Сергей Афанасьев - Звездный странник

Сергей, все еще держа рюмку в руках, посадил девушку к себе на колени.

— Что-то скучновато становится, — неискренне сказал он ей на ухо. И вообще — я хочу быть с тобой и только с тобой, и ни с кем тебя не делить.

И девушка покинула шумный зал с легкой неохотой.

Сергей проснулся ближе к вечеру, часа в четыре. За окном было уже темно. Девушка рядом, прижалась, спала с безмятежно-счастливым выражением лица. Голова ужасно болела, что было странно и ново для него. Морозило с похмелья. Видно, я вчера, хоть и перепил, но однако, еще твердо держался на ногах, подумал он, осторожно высвобождая затекшую руку. Хоть мозг и отрубился, но тело взяло управление в свои руки — и не подкачало хозяина. Женька утверждал, что мы можем выпить больше своих предков не потому что цивилизация мощнее, а потому, что лучше умеем управлять внутренними ресурсами организма. Алкоголь нам дает состояние легкой безмятежной приподнятости. Поэтому и пьем, наверное. Но перепивать…

Он кое-как поднялся с кровати с чувством смертельной усталости и полной апатии к жизни. Активность и праздничное алкогольное возбуждение прошли, ничего совсем не хотелось. Кое-как умылся, тяжело опираясь на раковину. Потом подумав, долго стоял под душем, пуская то горячий, то холодный. Это его немного отрезвило.

Погруженный в свои мысли, спустился в буфет, в котором в это час почти никого не было. Взял стакан кефира, два йогурта, фруктов и апельсиновый сок для Ланы.

— Шеф, присаживайтесь, — услышал он голос Закира.

Медленно обернулся, пошарил глазами по залу. Закир привстал и для верности помахал рукой. Рядом с ним сидели, точнее полулежали, Густав с красными глазами и, естественно, перевозбужденный Коурис.

Сергей подошел, с отвращением посмотрел на полупустую бутылку водки, немного печенья в вазочке и полную пепельницу окурков. Разогнал дым рукой, составил все свои покупки на стол и сел на пододвинутый Густавом стул.

— Вы что, совсем не ложились? — спросил Сергей, вяло открывая кефир.

— Да как-то не получилось, — слегка заплетающимся языком ответил Густав. — То деревья на улице наряжали, то снежки, то бегали за кем-то… Всего и не упомню…

— Понятно, — сказал Сергей, жадно отпив половину бутылки. — О чем разговор? — кивнул он в сторону Закира и Коуриса.

— О женщинах, о чем же еще? — поморщившись, ответил Густав, посмотрев на бутылку водки. — Он больше ничего и не знает.

Сергей непроизвольно прислушался.

— Что я ей наговорил, ты не поверишь! — искренне сокрушался юноша, покраснев от воспоминаний. — Какую глупость! Что увидел ее — и это на всю жизнь… Что глаз не могу оторвать весь вечер… Какая чушь! Как поди она в душе смеялась надо мной!..

— Да брось ты… — отмахнулся Закир, стряхивая пепел на пол. — Тут как раз наоборот — надо говорить все что угодно, абсолютно любой комплимент, какой бы глупый он не казался, — добавил он, стараясь наклониться к юноше. — Девушки ведь слушают иначе чем мы. Пропускают наши слова совсем через другую призму. Тут ты как раз был прав. Лучше мне ответь — зачем ты сразу полез ей в декольте?

— Неужели, — выдавил Оэций из себя, покраснев еще больше. — Не помню этого…

— Бывает, — улыбнулся Закир. — А потом, между прочим, когда тебя вежливо оттолкнули, ты молча схватил за руку ту, черненькую, из машбюро, и как стал ее тискать в танце…

Коурис сник еще больше.

— Не бери в голову, — протянул Закир, наконец заметив состояние стажера. — С кем не бывает. Все мы когда-то через это прошли.

— Все равно неудобно, — промямлил юноша, затягиваясь потухшей сигаретой. — На работе встретишься — со стыда сгоришь.

— Я раньше помню, тоже переживал, — мечтательно проговорил Закир, протянув Коурису зажигалку. — Как пораскажут, так хоть сквозь землю. Столкнешься с девушкой и ждешь, как она себя поведет. Обидится значит надо как бы всячески извиняться, нет — в шутку перевести.

— И как? — с легкой надеждой спросил Коурис.

— А знаешь, что самое удивительное, как бы плохо себя не вел, потом встречаешься — улыбаются. Даже создается впечатление, что такое поведение им больше нравится.

— Правда что-ли? — еще более тихо спросил стажер.

— Сам скоро в этом убедишься. Главное — не веди себя как побитая собака, смотри в глаза так, как будто ничего такого не произошло, все естественно. И девчонкам, как бы нагло ты себя не вел, легче будет превратить все это в шутку. И вообще — с ними надо быть проще предложил вместе ночь провести, и спокойно ждешь — отказала — так другая согласится — вон их сколько кругом. Да и сами девушки на самом деле больше любят простоту чем всякие сложности в отношениях, — бубнил он с красными от бессонницы глазами, пока Сергей складывал в пакет фрукты и апельсиновый сок.

— И вообще, старайся не умничать, меньше волноваться. Короче опять же будь всегда проще, — уверенно добавил Закир, внимательно проследив за взглядом Густава.

Хорошая мысль, молча согласился с ним Сергей. Вот только знать бы, как ее реализовать?

— Густав, наливай, — махнул рукой Обгольцев. — И шефу стаканчик…

— Я не буду, — помотал головой Сергей.

— Хорошо, — согласился Закир и снова повернулся к Коурису.

— Весь интерес — в преодолении препятствий. А когда ты к ней подошел, и она уже твоя — это в конечном итоге не так интересно. Кстати, одно тебе замечание.

— Какое?

— Вот ты поговорил с девушкой, повернулся и отошел… Так ты в этот момент хоть немного следи за собой. Она же смотрит тебе в спину. А то отходишь, как медвежонок Кузя…

— И вообще — Вечная любовь — это сказка, которую рассказывают мужчины накануне 8-го марта, — ни с того ни с сего проговорил вдруг Густав, берясь за бутылку.

Закир замолчал, медленно обернувшись к напарнику, но тот, не замечая пристального взгляда, осторожно наливал водку.

Кто-то у стойки включил музыку.

Зазвучала грустная песня. Девушка пела резко, с надрывом и чуть не плача.

— Я приду к тебе на помощь.

— Я с тобой, пока ты дышишь…

— А вы считаете, что любви нет? — пьяно спросил Коурис. — Но ведь поют же в песнях!..

— О, брат! Хватил! — засмеялся Закир, подставляя Густаву свои рюмки поближе. — Как тебе это лучше обьяснить. Когда мужчина поет о любви к женщине, ты понимаешь что тут имеют ввиду совсем не тех женщин, которые повседневно встречаются тебе на улице и на работе, а про какую-то особенную, отличную ото всех… Так и песни женщин про мужчин — там совсем не про нас с тобой, и даже близко нет ничего подобного… Так что, если слышишь где-то в песне — Give me love! — не обольщайся, это не про тебя… это не тебе поют.

Мужчины с трудом подняли рюмки над столом. Сергей поддержал их кефиром. Залпом выпили.

— Да, — с трудом ворочая языком проговорил Густав, поставив свою рюмку и забыв закусить. — Если захотеть, всегда можно сделать так, что любая женщина окажется у ваших ног. Главное — точно попасть ей в челюсть.