Кирилл Алейников - Третья волна

— Наши предки понимали, что Терса обречена, — кивнул император Ануэр. — Потому они искали способ покинуть опасную планету. Как нельзя более подходящей на роль новой родины терсиан оказался Калис, мир девственных лесов и просторных океанов. Но найти подходящее место для новой жизни — это даже не полдела, это всего лишь первый шаг на невероятно сложном, трудном, опасном пути. Вы понимаете, о чем я?

Шламан Каций понимал.

— Четыре неудачных запуска людей в сторону Калиса красноречиво показали, что даже колонизация этой планеты — процесс очень трудоемкий и медлительный. Честно говоря, ин-император, я не понимаю, как кому-то могла прийти мысль о переселении. Конечно, сменить чрезвычайно опасный, трагический и суровый мир Терсы на благоприятный климат Калиса — мечта человечества, под которой я готов подписаться. Но технически это совершенно невозможно.

— Вы правы, ин-шламан. Переселить сотни миллионов человек с одной планеты на другую не под силу никому. Поняв это, древние исследователи и энтузиасты идеи переселения направили свои силы в другое русло. Однако… — Император таинственно замолчал. Складывалось впечатление, что он намеренно интригует шламана, готовясь сказать тому нечто очень и очень важное. — Однако, уважаемый ин-шламан, немногим более ста лет назад мой предшественник, император Терсы-нова Геакер вновь открыл работы по программе переселения людей на Калис.

Шламан Каций вынужден был признать, что ожидал от собеседника примерно такого поворота в разговоре. Иначе император Ануэр не стал бы поднимать тему Калиса и идеи глобального переселения народов.

— Я никогда не слышал, что император Геакер интересовался проблемами космоса.

— Тем не менее, так оно и было. Инициировав работу над программой переселения, император Геакер тут же засекретил все, что с ней связано.

Ануэр снова замолчал, погрузившись в какие-то воспоминания. Прерывая паузу, шламан Каций осведомился:

— Могу я узнать, чего добился Геакер по поводу обсуждаемой нами проблемы?

Император слегка улыбнулся:

— Он добился начала проектирования межпланетных кораблей для переброски на Калис жителей Терсы.

Услышав это, шламан Каций невольно дернулся в кресле.

— Неужели? Но ведь опыт прошлых полетов красноречиво свидетельствовал о невозможности…

— Простите, но я вынужден вас перебить, — поднял руку император. — Мой предшественник отталкивался вовсе не от древних экспедиций. Прежде чем на бумагу легли первые параметры космических кораблей, учеными Терсы-нова была проделана колоссальная работа по изучению космоса и проблематики межпланетных перелетов. Древние пытались действовать наобум, часто ломясь сквозь бурелом, ожидая немедленных результатов. Три тысячи лет спустя мы решили пойти более медленным, но зато и более плодотворным курсом. Скажу вам, ин-шламан, что Геакер вовсе не сразу загорелся идеей переселения, хотя, как и все, знал, что в прошлом эта идея будоражила умы цивилизации. Поначалу Геакер поручил своему ученому сообществу перебрать все возможные варианты устранения угрозы Приходов. Чего только не придумали высокие лбы: разметать Меркабу ядерным оружием, испепелить в фокусе гигантского орбитального зеркала, испарить пучками лазеров… Идей было много. Но все они оказались слишком фантастическими. И вот, в определенный момент стало ясно, что людям никогда не удастся избавиться от своего демонического божества — Меркабы. Словно боги взаправду наслали ее на человечество в качестве великой кары за грехи.

— Я позволю себе высказаться, что Меркаба как раз отождествляется с подобной карой, — согласился шламан. — Каждый Приход очищает Терсу и человеческое общество от грехов, заставляя людей строить новую жизнь на новых основаниях политической, социальной, нравственной, духовной направленности. Меркаба вызывает у многих верующих благоговейный ужас и немедленное, непреодолимое желание саморазвиваться, самосовершенствоваться в духовном аспекте. Когда-то Приход остановил ядерную войну предков, останавливал он еще многие войны.

Император усмехнулся:

— Конечно же, Приходы останавливали войны. Но вовсе не по причине моментального повышения духовности людей. Здесь, уважаемый ин-шламан, я с вами категорически не согласен. Люди всегда были и останутся теми, кто они есть: мелочными, падкими до соблазнов, эгоистичными существами. Они воевали и будут воевать. Меркаба лишала их сил и средств ведения войн, только и всего. Трудно продолжать войну, будь она ядерной или нет, когда твое государство лежит в руинах, а солдаты и гражданское население заняты исключительно мародерством.

— Но жречество давно заметило повышение уровня веры людей непосредственно до Приходов, в момент Приходов и сразу после них.

— Умоляю, ин-шламан! — воскликнул император Ануэр. — Это естественно, что простой люд, наблюдая, как на небосклоне появляется и ото дня в день растет чудовище Меркабы, от безысходности и осознания скорых катастроф начинает молить всех богов о пощаде, помиловании, спасении. Люди бессильны перед Природой, перед Космосом, потому обожествляют и то и другое, ибо более ничего не могут поделать. Согласен, что на период катастроф вера в богов возрастает, однако нам с вами известно, во что превращается любая вера, когда очередной Приход забывается, а жизнь входит в свое нормальное, спокойное русло.

— Истинная вера неподвластна времени и обстоятельствам, — философски заметил шламан Каций. — И мне это прекрасно известно.

По нахмурившимся бровям императора было понятно, что он не испытывает желания погружаться в теософскую полемику.

— Но никакая вера не сможет отвратить скорую гибель Терсы. Полную, окончательную гибель.

— Мне докладывали, что планета переживет еще два-три Прихода, — вспомнил шламан. — Прочность Терсы исчерпала себя.

— Дело не в прочности, уважаемый ин-шламан. Дело в небесной механике, если можно так выразиться. В движении небесных тел по своим орбитам вокруг Ариола. Сформировавшись миллиарды лет назад, планеты стали вращаться вокруг центральной звезды по определенным орбитам, и до появления первой жизни в нашей звездной системе наступил своеобразный гравитационный баланс, строго определивший траектории вращения планет и их спутников. Уверен, что в далекие времена сразу после формирования планет случались катастрофы вроде их взаимного столкновения, столкновения планет и спутников, падения крупных небесных тел на те или иные планеты. Но время сделало свою работу — небесные тела заняли стабильные, четко, с позволения сказать, регламентированные траектории, исключающие полностью или почти полностью любые крупные катастрофические столкновения.