Андрей Балабуха - Распечатыватель сосудов, или На Моисеевом пути

Все верно, Агата Кристи может написать лихой детектив, но вряд ли стоит нанимать ее для расследования…

— Во-первых, Инара, — спокойно отреагировала на этот выпад Инга Бьярмуле, — я и разработала все. И гипнотизера нашла я. И Кудесника. И если даже что-то пошло не так, я сейчас это исправляю. — Ее спокойствие здорово смахивало на грань истерики, но держалась она молодцом. — Вот что мы сделаем. Если вы дадите формулу вашей усиленной вакцины, — простите, Виктор, я в терминологии не сильна, — мы успеем приготовиться. Мы найдем специалистов, которые сумеют изготовить нейтрализатор. А вы — вы можете оставаться в Биармии. Вы будете моим любовником…

— Никогда! — взвилась Рита. — Он мой! Не слушай ее, Виктор!

— Так этого и не будет, дурочка. Умей слушать. Конечно, Виктор останется с тобой. Но как иначе мы сможем объяснить?.. — с Ритой Инга Бьярмуле говорила, пожалуй, даже ласково. — Так вот, Виктор, — продолжала она, — вы будете моим любовником. Мы провели здесь, у меня, медовую неделю. Специалистов такого класса за прогулы не выгоняют, вы им нужны. И пусть сюда нагрянет полиция — что ж, Рита примчалась выцарапывать мне глаза, прознав, что у вас роман с ее лучшей подругой, Инара здесь по долгу службы: она мой телохранитель и компаньонка, а сыщика мы приняли за грабителя и обезвредили. Да он и влез как грабитель. Как видите, все еще можно уладить. Согласны, Виктор?

— Нет.

— Поймите, Виктор, все равно так продолжаться не может. Вы знаете, сколько платят женщины за нейтрализатор нынешней вакцины? По пять тысяч кун за дозу. А где взять такие деньги? Тем, кто и так еле сводит концы с концами? А таких много, очень много. Вы знаете, сколько стоит лицензия? Да, Виктор, сколько она стоит у ваших честных чиновников? Столько же. И это в лучшем случае. А если вы побогаче — и десять тысяч сдерут. И двадцать. За это все отдают. До последнего. Но сколько же можно отдавать? Вы говорите, детей имеют те, кто больше сделал для родины. Мой муж — лучший капитан Биармии. Меня знает весь мир. Этого мало? Но нет, нет у меня детей! И у сотен тысяч их нет. Подумайте, Виктор!

— Я думал, — сказал Меряч. — Нет.

— Хватит! — гаркнула Инара-йомалатинта, она явно навинчивала себя. Кончай рассусоливать! На цементный пора. Сама пришью подонка, раз без него им трудней будет. Понял, доктор долбаный, я тебя сама порешу. И рука не дрогнет!

— Ради Бога, Инара, — взмолилась Рита, — подожди, ради Бога!

— Не канючь, — обрезала та.

— Виктор, — Рита не успокаивалась, — ну пожалуйста, Виктор, ну, согласись, ну что тебе стоит, ведь у нас же все хорошо было, и все хорошо будет. Инга, правда, у нас все хорошо будет? Ты только согласись, Виктор. Ты подумай, что такое мой «Детинец», ведь там же незаконнорожденные живут, понимаешь, не внебрачные, а незаконные, дети тех, кто сумел, это наши дети, понимаешь, тех, кто сумел избежать, кто врачу пачку кун сунул, чтобы вместо вакцины новокаин ввел, кто лицензию купил да попался, кто не успел вовремя из Биармии уехать, чтобы там родить, их же десятидневными отбирают, подумай, Виктор, подумай и скажи, и все хорошо будет…

— Заткнись, шлюха! — крикнула Инара. — Нет тебе слова! Мы еще тебя судить будем! Судом Йомалатинтис судить! Кто на хвосте сыскаря приволок? От тебя всего и требовалось — сказать, когда хахаль к тебе покатит и по какой дороге. Сидела бы дома — проблем бы не было. Сказано ведь: вернем академика твоего, ничего ему не отчикаем, не беспокойся. Так нет же! Вот теперь молчи, смотри и вспоминай — больше ты его не увидишь! — Она повернулась к Мерячу. — Сейчас я тебя, доктор хренов…

Инара не договорила. Все-таки метр от стола даже при ее росте и длиннющих руках — многовато. Особенно если имеешь дело с разъяренной кошкой.

