был удивлен столь яростной атакой, потом он улыбнулся, видимо, решив, что это — последняя вспышка энергии, ведь сейчас они оба были близки к истощению. И когда их разъединили, он не стал пытаться атаковать, предоставляя Брайану возможность истощить свои последние силы перед своей непреодолимой защитой, и тем самым ускорить свой конец. Но Брайан не уставал. Наоборот, он еще более усилил натиск. На лице противника улыбку сменило выражение ужаса, когда тот осознал свою ошибку. Теперь от Ирола исходила волна отчаяния. Брайан чувствовал ее и понял, что пятый удар за ним. Выпад. Еще выпад — и каждый раз парирующая его удары рапира двигается все медленнее и медленнее. Мощный удар, отводящий ее в сторону. Нырок под рапиру противника, и в следующий миг кончик рапиры Брайана касается груди Ирола в районе сердца. В следующее мгновение подобно горному обвалу Брайана оглушил шквал аплодисментов и криков приветствия, но Брайан лишь смутно ощутил его. Ирол выронил рапиру и старался пожать руку Брайану, но его ноги внезапно подогнулись. Брайан подхватил своего противника и потащил к бегущим секундантам. Ирол потерял сознание, а Брайан чувствовал себя так, словно он пробирается сквозь густой туман.

Он стал медленно опускаться на колени. Нет, теперь он уже не опускается, а падает, едва осознавая, что для него наступил тот желанный миг, когда он может позволить себе упасть и потерять сознание.

Айджел дал докторам всего один день, после чего самолично явился в госпиталь. Брайан не умер, несмотря на то, что еще ночью его жизнь была под сомнением. Теперь же он был вне опасности, и это было все, что о нем хотел узнать Айджел. Он с рычанием прокладывал себе путь к палате нового Победителя, встретив наиболее ожесточенное сопротивление у самой двери.

— Вы не имеете права, мистер Айджел! — закричал доктор на него.

— И если вы будете рваться силой, мне придется разбить вам голову.

Айджел только начал объяснять доктору, насколько малы его шансы осуществить свое намерение, как Брайан прервал их обоих. Он узнал голос ночного гостя.

— Впустите его, доктор. Я очень хочу сейчас увидеть человека, считающего, что есть нечто более важное на свете, чем «Двадцатые».

Пока доктор стоял в нерешительности, Айджел быстро миновал его и захлопнул дверь прямо перед его носом. Он посмотрел на лежащего в постели Победителя. К рукам Брайана были прикреплены капельницы. Глаза его смотрели из глубоких впадин, зрачки были окружены сетью красных жилок. Молчаливая борьба, которую он вел со смертью, оставила следы. Его квадратная выступающая челюсть теперь казалась костью, обтянутой кожей, так же, как и длинный нос, и выступающие скулы. Они резко очерчивали лицо, обтянутое сероватой кожей. Лишь ежик коротко стриженных волос оставался неизменным. Брайан был похож на человека, перенесшего длительную тяжелую болезнь.

— Вы выглядите, как уже много дней постившийся грешник, — заметил Айджел. — Поздравляю вас с победой.

— А вы вовсе не похожи на победителя, — парировал Брайан.

Но Айджел не обратил внимания на эти слова, вызванные утомлением и раздражением. Тем не менее, это было правдой, ибо Победитель Айджел мало походил на Победителя и даже на анварианта. Рост и фигура у него были в порядке, но, увы, все обросло жиром — круглые мягкие ткани покрывали тело и образовывали валики на шее и под глазами. На Анваре не бывает толстых людей, и было просто невероятно, что такой толстяк смог стать Победителем. Если под жиром у него и были мускулы, то их не было видно. Лишь глаза выдавали его огромную внутреннюю силу. Брайан отвел взгляд, так как понял, что оскорбил человека без всякой причины. Но он был слишком слаб, чтобы извиняться. Вновь взглянув на Айджела, он почувствовал, что того в данный момент занимает нечто такое важное, что он сам, его уколы, даже «Двадцатые», не более интересны, чем пыль, плавающая в воздухе. Брайан знал, что таковы причуды большого ума, и постарался выбросить это из головы. Два человека глядели друг на друга, ощущая общее настроение. За Айджелом беззвучно открылась дверь, и он повернулся с грацией, доступной лишь спортсмену. В дверях показался доктор и два человека в мундирах. В следующий момент тело Айджела ударилось о них, скорость и сила его толчка отбросила их в виде клубка тел, рук и ног, после чего Айджел снова закрыл дверь и защелкнул замок.

— Мне нужно поговорить с вами по секрету, — он наклонился и включил коммутатор.

— Ну давайте, если я только смогу.

— Лежите и слушайте. Думаю, у нас есть около пяти минут, потом они выломают дверь. Так что не будем больше терять времени. Вы отправитесь со мной на другую планету? Есть задание, которое нужно выполнить: это моя работа, но я нуждаюсь в помощи. Вы — единственный, кто мне может помочь. Теперь вы можете или отказаться, или согласиться, — добавил он прежде, чем Брайан ответил.

— Конечно, я отказываюсь, — ответил он, и тут же почувствовал себя одураченным, как будто Айджел вложил эти слова ему в рот. — Анвар — моя планета, зачем же мне покидать ее? Здесь моя жизнь и моя работа. Ко всему прочему я должен еще добавить, что только что выиграл «Двадцатые». У меня есть определенные обязанности.

— Ерунда. Я тоже Победитель и тем не менее, я, как видишь, улетел. Я понимаю, что ты просто-напросто хочешь немного насладиться успехом, который тебе достался с таким трудом, ведь за пределами Анвара никто не знает, что значит Победитель.

Конечно, уважения будет меньше. Вы сейчас стоите перед лицом огромной Вселенной, и я не осуждаю тебя за то, что ты слегка испуган.

В этот момент кто-то громко заколотил в дверь.

— У меня нет сил рассердиться, и я не могу восхищаться всякими идеалами, которые позволяют вам оскорблять человека, слишком слабого для защиты.

— Что ж, прошу прощения, — сказал Айджел без тени извинения в голосе. — Но ведь есть чувства, более важные, чем наши оскорбления. У нас очень мало времени, поэтому я попытаюсь вам сейчас объяснить только свою основную мысль.