Джулия Джонс - Чародей и Дурак (Книга Слов - 3)

Все произошло и кончилось слишком быстро. Цель не оправдала средств. Мелли дышала часто и неровно - ей хотелось еще.

Что-то теплое и тяжелое, как ртуть, стекало по внутренней стороне бедра. Мелли смотрела в потолок, украшенный медью.

Герцог, снова ставший самим собой, встал, оторвал манжету от своего камзола и подал ей.

- Возьми вытрись. Крови много. - Он говорил холодно, почти неодобрительно.

Мелли отвернулась и сделала так, как он велел. Стыд и смятение одолевали ее, смешиваясь с неудовлетворенным желанием. Если он так недоволен, наверное, она поступила нехорошо.

Кровь не так просто было оттереть - она была темная и быстро сохла. Герцог сказал:

- Надо было нам все же дотерпеть до постели. Здесь не место, чтобы знакомить тебя с любовными удовольствиями.

Мелли встала. Ноги ослабли, в боку отозвалась тупая боль.

- Вам было неприятно? - спросила она.

Оправляя ей платье и не глядя на нее, он сказал:

- Для тебя было бы лучше, если бы мы устроились поудобнее.

Уловив в его голосе нечто похожее на смущение, Мелли протянула ему руку:

- Что ж, пойдемте и попробуем еще раз.

Герцог улыбнулся - в первый раз после венчания.

- Ты меня совсем околдовала.

- Колдуньей меня еще ни разу не называли, - сказала Мелли, всходя вверх по ступенькам, - но однажды назвали хитницей.

- Ты похищаешь мужские сердца?

- Нет, их судьбы.

Холодок прошел у Мелли по спине. Эти слова принадлежали не ей, а другой женщине. Женщине с Дальнего Юга, помощнице работорговца. "В наших краях таких, как она, зовут хитниками. Их судьбы так сильны, что берут другие себе на службу. А если не могут взять добром, то похищают".

Мелли взялась за ручку двери. Герцог шел за ней по пятам. Она толкнула бронзовую створку и вошла первой. Они оказались в герцогском кабинете Мелли хорошо его помнила. Два стола были уставлены яствами - холодной жареной говядиной, олениной, сладостями, вафлями и пирогами. Герб Брена был изваян из жженого сахара.

Герцог прошел к ближнему столу и разлил по кубкам вино. Мелли впервые заметила меч у его пояса. Неужели герцог и во время их любовного соития не снял его? Нет, конечно же, снял. Он подал ей кубок и сказал с ласковой улыбкой:

- Давай поедим немного, чтобы восстановить силы.

Мелли поставила кубок и дрожащими руками нашарила рукоять меча. Глаза герцога предостерегающе сверкнули, но она, невзирая на это, вытащила меч из петли. Меч был тяжелый, надежный, приятно оттягивающий руку.

- В ближайшее время он вам не понадобится, - сказала Мелли, кладя меч плашмя на стол.

- Мелли...

Она прервала его поцелуем.

- Поедим позже. Еда все равно холодная - может подождать еще немного. - То, что началось на лестнице, нуждалось в завершении - по крайней мере для нее. Герцог, кажется, уже получил свое удовольствие. Она стиснула его пальцы. - Проводите меня в спальню.

Глаза герцога не уступали его клинку. Он взял Мелли за руку - не слишком нежно.

- Что ж, не стану заставлять даму ждать.

Она первая увидела убийцу. Он стоял за дверью, держа нож у груди. Мелли закричала. Герцог одной рукой толкнул ее вперед, а другую протянул к мечу - но меча не было. На это ушла всего лишь доля мгновения, но и этого оказалось довольно. Рука у злодея была быстрой, а нож - длинным. Он полоснул герцога по горлу. Миг - и все было кончено.

Мелли кричала во всю мочь. Она узнала убийцу: это был Трафф, наемник Баралиса. После этой последней вспышки ясность рассудка покинула ее. Дальше она уже ничего не помнила. Кроме Таула. Рыцарь пришел - он ничего уже не мог исправить, но ее он спас. Таул никогда ее не оставит. Ей не нужен был рассудок, чтобы это знать, - она знала это сердцем.

Мелли качалась взад и вперед. Вперед, вперед, вперед.

Водяные часы повернулись еще на одно деление. Через минуту исполнится месяц. Месяц, как она вдовеет, месяц, как скрывается. Месяц, как кровь не показывалась из ее лона.

В тот день они не просто обвенчались, но стали мужем и женой. Брак все-таки осуществился, и только она одна в Обитаемых Землях знала об этом. Но недолго ей оставаться в одиночестве. Рука Мелли бережно охватила живот. В последний раз ее кровь показалась там, на ступеньках, ведущих в комнаты герцога. Кровь разрыва, а не месячных. И с тех пор - ничего.

В ней растет дитя - дитя герцога и его наследник, если это мальчик. Мелли растопырила пальцы, чтобы прикрыть весь живот. Как-то город Брен воспримет эту весть? Ответ не заставил себя ждать. Ее попытаются опорочить - заявят, что ребенок не от герцога или что она зачала его до брака. Ложь и клевета обрушатся на нее - ведь многие и так уже считают ее соучастницей в убийстве. Ну и пусть. Единственное, что имеет теперь значение, - защитить эту новую жизнь.

Дитя родится через восемь месяцев, и она охранит его - всеми силами тела и души, всей своей жизнью. Она забрала у герцога меч и украла его судьбу - это испытание послано ей в искупление.

Мелли встала и положила руку на водяные часы, накренив конус. Они пробили следующий час преждевременно - если бы и все остальные часы шли так быстро. Ей не терпелось произвести дитя на свет.

Если это будет девочка, она разделит власть с Катериной. Если будет мальчик - он заберет все.

I

- Опостылело мне бегать по улицам в поисках работы, Грифт. Мозоли мне прямо житья не дают.

- А сколько у тебя на ногах мозолей, Боджер?

- В последний раз я насчитал четыре штуки, Грифт.

- Ну тогда придется побегать еще малость. Счастливое число - пять, а не четыре.

- Какое же может быть счастье в пяти мозолях, Грифт?

- Мужчине с пятью мозолями не грозит бессилие, Боджер.

- Бессилие?

- Да, Боджер. Эта напасть поражает только тех, кто мало ходит пешком.

- Но капеллан говорил, что от бессилия можно излечиться, лишь проведя ночь в молитвенном бдении.

- Может, и в бдении, да только не в молитвенном. Бдение бдению рознь. - Грифт многозначительно покачал головой, и Боджер кивнул ему в ответ.

Приятели шли по улице в южной части Брена. Было позднее утро, и накрапывал дождь.

- А все-таки нам повезло, Грифт. Нас всего лишь выгнали - а могли высечь и в тюрьму посадить.

- Да, Боджер. Напиться на посту - это не шутка. Мы дешево отделались. - Грифт остановился, чтобы соскрести лошадиный навоз с подошвы. - Они могли бы, конечно, уплатить нам жалованье за месяц вперед, прежде чем выкидывать на улицу. Теперь нам и поесть не на что - не говоря уж о том, чтобы купить лошадей и вернуться назад в Королевства.

- Ты же сам и потратил все наши деньги, Грифт, - на эль.

- Что поделаешь, Боджер. Без эля тоже не жизнь. Хоть ложись и помирай. - Грифт обезоруживающе улыбнулся. - Ты еще спасибо мне скажешь, Боджер. А работу мы найдем, не сомневайся. Через две недели свадьба Катерины и Кайлока, и чего только не подвернется для таких умельцев, как мы с тобой.