Александр Абердин - Звёздный дар

— Всё, Игорёха, возвращаемся домой. Хватит с нас на сегодня приключений.

— Есть возвращаться домой. — Ответил генерал Медведь и спросил сына — Ну, и что это было, бортинженер?

— Мозги накрылись, командир. — Спокойно ответил тот и смеясь добавил — Пришлось спустить их в унитаз и на скорую руку слепить новые, но ты не бойся, батя, долетим.

Долететь-то они долетели, но к моменту их прибытия на аэродром, там собралось всё высокое начальство включая командующего ВВС и министра обороны. Разбор полётов начался немедленно и с того, что командующий ВВС строго спросил маршала Свирского, хотя и был младше него по званию:

— Борис Петрович, я что-то не пойму, зачем Игорю нужны все эти полёты? Он что у тебя, летать разучился? Да, и тебе, друг мой, все эти тренировки нужны, как корове седло. Ну, я ещё понимаю, если бы вы оба раз в неделю летали на спарке, но все эти тренировки на тяжелых машинах вам обоим не нужны. Поэтому хочешь ты того или нет, а я буду ставить вопрос о том, чтобы вы с этим делом завязывали.

Министр обороны хотя и был человеком сугубо штатским, да, к тому же в прошлом бизнесменом, поддержал командующего ВВС и, шумно выдохнув, воскликнул:

— Да, господа, нагнали вы на нас всех страха. Почему отказала техника это особый разговор и мы с этим разберёмся, но вот со всем тем, что сказал тут Сергей Иванович, я полностью согласен. Поэтому, Борис Петрович, хочешь обижайся, хочешь жалуйся кому угодно, но это был ваш последний с Игорем полёт. Мужики, как старый спортсмен я вам так скажу, нет ничего хуже, чем перетренироваться перед соревнованиями. Так я обо всём и доложу сегодня президенту. — Потрепав по вихрам юного полковника Медведя, он спросил — Данила-мастер, как же ты сумел починить этот металлом в воздухе? Когда мне доложили о том, что твой отец решил тянуть самолёт до запасного аэродрома, я так и подумал, что ты сразу же начнёшь греметь гаечными ключами.

Данила, широко улыбнувшись, ответил:

— Так мне пришлось не гаечными ключами, а паяльником поработать, дядь Жень.

Почти всю схему заново переделал.

Командующий ВВС, который сам летал на стратегических бомбардировщиках, услышав это, немедленно подозвал к себе адьютанта и распорядился:

— Срочно вызвать сюда спецов с завода-изготовителя бортовой электроники, чтобы они зафиксировали всё, что там напаял полковник Медведь. — Покрутив головой, он сказал — Да, Игорь, чем ближе я узнаю твоего сына, тем больше поражаюсь. Надеюсь ты на меня не в обиде?

Игорю Медведю такой поворот дел совсем не понравился, но он уже понял, что теперь к тренировочным полётам его не допустят и потому лишь поинтересовался в ответ:

— А это что-нибудь изменит, если я обиделся?

— Разумеется, это ничего не изменит, Игорь, но зато я хотя бы буду знать, что ты не держишь на меня зла. — Без тени смущения ответил тот и, указав на министра обороны сказал — Вот на него ты можешь спокойно обижаться. Когда Евгению Васильевичу доложили о том, что на твоём аэроплане произошел отказ всех систем, он меня так обматерил по телефону, что я и в самом деле был вынужден согласиться с ним, что тебе эти тренировочные полёты уже ничего не дадут. Слава Богу, что у нас нет макетного образца «Благовеста», на котором можно летать, Игорёк, а то Петрович тебя и на нём заставил бы тренироваться. Всё, хватит изнурять себя тренировками. Отныне до самого старта только работа на тренажере-имитаторе, а ты, Данилка, будешь теперь заниматься тем, чем тебе и положено. Наши технари станут ломать на корабле всё, что только можно, а ты ремонтировать. Хотя корабль они построили отличный, в полёте к «Звёздному дару» всякое может случиться и уж там вся надежда будет только на тебя и специалистов ЦУПа. Эх, жаль, что мы не можем отправить тебя в космос на стажировку. Ну, ничего не поделаешь, медики говорят, что невесомость ты переносишь хорошо, да, и второй бортинженер парень обстрелянный.

