Сергей Афанасьев - Звездный странник

— Мы вообще-то не про это… — сказал Закир, снова внимательно посмотрев на Густава и протягивая ему свой свитер. — На, подложи под голову. Отдохни пока… Мы скоро закончим. — Он посмотрел на Сергея. Не обращайте на нас внимания, у нас тут долгий разговор…

Сергей вяло пошевелил пальцами — мол, все понятно, посматривая на вторую банку йогурта — организм категорически ее отказывался принимать.

— Когда ты смотришь на девушку, — продолжил Закир, грудью навалившись на стол и хрустя печеньем, — и она понимает, что нравится тебе, но ты не можешь к ней подойти — она не думает о том, что это тебе трудно, что ты в чем-то сомневаешься, что тебе в этом надо помочь… А думает, что ты слюнтяй, раз не можешь это сделать, и совсем не тот человек, который ей нужен.

Коурис слабо кивнул.

— Главное — это произвести на нее первое впечатление. А оно базируется на каких-то их внутренних желаниях, ассоциациях или опять же внутренних ее представлениях, и подчас бывает самым неожиданным какой-то ваш жест, фраза, что-то подобное прочитанное ею в книге или увиденное в кино, которое ее сильно захватило, заставив сопереживать, или даже просто начищенные ботинки… Приблизительно по таким, даже самой ей неведомым параметрам девушка делает свой выбор. А когда она его сделает, то тут уж она старается в своем избраннике увидеть только положительные черты и прощает те отрицательные, которые бы она не простила при первоначальном выборе. Так что часто так бывает — идет красивая хорошая женщина с каким-то сморчком. И удивляешься — почему это так?

— Да, — искренне согласился Коурис.

— А просто в какой-то момент он, возможно, сам того не зная, сказал или сделал что-то такое, что соответствовало ее внутреннему представлению.

Коурис снова пьяно кивнул, уронив голову на грудь, но снова ее подняв волевым усилием молодого и еще ни чем не разрушенного организма.

— Главное, это подход… — говорил Закир, не делая пауз, пьяно глядя в еще более пьяные глаза юноши. — Можно быть очень прекрасным человеком, но если волею судеб — например по работе целыми днями должен оставаться вдвоем с девушкой наедине — и видеть ее каждый день и к тому же без свидетелей, ты сразу приступишь к активным действиям начнешь обнимать, целовать — тогда она возненавидит тебя и ты уже ничего не сможешь сделать. А если ты подонок, и в этой ситуации ты покупаешь цветы, шампанское, шоколад и т. д. и устраиваешь небольшой пикничок на рабочем месте без всяких намеков и движений руками… Тутто ты можешь завоевать ее сердце и потом она будет долго терпеть или прощать всю твою подонкость…

Закир немного помолчал. Казалось, он трезвел на глазах от собственной лекции.

— Ведь одна и та же фраза в одних и тех же ситуациях воспринимается по разному, — продолжил он более уверенным голосом. — Например — ты танцуешь наедине с очаровательной женщиной. Наклоняешься, или, даже, допустим, приподнимаешься на цыпочки, и спрашиваешь на ушко — Можно я вас поцелую? — Если она уже решила для себя, что переспит с тобой этот вопрос ее рассмешит и еще больше расположит тебя к ней. А если она еще ничего не решила и ждет от тебя каких-либо действий, чтобы потом только решить как ей вести — этот вопрос скорее всего слегка оттолкнет, так как охарактеризует тебя как человека неспособного к каким-либо самостоятельным решительным действиям, предпочитающим часть активности перекладывать на свою партнершу. Чего женщины в большинстве своем все-таки не любят. А любят они ничем не забивать голову никакими проблемами, и иметь такого мужчину который бы все решал за них, обеспечивая их материально…

Закир замолчал, обведя более трезвым взглядом аудиторию. Сергей допивал кефир, борясь между жаждой и отвращением к еде. Густав мирно дремал на руках. Один только Коурис, покачиваясь на стуле старался держать себя на уровне.

— Понятно, о чем я говорю? — спросил Закир юношу.

Тот тяжело кивнул свободно болтающейся головой.

Некоторое время Закир критически оценивал состояние Коуриса, зная, что Сергею эта лекция абсолютно безразлична. Решив, наверное, что тот еще способен что-то понимать, Закир продолжил.

— Когда любишь девушку, подошел к ней на танцах, после того, как она только что закончила танцевать с другим. Спросил — Можно вас пригласить? — А она — Не хочу. — Как тогда себя поведешь? Естественно — растеряешься, смутишься, обидишься. Правильно? Отойдешь как побитая собака. И вечер считай испорчен. Да и ее мнение о тебе мягко выражаясь будет не очень… если она вообще тебя запомнит. А когда к ней равнодушен? Да никаких проблем. Ее отказ тебя даже и не заденет. — Не хочешь? Ну и не надо. Я тогда сам.. — Возьмешь ее на руки, выйдешь на середину зала… Глядишь, и отложился в ее памяти надолго… И вообще, есть очень хорошее правило — Лучше ненависть, чем равнодушие.

— Этот номер не всегда может пройти, — проговорил Оэций, не в силах достать сигарету из пачки и поэтому высыпав их все на стол.

— Ты пойми, — стал убеждать его Закир. — На самом деле можно увлечь любую женщину, надо только забыть про всех остальных, сосредоточиться только на одном обьекте и постоянно думать только о ней, и рано или поздно ключик к ней сам по себе подберется, или хотя бы вознаградится твоя настойчивость как признак действительно сильного чувства. Так что попробуй сначала это. Вот кто тебе нравиться?

Коурис что-то тихо сказал ему на ухо.

— Э-э, брат! Ну ты и выбрал, — искренне возмутился Закир, слегка покосившись на Сергея. — Не советую. — Он немного помолчал. — От любви, как и от насморка, нет лекарства, — сказал Закир серьезно. Надо только подождать — само пройдет… Может быть…

Он откинулся на стуле и оглядел зал.

— А вообще жизнь — это такая тоска! — вдруг неожиданно сказал Закир. — Все время только и ждешь прихода смерти…

Коурис неопределенно пожал плечами.

— А что же ты тогда сейчас один? — спросил он. — Без женщины?

— Э-э, — протянул тот. — Эту искру, которая время от времени вдруг связывает мужчину и женщину, я столько раз ловил за этот вечер, что я давно уже мог…

— И что же ты?

— Тогда бы пришлось покинуть веселье, искать уединения, и, фактически, все оставшееся время или большую его часть провести только вдвоем, вдали от веселья, в сплошном однообразии. А это так утомительно!

— Если ты так хорошо в них разбираешься, — вдруг скептически заметил Коурис. — Показал бы свое мастерство. Праздник ведь скоро кончится.

— Знаешь, — нетвердо ответил Закир. — Интересен только сам процесс первой стадии. А когда женщина начинает раздеваться — мне становится скучно и неинтересно. В постели они все такие одинаковые.

— Но и все же? Вон например, та, что в углу…