Дин Кунц - Античеловек

Он по-прежнему находился в той же форме, в которой я видел Его в последний раз, разве что немного увеличился. Хотя у Него не было глаз, лишь призматические шары, спрятанные в складках плоти, я знал, что Он внимательно наблюдает за мной. Я остановился перед ним, одновременно и ожидая смертельного удара псевдоподом, и надеясь, что Он действительно может объяснить свое поведение.

– Так ты знаешь, что за мной гнались? Ты говоришь, что это не ты, и...

– Ты расстроен, Джекоб, и не можешь сейчас спокойно мыслить. Само собой, я прочитал твои мысли еще тогда, когда ты подъехал к дому.

– Неважно, – сказал я. – Давай разберемся с этим делом. Если это не ты гнался за мной по туннелю, не ты стрелял в меня и вломился в мою квартиру, то кто же это был?

Он заколебался.

– Это был ты – ведь так? – настаивал я.

– Не совсем.

– Тогда объясни, черт бы тебя побрал!

– Я пытаюсь сообразить, как это лучше сформулировать, – сказал Он.

Я стал ждать.

Через некоторое время Он произнес:

– Это был Дьявол, Джекоб.

– Дьявол?

Я решил, что Он издевается. Он заманил меня сюда, а теперь насмехается надо мной, выжидая подходящий момент, чтобы сбить меня с ног.

– Я не собираюсь сбивать тебя с ног! – возмутился Он. В Его голосе проскользнули раздраженные нотки.

– Ты считаешь, что я должен всерьез относиться к утверждению, что за мной гонялся Дьявол в твоем облике?

– Подожди, – сказал Он, некоторое время подумал, потом заговорил снова. Теперь Его голос звучал даже более правдиво и убедительно, чем обычно. – Я совершил ошибку. Сейчас я попробую все объяснить тебе в более доступных терминах. Я исходил из предположения, что являюсь вашим Богом, чтобы ты мог опираться на привычные религиозные стереотипы. Какую религию ты исповедуешь – христианство? Или иудаизм?

– Мой отец был евреем, а мать – христианкой. Меня воспитали в христианской вере. Если меня вообще можно назвать верующим – в чем я временами сильно сомневаюсь, – то я христианин. Но я не понимаю, при чем тут это.

– Забудь мои слова о том, что я являюсь Богом. Забудь, что я сказал тебе, что тебя преследовал Дьявол.

– Забыл.

– Я попытаюсь объяснить все в более реалистических терминах, не таких эмоциональных и романтических, как те, которыми располагают религиозные теории. Во-первых, я действительно являюсь тем существом – или гранью того существа, – которое создало эту Вселенную, одну из многих других Вселенных.

Я не смогу объяснить тебе, зачем это было сделано. Объяснение лежит на таком уровне, который тебе недоступен. Я создал материю Вселенной и привел в движение законы и процессы, завершившиеся формированием солнечных систем. Я не руководил впрямую эволюцией форм жизни. Эстетическая ценность творения состоит в создании основных сил, формирующих Вселенную, а не в создании жизни. Если работа сделана хорошо, жизнь возникнет сама по себе.

– Ты хочешь сказать, что являешься просто еще одним живым существом – видимо, на другом плане бытия, – и что ты создал нашу Вселенную из ничего?

– Не совсем так, – поправил меня Он. – Из Хаоса. В него были заложены основные силы. Я только освободил и упорядочил их.

– Я могу это принять, – сказал я. – Я ведь уже принял твое утверждение, что ты Бог, а это лишь его новая вариация.

Я сел на нижнюю ступеньку. Напряжение немного спало, но в целом объяснение меня еще не удовлетворило.

– Но зачем ты пришел к нам? Ты ведь сейчас сказал: тебя устраивает, что жизнь развивается сама по себе. Ты сказал, что тебя интересовала не эволюция жизни, а художественная ценность упорядочения Вселенной и приведение ее в движение.

– Я не говорил, что она меня не интересует. Я просто сказал, что эволюция жизни вторична по сравнению с величайшим и прекраснейшим процессом творения Вселенной в целом. Можешь мне поверить, Джекоб, в пении вращающихся галактик куда больше красоты, чем может вместить целая жизнь одного существа, пусть даже оно наделено разумом, присущим вашей расе. Но ваша раса, в конце-то концов, тоже часть моего творения. Игнорировать этот факт – все равно что не заботиться о завершенности творения. Например, художник может нарисовать какое-нибудь огромное полотно, ну, скажем, стометровую картину. Но это не значит, что он не расстроится, если увидит, что один-единственный квадратный дюйм полотна сделан плохо. Наоборот, его будет больше волновать этот квадратный дюйм, чем вся прочая площадь безукоризненно выполненной фрески.

Я задумался.

– То есть ты хочешь сказать, что люди, моя раса, – это единственный изъян в твоем полотне, тот самый квадратный дюйм, с которым что-то не так?

– Нет, – не согласился со мной Он. – Люди не составляют даже одного квадратного дюйма Вселенной. Существует множество рас, дошедших до состояния подпорченного участка работы. Когда я разберусь с вами, я примусь за эти участки. Точнее говоря, другие грани меня занимаются этими расами прямо сейчас. Запомни, Джекоб, то, что ты видишь, – это лишь малая часть меня, менее одной миллионной доли моей полной личности и моей мощи.

Он ни к чему меня не подталкивал. Его слова должны были бы резать слух своей фальшью, должны были казаться чем-то нереальным, но они звучали так уверенно и спокойно, что я знал – Он говорит чистую правду.

– Но почему ты пришел в наш мир в виде андроида? Этот путь выглядит каким-то очень уж окольным.

– Попытайся представить меня, Джекоб. Я не просто велик – я огромен.

Одновременно присутствовать в вашем мире может лишь часть моего разума, часть моей жизненной силы. В противном случае равновесие этого района Вселенной будет нарушено. Даже наименьшей части меня нелегко проникнуть в ваш мир. Для этого мне нужно живое существо, но человеческое дитя на эту роль не годится. Нервная система и клетки мозга просто сгорят от перенапряжения, если я попытаюсь вселить мою жизненную силу в человеческую плоть.

– А андроид оказался подходящим вместилищем?

– Да, потому что я могу перестраивать его, – сказал Он, – лепить из него, как из глины. Ты же знаешь, что плоть андроида отличается от человеческой. Я сумел переделать его нервную систему так, чтобы она смогла вместить мою жизненную энергию. Это была единственная дверь в твой мир, которую мне удалось обнаружить.

– И ты пришел к нам через андроида. Но зачем?

– Я же уже говорил тебе – чтобы помочь вам. Вы отклонились от стандартной линии развития. Раса в вашем возрасте должна уже уметь контролировать свое тело и процесс старения. Большинство рас станут бессмертными и почти неуязвимыми. Я пришел сюда присмотреть, чтобы ваше развитие проходило именно так, как следует.

– А что будет, когда ты справишься с этим делом?

– Я уйду. Ваша часть творения будет завершена. У меня не будет никаких причин здесь находиться. Художник, закончив картину, не остается рядом с ней на всю жизнь, чтобы следить, как она переносит воздействие времени и погодных условий. Я не говорю, что сравнение меня с художником абсолютно точно, но это наиболее близкая аналогия, которую я смог подобрать.