Данила кивнул головой и, вдруг, огорошил всех вопросом:

— Дядь Жень, а можно сделать так, чтобы нас с майором Игнатьевым научили разминировать всякие взрывные устройства.

Разговор шел прямо на лётном поле и министр обороны, быстро оглядевшись, спросил, жестом указав на самолёт, неподалёку от которого они стояли:

— Ты хочешь сказать, что это была диверсия?

— Вообще-то непохоже. — Ответил Данила — Просто мне подумалось во время ремонта, что мне и майору Игнатьеву не помешало бы знать, как устроена, скажем, атомная бомба и как её можно обезвредить.

Маршал Свирский, стоявший с улыбающимся лицом, сразу посерьёзнел и сказал вполголоса:

— Да, уж, это тоже следует предусмотреть, господа. Дружба дружбой, а кое-кому «Звёздный дар» действительно может показаться костью в горле. Не хочу делать никаких предположений, но береженого Бог бережет и будет лучше, если оба наших бортинженера будут проинструктированы самым основательным образом на случай опасности такого рода. Как вы сами понимаете, к американскому кораблю нас не подпустят даже на пушечный выстрел, чтобы просто взглянуть на него, не говоря уже о том, чтобы всё хорошенько осмотреть перед полётом. Хотя и с соблюдением всех норм безопасности, но мы допускаем на свои заводы представителей всех стран, отчёт о ходе строительства можно получить в Интернете, а вот о том, что творится на американских заводах, нам приходится только догадываться и вся эта секретность, включая строительство сразу четырёх возвращаемых кораблей, мне лично совсем не нравится. Так что полковник Медведь прав, нам нужно обучить его и этой специальности. До старта ещё достаточно много времени, чтобы из него подготовили неплохого специалиста. — Положив руку на плечо Даниле, маршал Свирский улыбнулся и спросил — И всё-таки, парень, ты догадываешься от чего могла сдохнуть бортовая электроника?

Тот пожал плечами с ответил:

— Похоже на заводской брак, товарищ маршал, но если честно, это могла быть и диверсия. Во всяком случае мне так кажется, ведь разом полетела как основная, так и дублирующие схемы, а это уже из области фантастики, но я думаю, что специалисты во всём разберутся, Борис Петрович.

Маршал покрутил головой и спросил:

— Данилка, как же тебя сподобило за каких-то полчаса устранить поломку? Ведь её ещё нужно было найти.

— Дядь Борь, а я сразу врубился, что всё дело в электронике. Ведь буквально за секунду до этого все системы корабля работали штатно и на борту не было никакого пожара. Поэтому я тут же снял скафандр, в нём мне трудно было подобраться, и перепаял основную схему. Я ведь её назубок знаю и у меня сразу же в голове сложилась более простая, но ничуть не менее надёжная.

Покивав головой, Свирский сказал:

— Ладно, парень, я распоряжусь чтобы сюда подвезли обед для тебя и во что переодеться. Дожидайся специалистов и вместе с ними всё проанализируй как следует. — Поманив к себе своего заместителя, он приказал — До выяснения обстоятельств все тренировочные полёты отменяются. Приказываю самым тщательным образом осмотреть все самолёты и усилить охрану. — После чего вздохнул и сказал, глядя на командира «Благовеста» — Ну, что, Игорёха, самое время пойти в баньке попариться. С меня из-за этого че-пэ семь потов сошло, пока ты машину в воздухе удерживал. Считай, что ты все лётные экзамены уже сдал.