Рита рванулась, ухватила «борз» за ствол, отскочила, опрокинув кресло, перехватила автомат. Не ожидал я от нее такой прыти!

— Сидеть! — закричала она. — Всем сидеть! Инара, на пол! На пол, говорю! Спиной ко мне! Ноги шире! Руки на голову! Не шевелись, Инга! Сидеть!

Автомата она явно отродясь в руках не держала, разве что в кино видела, как это делается. Но «борз» был снят с предохранителя, а курок начать и ребенок сумеет. Тем более, что спуск у «борза» легкий. Обе женщины, кажется, поняли это. Инга замерла в кресле, положив руки на стол. Инара медленно опустилась на пол и села, охватив ладонями могучий затылок. При этом она сыпала словечками, среди которых «шлюха», «гнида» и «сучье семя» были далеко не самыми забористыми.

— Не бойся, Виктор, — сказала Рита уже другим голосом, — мы сейчас уйдем. Вдвоем уйдем. И плевать на них на всех… На весь мир. На Биармию. На Йомалатинтис плевать. Будем мы с тобой, Виктор. И только. Сидеть! — снова крикнула она. На всякий случай крикнула — никто и не шевелился.

Я понял, что пришло мое время. Резко распахнув дверь, я прыгнул в зал, рассчитав так, чтобы оказаться по возможности за спиной у Риты — новичкам часто везет, а превращаться в решето калибра 5,47 мне совсем не улыбалось.

— Спокойно, Рита, — сказал я. — Это Марк Айле. Мы уйдем вместе. По окаменевшей спине Инары я понял, что мое появление произвело впечатление. Инга Бьярмуле смотрела на меня, как на призрак любимого дедушки. — Доктор Меряч, я частный сыщик, по поручению клиента разыскиваю вас. Сейчас мы вас освободим.

— Спасибо, — как-то буднично проговорил Меряч. Так, словно ждал чего-то подобного.

— Рита, передайте мне автомат, я с ним лучше управлюсь. А вы возьмите, — я вынул из кармана и протянул ей нож. — Режьте веревки.

Рита восприняла мое появление на редкость спокойно.

— Сами разрежьте, Марк. Вы ловчее, а я их под прицелом держу.

В этом был резон. Я разрезал веревки на конечностях Меряча. Тот попытался было встать, но не смог — ноги затекли. И отекли, разумеется веревки были стянуты слишком туго. Вязать — тоже уметь надо…

— Растирайте руки, доктор, — приказал я. — Знаю, больно. Но мне вас массировать некогда. Мне надо Риту подстраховать. А начнете руки чувствовать — трите ноги. Через десять минут вы у меня побежите. — Это, конечно, было резким преувеличением. Но ковылять, пожалуй, он смог бы. И в этот момент Рита показала себя. Ствол «борза» резко метнулся в мою сторону. Я был слишком далеко, чтобы выбить оружие у нее из рук.

— Давай к ним, сыщик! К этим бабам! К стене! Лицом к стене!

Выбора у меня не было.

— Но, Рита, я же хочу вам помочь, — пытался я убедить ее, стоя, как дурак, у стены.

— Не верю! Ты меня уже обманул, гад! Никому я теперь не верю! Все вы подонки! — У нее снова изменился тон: — Ты уже можешь идти, Виктор?

Конечно, он не мог.

— Три, три ноги, Виктор, растирай, милый, нам торопиться надо, опять зачастила-запричитала она. — Ты не бойся, я сумею, я все сумею, и тебя вывести, и от этих защитить, и все сделать, чтобы нам хорошо было, и дети у нас будут, мы их в «Детинце» устроим, я и это сумею, и они нас знать будут, слышишь…