Сергей Барнатин - Сквозь хаос многомирья

— В некотором роде, но не будем об этом. Давай лучше подумаем, как стать Верхним. Есть для этого какие-нибудь пути? — спросила Ститри.

— Только два. Один непреодолимый, а второй очень трудный. — Марк выждал паузу. — По правилам стать Верхним можно лишь с разрешения другого Верхнего или же доказав свою силу на поединке.

— Не думаю, что мы скоро дождемся разрешения занять место Верхнего, — произнесла Ститри. — А что это за поединок?

— Мне еще ни разу не доводилось видеть его, но я знаю, что Везавий стал Верхним именно благодаря поединку. Нам нелегко будет его одолеть.

— Что ты ходишь вокруг да около? — возмутилась Ститри. — Говори, что за поединок, и не тяни и без того вечное время!

— Это поединок вместилищ разума и навыков. Желающий занять место Верхнего вызывает последнего на поединок и сам выбирает, в какой области будет соревноваться. Если в этой области Верхний не сумеет преодолеть претендующего, то он уступит ему и свое вместилище, и место.

— И что, трудно найти такую сферу деятельности, где Верхний бы спасовал?

— Я бы сказал точнее — невозможно, — ответил Марк.

— Ну-ну, так уж категорично! — не поверила Ститри.

— Для меня невозможно, — поправился Марк. — Лично я не знаю таких своих талантов, которые были бы сильнее Верхнего. У них огромное вместилище и невероятно сильное сознание. Практически они знают и умеют все. Везавий особенно. Вот только если второй Верхний… Мне кажется, он послабее. Но вызов по правилам может принять любой Верхний, и скорее всего это будет Везавий.

— А где гарантии, что я займу его место после победы?

— Гарантией служат все Чистые. Они будут наблюдать за поединком и отдадут вместилище побежденного Верхнему. Против всех Чистых не устоит никто. Можешь не сомневаться, если ты победишь, то получишь и вместилище Верхнего, и его место.

— А если нет? — решила уточнить Ститри.

— Тогда мы с тобой перестанем… быть. Да! Мы исчезнем из всех пространств Вселенной. Навсегда. А наше объединенное вместилище достанется Верхнему и будет служить и ему, и на благо всем Чистым.

— Да, — задумчиво произнесла Ститри, — нечего сказать, заманчивая перспективка. Но у нас есть шанс, пусть ничтожный, но шанс.

— Тебе известна та область, в которой мы смогли бы победить? — спросил Марк.

— Есть одно, в чем я могла бы посоревноваться с Верхним. Скажи, существуют какие-нибудь ограничения при выборе сферы поединка?

— Никаких.

— Вот и хорошо. Думаю, мне удастся показать Верхнему кое-что необычное.

— Но что? — Марк сгорал от любопытства, но Ститри ничего не ответила.

— Зачем тратить время на объяснения? Узнаешь после объединения вместилищ. Мы должны торопиться.

— Согласен, приступим прямо сейчас. Войди в свое вместилище, и начнем.

Оно ждало ее. Ститри испытывала едва ощутимый страх перед новым растворением, но она должна была это сделать. Вместилище жадно захватило ее, но уже не так сильно, как в первый раз. Теперь Ститри владела им и могла направлять его энергию. И страх прошел, когда она почувствовала свою власть. Ститри купалась в энергетических потоках вместилища и чувствовала, как с ее разума смывается все грязное и черное. Но на этот раз прошлое оставалось нетронутым, очищалось лишь его восприятие. У Ститри было такое ощущение, будто она принимает душ после целого месяца бесконечной грязи. Чистота сознания пьянила ее. И хотелось чего-то нового, волнующего — хотелось расширения. Вот оно, другое вместилище! Нужно сойтись с ним, слиться в одно целое и познать великое таинство родства душ. Но как волнует близость с другим вместилищем! Словно вечность любви грядет. И невозможно противостоять этому сладостному чувству. Оно подчиняет себе сознание, и хочется кричать в блаженстве, и поведать всем о сладостном, вечном мгновении любви! Оно уже близко… Оно…

Ститри открыла глаза. Она лежала на кровати в своей хижине. Ей показалось, будто кто-то нежно коснулся ее волос. Ститри приподнялась и осмотрела хижину. Нет, здесь никого не было. Но прикосновение ощущалось отчетливо. Прикосновение чего-то близкого, родного.

Ститри села. Голова сильно кружилась после… Да, это было! Это все же было! Сладостное мгновение слияния, миг блаженства и любви. Ститри закрыла лицо руками. Ей вдруг стало стыдно. Как она могла отдаться вот так просто?! А Демитрий… Как он воспримет это?! Ститри нагнулась к своим ногам и заплакала. Но вдруг кто-то опять коснулся ее волос. Ститри опустила руки и увидела стоящего на коленях Марка. Он прислонился к ее ногам и нежно гладил волосы.

— Ну перестань, Стит, пожалуйста, перестань, — тихо прошептал он и вдруг с нежностью прижал голову Ститри к своей груди.

— Уйдите! — Ститри отстранилась и, надрывно плача, упала на кровать. — Зачем ты… зачем? — причитала она.

Марк встал на ноги.

— Я тебе так неприятен? — спросил он, не решаясь еще раз приблизиться к девушке.

Ститри подняла мокрое от слез лицо и снизу вверх взглянула на Марка.

— Но зачем ты так говоришь? — почти прокричала она. — Ты же знаешь, что я испытываю! Знаешь!

Ститри встала и прильнула к Марку. И сразу волна горячих, сладостных чувств захлестнула ее. Тело Ститри вздрогнуло. Дыхание стало прерывистым. Нежно, двумя пальцами Марк приподнял подбородок Ститри. Казалось, вечность он смотрел ей в глаза, а затем вдруг страстно поцеловал в губы. И вновь все повторилось. И сладостный миг любви опять поглотил сознание Ститри.

— Нам не нужно этого делать, — тихо прошептала она, пытаясь сопротивляться. — Я… я теперь не знаю… Нет, это невыносимо!…

Ститри отстранилась и опять села. Голова кружилась. Вся хижина будто пришла в движение. Ститри никак не могла понять, что с ней происходит. С одной стороны, ее тянуло к Марку, она жаждала его любви и нежности… Но Демитрий… Чувство вины подавляло все остальное… Нет, не только чувство вины! Ститри по-прежнему любила Демитрия. Ее разум буквально вздрагивал лишь от одной мысли, что его можно потерять.

— Я не должна была этого делать, не должна, — повторила Ститри.

Марк присел рядом с ней и взял за руку.

— Не вини себя ни в чем. Мы не знали, что получится. Никто не знал. Это случайность, и для меня счастливая.

— Верхние наблюдают сейчас за нами? — спросила Ститри, желая побыстрее перевести разговор в другое русло.

— Нет, я предполагал, что ты не сможешь хорошо владеть собой после слияния наших вместилищ. Мне удалось полностью отстранить твою изоляцию. Верхние, конечно, это заметят, но когда мы выйдем отсюда — то сразу предъявим свои права на их место. Им ничего не останется, как согласиться на поединок. Но если честно, то я сомневаюсь, что ты готова для этого.

— Перестань. В бою я умею отстраниться от всего.