Джефф Сомерс - Убить бессмертного, или Электрическая церковь

Я дрожал. Мне кое-как удалось сжать кулаки и направить глаза на Доусона, но на большее я был не способен. Я не мог поднять рук, какие уж тут драки, тем более с машиной для убийств. Полная задница. Мне было все равно.

- По идее, - весело начал Доусон, наставив на меня пистолет, - я должен быть тебе благодарен. Ты подарил мне бессмертие. Я мог бы ходить за тобой и наблюдать, как ты стареешь. А потом несколько тысяч лет каждое утро радоваться воспоминанию о твоей жалкой смерти. Я мог бы ждать и смотреть, как ты пытаешься уползти от смерти. -

Он сделал паузу. - Тоже неплохо! Но ты, Кейтс, просто волшебник какой-то! Меня трансформировали как раз в такой камере. Почему бы тебе не испытать то же? - Он кивнул. - То же, да не совсем, а? Пожалуй, когда мы достанем из черепа твой мозг, на том и остановимся.

Мои зубы стучали. Я по-прежнему дрожал, однако медленно начинал управлять своим телом. Стараясь не выпускать Доусона из виду, я осмотрелся. Я сидел в маленьком контейнере размером с гроб. Он висел, как ховер, в нескольких футах от пола. С одной стороны мирно моргали разные ЖК-дисплеи. Контейнер быстро заполнялся моим потом.

Камера была маленькой и скудно обставленной: голые бетонные стены, металлический стол, освещенный жестким белым светом ламп на потолке, еще один стол на колесиках с тремя хирургическими инструментами, чистыми и страшными на вид. Влажный воздух как будто давил.

Доусон сел прямо на стол, расставив ноги и сгорбив плечи. Человеческая поза, которая выглядела страшно и неуместно. Он поболтал ногами; я услышал, как жужжат крошечные моторчики.

- Когда твое имя всплыло в сети Электрической церкви, сперва я захотел размазать твои мозги по первой попавшейся стене, порисовать пальцем, обмакивая его в твою кровь. А теперь… Ты только посмотри на себя! Честно скажу тебе, говнюк, я даже растерялся.

С большим напряжением я повернул голову к Доусону. Я открыл рот, но сумел выжать из себя лишь булькающий звук. Рот заполнился слюной.

- Что-что? - Доусон вскочил и нагнулся ко мне, приставив руку к резиновому уху. - Я могу за несколько секунд прочесать огромные лингвистические библиотеки, но ты говоришь на языке, не известном ни одному человеку. Впрочем, какой ты человек, ты же мешок с дерьмом, правда?

Он подкрепил эти слова резкой пощечиной тыльной стороной ладони. Меня как будто током ударило.

- Придется для начала выбить из тебя дерьмо! Чтобы ты расслабился!

Я опустил глаза. С разбитой губы капала кровь и собиралась в лужицу. Дрожь начала утихать. Теперь во всех суставах возникла ноющая холодная боль. Пистолет твердым комом давил мне в спину, но я понимал: в таком состоянии не будет даже ничьей. К тому же, мелькнула ироничная мысль, хорошая взбучка меня и вправду расслабит.

Меня что-то схватило, мир опустился - этот проклятый киборг вытащил меня из контейнера и поднял в воздух. На белую рожу закапали мои пот, кровь и слюна.

- Я идеален, Кейтс! Благодаря тебе. Теперь мне не нужен даже полицейский значок. Я иду по улице, и вы, мерзкие крысы, разбегаетесь. Я выхожу на охоту ночью. Слухи множатся, и теперь крысы прячутся под землей. Они знают: идет Барнаби Доусон! - Он наклонил голову смутно знакомым птичьим движением. Я обвис в его руках, как кусок мяса у мясника. - И мне это нравится! Но у меня, между прочим, есть работа. Мне ввели кое-какие программы. Ты - последний пункт в моем списке дел, а потом несколько веков беззаботной жизни. - Он огляделся неприятно по-человечески. - Поражаюсь, как ты сюда попал? С тех самых пор, как я стал Барнаби Доусоном-версия-два, я тебя ищу. Выслеживаю всеми доступными способами. Через базу данных Церкви, по связям из ССБ, старыми добрыми пытками всяких крыс. Я составил полную картину твоих передвижений, но только сейчас начал понимать, на кой черт ты сюда приперся. Ты охотишься на Скволора, так? - Он залился искусственным смехом. - Неужели ты и вправду решил, что жалкая крыса вроде тебя может провернуть такое дело? Что ты на это способен?!

Я почувствовал, что его руки напряглись, и зажмурился. Он бросил меня прямо в стену, да так, что у меня во рту зашатались зубы и из тела вырвался весь воздух. Задыхаясь и вытаращив глаза, я сполз на пол.

- Я знаю, о чем ты думаешь, - продолжал Доусон, направляясь ко мне. - Ты недоумеваешь, почему твой блестящий план не сработал. Почему монахи меня не убили? Ответ прост: я прототип. Я первый шаг. Тебе не повезло. Не повезло, - он наклонился и без особых усилий поднял меня, - всем крысам.

Он небрежно швырнул меня на пол. Моя голова ударилась о бетон, глаза вырубились багровой вспышкой, а потом снова включились. В голове звенело. Секунду или две я корчился и только потом понял, что делаю. Я тихонько пополз подальше от Барнаби Доусона, своего личного ангела смерти.

- Очухиваешься!.. - Черт меня подери, если в его цифровом голосе не прозвучали нотки радости. - Прекрасно! Я хочу, чтобы все твои заторможенные синапсы включились, чтобы ты почувствовал, как я схвачу тебя за твое крысиное горло и вытащу позвоночник через рот.

Я ухитрился сделать глубокий прерывистый вдох. От неожиданного расширения легких ребра затрещали.

- Пошел ты, - просипел я. Мой голос кровоточил, словно я только что кашлял бритвенными лезвиями.

Доусон рассмеялся. Похоже, смех не был запрограммирован в его интерфейс, поэтому получался жесткий, глухой звук, скорее взрыв статики в фильтрах. Я, не обращая внимания, полз дальше. Тело понемногу оживало.

В Доусоне одно не изменилось: внутри он остался таким же вонючим системщиком. Это было моим единственным преимуществом, это заставляло его читать мне речь. Я оторвал взгляд от пола и сосредоточился на операционном столе. Я должен был встать, но для этого требовалось время.

- Коп ты поганый, - выдохнул я. - Вы же меня убить хотели!

Доусон ответил не сразу. Тяжелый ботинок опустился мне на вытянутую руку. Не настолько сильно, чтобы сломать; только чтобы сделать больно. Боль прожгла руку до самого плеча и врезалась в туловище. Я беспомощно содрогнулся и открыл рот.

- Убить? Конечно! Такова наша работа - прореживать стадо. Если мы позволим вам, говнюкам, размножаться, вы начнете нам мешать. Ты хочешь, чтобы я отказался от своей работы?!

Боль, хоть и ужасная, не могла сравниться с мучительной пыткой, которую я переживал, когда притворялся мертвым. Я выбрал другую тактику и сделал вид, что потерял сознание. Конечно, так я мог получить пулю в затылок, но вряд ли. Доусон получал слишком большой кайф.

- Э, нет! - весело сказал он.

Боль в руке резко уменьшилась. Он поднял меня и бросил на операционный стол, словно я ничего не весил. Стол задребезжал, но выдержал. Когда мое тело ударилось о твердый металл, я невольно вскрикнул и поднял руки к лицу.