Кирилл Алейников - Третья волна

Между тем Ариол пришёл в Золотой Чертог — земной дворец богов. Золотой Чертог был так великолепен, что с ним не могло сравниться ни одно здание, построенное людьми. Даже Храм Всех Богов с величественными ступенчатыми пирамидами, громадными статуями и жертвенниками показался бы рядом с Чертогом ветхой лачугой пахаря. Акрополь священного комплекса окружали исполинские колонны, снизу доверху изукрашенные резными надписями, прославляющими могущество богов. У входа высились два обелиска, врезавшиеся в самое небо позолоченными верхушками. Полированное золото отражало солнечные лучи, рассыпая вокруг Чертога сияющие искры зайчиков. Главной и самой большой комнатой в Чертоге был тронный зал. Туда и направился Ариол.

В тронном зале встал Ариол на колени, приник головой к теплому мрамору и стал взывать к богине Тефнут. Долго он стоял так, уже заболели его колени, затекли ноги, закружилась голова от прилившей к ней крови. «Кто очень силён, обычно бывает и очень глуп, — подумал Ариол горестно про себя».

Так ознаменовалась первая катастрофа на Терсе — великая засуха, опустошившая поля и выжегшая леса, иссушившая океаны и реки.

Но вернулась все же Тефнут, истосковавшись по своему мужу, богу Шу. Вернулась, и вместе с нею пришли дожди, живительной влагой наполнившие мертвую почти землю. Вновь по руслам высохших рек заструились веселые потоки, вновь океан стал Великим, а не чахлым озерцом среди пустыни. Вновь человеческий род начал стремительно развиваться.

Много веков благоденствие царствовало на земле. И каждый день до самого заката Мута, великолепный и могущественный, зорко следил с поднебесья, всё ли благополучно на земле. Править царством помогали ему две его дочери: Тебен и Тежду. Много-много столетий жизнь текла своим чередом, в согласии с законами, установленными всемогущими богами. Столетие за столетием в Та-Кемет царил покой.

Но время шло, и великий бог Мута состарился. В жилах его уже не было прежней силы, острый взгляд перестал различать мелкие предметы, притупился слух, покрылись хлопьями седины голубые волосы…

Однажды владыка мира, сидя в Золотом Чертоге на троне, обложенном пуховыми подушками, предавался горьким размышлениям о том, что могущество его иссякает. «Как знать, смогу ли я и дальше править миром и богами, что сам же и создал?»

Вдруг Мута заметил, что в городе царит какое-то непонятное оживление. Люди толпились на главной площади и что-то горячо обсуждали.

«Что происходит там? — удивился бог. — О чём эти люди так неистово спорят?»

Он приказал жрецам немедленно ступать в город и узнать, что там происходит. Но отвечали ему жрецы: «Нам незачем туда ходить, мы уже все знаем». «Тогда рассказывайте!» — воскликнул Мута, в нетерпении взмахивая жезлом. «Нам незачем и рассказывать, — так же спокойно ответили жрецы. — Посмотри в окно».

Мута повернулся к окну и обомлел. Чего угодно он ждал, но только не того, что открылось его взору. По речной долине маршировали полчища воинов. Ярко блестели на солнце мечи, развевались флаги, остро заточенные наконечники копий щетинились, как иголки у ежа. Армия приближалась. Многие воины уже вскинули на изготовку луки и целились в Золотой Чертог.

«Что это значит?!» — едва смог выговорить Мута. «Это значит, что они хотят тебя убить и захватить власть, — отвечали тревожно жрецы. — Кто-то им сказал, что ты уже одряхлел и не сможешь дать им отпор. Вот они и решили, что им легко удастся тебя свергнуть».

Мута впал в ярость. Он немедленно созвал всех богов в тронном зале Золотого Чертога. Явились Шу, Тефнут, Геб и Нут. Последней пришла любимая дочь Муты, веселая Тежду. Это была совсем юная и очень красивая девушка, облачённая в голубые одежды, ниспадающие до земли. Голову её украшала корона в виде двух пересекающихся колец. Войдя в тронный зал, все боги пали перед владыкой на колени.

«Что произошло? Зачем ты нас позвал?» — спросили они. «Произошло неслыханное! — воскликнул Мута. — Люди, которые родились из моих слез, платят мне теперь чёрной неблагодарностью. Я заботился о них, а они нацелили в меня своё оружие и хотят меня убить. Посмотрите в окно! Вон они идут. Коварные предатели!.. Ответьте же мне: что нам делать?»

Ответил ему Геб: «Нет у тебя времени выслушивать наши советы! Армия уже окружила Чертог. Злодеи вот-вот ворвутся сюда. Убей же их скорее, иначе будет поздно». «Да, их надо проучить, — поддержала Шу. — Беспощадная расправа — вот наказание, которого они заслуживают. Убей их всех!»

Мута понял, что другого выхода нет. Он подошёл к окну и распахнул его. В тот же миг толпа воинов с громкими криками бросилась на приступ. Забряцало оружие, тонко зазвенела тетива на луках, в воздух взвилась туча стрел. Взмахнул Мута рукой, и стрелы мятежников вспыхнули, сгорели в воздухе, не долетев до окна. Потом загорелась трава. В одно мгновение вся земля перед Чертогом была охвачена пламенем.

Толпа смешалась. Но люди не кинулись врассыпную. Они отступили, укрылись в горной расселине, и лучники стали обстреливать дворец из укрытия. Надо было пойти туда, в горы, и истребить всех людей.

Вдруг вызвалась его дочь Тежду: «Я хочу пойти и наказать предателей!»

Мута вздрогнул. В его очах сверкнула досада, лицо помрачнело. Он не хотел подвергать свою дочь опасности. Но дочь была непреклонна. Из веселой и беззаботной девушки она вдруг превратилась в опасную, кровожадную богиню.

«Иди же и убей их, дочь моя!»

Вопль ужаса раздался в ущелье, когда люди увидели богиню, стремительно приближающуюся к ним на огромной колеснице. Никто даже не выпустил стрелы в Тежду, никто не метнул в неё копья, все побросали оружие и кинулись наутёк, кто куда.

Но от Тежду не было спасения. Она настигла людей и стала безжалостно их убивать, орошая поля и горные склоны кровью и разбрасывая вокруг себя куски окровавленного мяса. Мута молча наблюдал это побоище из окна. Боги столпились у него за спиной и тоже смотрели.

«Они уже достаточно наказаны, эти бунтари! Они больше никогда не причинят тебе зла. Пощади людей!» — взмолилась наконец небесная богиня Нут, не в силах больше выносить страшное зрелище. «Ты права, — согласился Мута. — Тежду, дочь моя! — окликнул он. — Оставь их и уходи. Ты уже свершила кару».

Но Тежду не послушалась. Опьяненная сражением и кровью, она только сильнее рассвирепела, истребляя людей.

«Уходи! Я — владыка мира, я создал людей, и только я один имею право решать, жить им или нет. Повелеваю: уходи».

Но упрямая Тежду не желала слушать отца. Ей очень понравилось пить человеческую кровь. Жажда мести заглушила в ней голос разума. Она снова и снова набрасывалась на людей. Те убегали, но богиня их неотступно преследовала и не давала пощады никому. Видя, какую безжалостную бойню устроила его любимая дочь, Мута понял, что уговаривать Тежду бесполезно. И не на шутку встревожился.