Джон Стиц - Число погибших

— Вы очень предусмотрительны, — медленно сказала она. — И каково же ваше мнение?

— О других группах?

— Да.

Я считал, что ни одна из них тоже этого не делала, но вслух сказал:

— Не знаю.

— Ну, ладно. Я вам очень благодарна. Я пока поработаю над этим, а после обеда мы поедем в деловую часть города. Там состоится прессконференция, которую нам необходимо осветить.

Под словом «мы» она, разумеется, подразумевала себя и Шона. Я высадил их возле правительственного здания, а сам поехал искать стоянку. Стоянка оказалась в двух кварталах, но на этот раз, слава Богу, не надо было тащить тяжелое оборудование. Только здесь, в деловой части Гелиума, высота зданий превышала три этажа, и, учитывая торчащий на востоке вулкан, заблудиться в городе было нелегко.

Шон и Джанет уже сидели в центре большого зала, но рядом не было ни одного свободного места. Однако два последних ряда пустовали, и я устроился там.

Слово «пресс-конференция» не совсем подходило к данному случаю скорее, это были мини-дебаты. Те самые два претендента на престижную должность, которых я уже видел по телевизору, излагали свои позиции. Ньютона Олсопа я запомнил. Второго кандидата звали Фрэнк Слоан.

В прошлый раз этот Слоан произвел на меня неприятное впечатление, но теперь его словно подменили. Видимо, он тщательно прислушался к советах своего имиджмейкера и выглядел вполне дружелюбным и открытым.

Кроме того, он все время старался первым ответить на какой-нибудь неприятный вопрос, а потом когда наступала очередь Олсопа, норовил вставить подходящее замечание. Я переключил свой наручный комп на МНБС.

Пресс-конференция еще не транслировалась, что, собственно говоря, было неудивительно. Я вновь окинул взглядом сидящих. Помощники и сторонники кандидатов нацепили через плечо ленты с цветами своих кумиров и, как полагается, сидели раздельно: по одну сторону зала — одни, по другую другие.

Внезапно оба лагеря разразились бурными приветствиями — это Слоан сообщил, что предпочитает придерживаться честной политики и не собирается вести никаких закулисных переговоров. Когда восторги малость поутихли, Олсоп заверил присутствующих в том же самом, и это вызвало очередной шквал аплодисментов. Конференция шла своим чередом, и я слегка заскучал, но встрепенулся, когда кто-то задал Олсопу довольно острый вопрос о том, как он относится к приходской священнослужительнице Марни Петерсон. У нее подходил к концу последний дозволенный законом срок, и она была одним из тех немногих политиков, о которых я никогда не слышал ни одного худого слова. Олсоп тоже — но постарался извлечь из этой ситуации максимальную выгоду.

— Я скажу вам, что я думаю о Петерсон, — провозгласил он, когда оживление в зале утихло, и выдержал эффектную паузу. — Я думаю, что она проделала огромную работу. Вряд ли в зале найдутся люди, не согласные со мной, но все же давайте проверим. Хотите ли вы услышать что-нибудь плохое о Петерсон, а? — На последней фразе Олсоп расчетливо повысил голос, и я вновь увидел перед собой телевизионного проповедника.

Ответ легко было предугадать. Не очень громко, но явственно изо всех концов зала донеслось нестройное «нет».

Минут через сорок встреча завершилась, репортеры заторопились к выходу, и я пригнул голову, чтобы кто-нибудь случайно меня не узнал. Можно было бы, конечно, пойти к машине, но я хотел уточнить планы своих начальников.

— Прикажете подать машину? — осведомился я, когда они подошли поближе.

— Пока нет, — ответил Шон, убедившись, что его никто не слышит. Кое-кто шепнул Джанет, что через пятнадцать минут Слоан выступит в более узком кругу. — Я не сомневался, что Шон не упустит такого случая. Эксклюзивный репортаж всегда предпочтительнее отчета о прессконференции или ссылок на кого-нибудь другого.

Мы прошли в маленький конференц-зал, где, по словам Джанет, была назначена встреча, и тщательно закрыли за собой дверь. Репортеры — народ ушлый, и если увидят, что мы чего-то дожидаемся…

Шон оказался нетипичным репортером: он не умел ждать и не находил себе места. Любой другой на его месте сел бы и расслабился, чтобы не тратить сил зря, а он своим нетерпением только подрывал их. Даже Джанет, казалось, была удивлена его беспокойством.

Однако когда прошло уже двадцать минут, я и сам занервничал. К счастью, Шон опередил меня:

— Да где же он? — Шон беспокойно поерзал на стуле. — Может, ты пойдешь проверишь? — Он взглянул на Джанет.

— Хорошо, — ответила она и вышла.

Через, пять минут Джанет вернулась. Она была весьма озадачена:

— Он ушел. Мне сказали — сразу после конференции…

— Черт побери! — взорвался Шон. — Мы потеряли целых полчаса! — Он схватил свое пальто и пулей вылетел из зала. — Где наша машина? — спросил он уже в коридоре.

Я ответил.

— Тогда пошли туда. Так будет быстрее.

На улице я немного поотстал, а они начали бурно возмущаться необязательностью Слоана. Свернув за угол, я поплотнее запахнул куртку, взглянул на тучи — и не поверил своим глазам.

Из окна отеля на другой стороне улицы шел дым.

Я вклинился между Шоном и Джанет.

— Похоже, вы все-таки получили свой репортаж, если, конечно, он вам еще нужен. — Они остолбенели от удивления, а я быстренько связался по наручному компу со спасательной службой. Шон тем временем пришел в себя и тут же начал снимать, а Джанет, судя по всему, прикидывала, куда отступить после того, как спасатели перегородят улицу.

Дав оператору точный адрес, я поспешил к отелю. В холле сидел дородный мужчина примерно моих лет и с интересом изучал вчерашнюю газету. Судя по его безмятежному виду, он был еще не осведомлен о пожаре, и я любезно поставил его в известность.

— В моем отеле? — недоверчиво переспросил он. — В этом здании? Может быть, рядом?

— Именно в этом. На пятом этаже. Спасатели уже в пути, но, может быть, стоит предупредить людей?

Он наконец избавился от своего недоверия и ткнул толстым пальцем в большую красную кнопку за стойкой. Пронзительно заверещал звонок, а потом спокойный голос внушительно произнес:

— Внимание. Внимание. Просьба всем немедленно покинуть здание. Не пользуйтесь лифтами… — Гулкое эхо разносило сообщение по всем закоулкам.

Вдали послышалось завывание сирен, и я осторожно намекнул владельцу отеля, что свой долг он уже исполнил, а чем больше народу будет в здании, тем больше хлопот достанется спасателям. Когда мы вышли наружу, толстяк был еще немного не в себе.

Дым тем временем становился все гуще. Ветер относил его в сторону, и от здания тянулся длинный черный шлейф. Не знаю как сам строительный материал, а интерьер отеля был, без сомнения, весьма горючим.

Увидев случившееся собственными глазами и убедившись, что помощь действительно близка, владелец отеля отчасти воспрянул духом.