Нагару Танигава - Меланхолия Харухи Судзумии (Перевод с английского)

Усадите её на эту вашу карусель! А меня отсюда снимите!

День за днём, незаметно подкралось лето; я в поте лица взбирался вверх по склону, утирая пиджаком пот, развязывая галстук и расстёгивая третью пуговицу на рубашке. По утрам здесь уже было жарко, а к полудню пекло просто адским пламенем. Скрипя зубами, я карабкался в гору по направлению ко школе, когда кто-то вдруг хлопнул меня по плечу.

Горячо! Не прикасайтесь! Я обернулся и увидел перед собой скалящееся лицо Танигути.

— Йо!

Танигути, шедший рядом со мной, тоже весь взмок. «От этой жары и пота испортится причёска, на которую я убил столько времени», — жаловался он, хотя всё равно выглядел не сильно огорчённым.

— Слушай, Танигути, — перебил я его хвалебную бессмыслицу о том, какая у него собака, — Я ведь нормальный старшеклассник, да?

— Чего?

Танигути заржал, как будто бы услышав потрясющую шутку.

— Скажи сначала, что такое «нормальный».

— Мда?

Я тут же пожалел, что спросил его.

— Да шучу я! Ты — нормальный? Какой нормальный старшеклассник завалит девчонку прямо в кабинете?!

Разумеется, такого Танигути забыть не смог.

— Я тоже парень, так что я понимаю, что к чему. Я не выдам твою тайну, ты меня понимаешь?

Ни черта я не понимаю.

— И когда ты только успел её закадрить? Нагато Юки по моей шкале тянет на пять с минусом!

Значит, Нагато у него на пять с минусом. Я попытался объяснить Танигути:

— Дело в том, что…

Наверняка, голова Танигути сейчас была полна небывалых картин и фантазий. Так что я решил использовать следующее объяснение.

Бедная Нагато пала жертвой самовольной окупации Харухи литературной комнаты. Она лишилась единственной возможности проводить встречи своего кружка, и пришла ко мне за помощью — спросить, нет ли способа заставить Харухи отдать литературную комнату, и переселиться куда-нибудь ещё. Меня так тронула её искренность, что я решил помочь бедной девочке, и поговорить с ней об этом наедине, чтобы Харухи не узнала. Когда, после ухода Харухи, мы обсуждали эту проблему в классной комнате, Нагато потеряла сознание из-за своей анемии. Мне удалось поймать её, не дав ей упасть на пол, и тут вломился он. Всего-то пустяк!

— Да-да, конечно!

Он даже пнул меня в бок с этими словами. Проклятье! Я столько выдумывал это элегантное объяснение! Не могу поверить, что он не повёлся!

— Допустим, я поверил этим брехням; ты всё равно не нормален. К тебе приходит за помощью практически неконтактная Нагато Юки, это совсем не пустяк!

— Да ладно тебе, неужто у Нагато такая слава?

— К тому же, ты в друзьях у Судзумии. Если ты нормальный старшеклассник, я нормальнее блохи!

Тогда я спросил:

— Танигути, у тебя есть какие-нибудь суперспособности?

— Чего?..

И без того дурацкое выражение его лица взяло новую высоту тупости. Он стал похож на сумасшедшего маньяка, от которого лучше держаться подальше милым маленьким школьницам.

Он сказал:

— Ясно; значит, даже ты не иммунен к Судзуминой бактерии… Мы провели много времени вместе, друг, ты был хорошим человеком. Так что, пожалуйста, постарайся держаться от меня подальше; я не хочу повторить твою печальную участь, и заразиться вирусом Судзумии.

Я пихнул его в бок, отчего он безудержно заржал. Ха, если он экстрасенс, то отныне я — генеральный секретарь объединённых наций.

Поднимаясь по ступеням парадного входа школы, я отчасти чувствовал благодарность к Танигути за разговор, поскольку, поговорив с ним, я немного остыл.

В такую жару даже Харухи могла только обессилено лежать на своей парте, скорбно глядя на холмы вдали за окном.

— Кён, мне жарко!

Да? Мне тоже.

— Помаши на меня своей книжкой.

— Чем обмахивать других, я лучше на себя помашу. В такую рань у меня нет сил тебе помогать.

Харухи осталась лениво лежать на столе, лишённая своей обычной напыщенности и бескомпромиссности.

— Во что бы ещё одеть Микуру-тян, как думаешь?

После девочки-кролика и служанки хорошо бы… минутку, что, опять костюм?!

— Может быть, кошачьи ушки? Медсестра? Или в этот раз нарядить её королевой?

Картинки с Асахиной мелькали у меня в голове: как она неистово краснеет, извиваясь всем телом, пока на неё натягивают всевозможные костюмы. У меня закружилась голова. Боже, она такая милашка.

Харухи, похоже, догадалась о моих мыслях, и сердито глянула на меня. Потом она лёгким движением отбросила свои волосы назад за уши.

— Ты похож на идиота, — определила Харухи.

Эй, разве не она сама заговорила на эту тему? Но, наверное, она права, так что нечего спорить.

— Ну и скукотища! — обмахивая грудь тетрадкой, ляпнула она.

Губы Харухи были сжаты, как на рисунках хено-дзи. Она напоминала персонажа комиксов.

Даже под палящими лучами солнца нам удалось пережить адский полуденный урок физкультуры. «Чёртов Окабэ! Устроить нам марафон на целых два часа!» — сыпали мы проклятиями после урока, стягивая ставшую мокрыми тряпками спортивную форму в кабинете 10-го «е», и направляясь обратно в нашу классную комнату.

Большинство девчонок уже переоделись, но, поскольку урок был последним, некоторые из них, увлекающиеся спортом, оставались в своей физкультурной форме для дополнительных занятий. Удивительно, но среди них была и Харухи, ни в какие спортивные кружки не записанная.

— Ну и жара!

Точно, это достаточный повод для Харухи.

— Да какая разница? Всё равно переодеваться в литературной комнате! К тому же, я эту неделю дежурная, а так двигаться легче.

Харухи подпёрла рукой подбородок, и смотрела на собирающиеся за окном дождевые тучи.

— Хорошая идея, кстати.

Хорошая идея — в следующий раз сыграть старшеклассниц в физкультурной форме! Что? «Сыграть» ей кажется неподходящим словом? Не знаю уж зачём, но она сейчас как раз пытается сыграть обычную старшеклассницу!

— Какого чёрта ты там воображаешь?

Харухи так точно угадала, что как будто бы читала мои мысли.

— Пока я не появлюсь в нашей комнате, запрещаю тебе делать что-либо сомнительное с Микуру-тян.

Значит, когда ты появишься, можно будет заняться чем-нибудь сомнительным?

Но я оставил эту мысль при себе, и поднял руки, как преступник, застигнутый на месте преступления шерифом в каком-нибудь вестерне.

Как обычно, я сначала постучался, и дождался ответа, прежде, чем войти. Прелестная горничная, куколкой сидевшая на стуле, приветствовала меня своей сияющей улыбкой, как подсолнух, улыбающийся солнцу. Ах, как мне тепло!

Нагато сидела за столом, читая свою книгу — ни дать, ни взять, цветущая весной камелия. Гррр, что за аналогии у меня на уме?

— Я сделаю чай.

Надев повязку на голову, Асахина подошла к нашему пожилому столу, и аккуратно насыпала в заварочный чайник чайные листья.