Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

Джек дрожал с головы до ног, колени подкашивались, а руку точно клешами отрывали от тела. Он сел на пол подвала, почувствовав вдруг огромную слабость и усталость. Камень был сырой, но Джек не обращал на это внимания, раздумывая о случившемся. И почему королевский советник выбрал именно его?

Придя к разумному выводу, что у взрослых все равно ничего не поймешь, Джек свернулся калачиком и уснул.

Утро для охоты было великолепным. Первый морозец сковал землю, покрыв инеем траву. Солнце ярко светило, но не грело, и воздух был тихий и ясный.

Король Лескет чувствовал знакомое стеснение в желудке, как всегда при выезде на охоту. Он любил это чувство: оно придавало остроту суждению и зоркость глазу. Немногочисленный поезд выехал в лес еще до рассвета, и теперь, приближаясь к цели, лошади плясали, а собаки громко лаяли - им не терпелось начать. Король окинул взглядом своих спутников. Все они были славные ребята, и охотничье возбуждение, смешанное со страхом, связывало всех воедино в этот чудесный день: лордов Карвелла, Травина, Ролака и Мейбора, псарей и горстку лучников.

Отсутствие сына его не печалило. Король испытал облегчение, когда Кайлок не явился перед рассветом на сбор. Мальчик обещал стать отменным ловцом, но его жестокость к добыче беспокоила короля. Кайлок играл с дичью, без нужды нанося раны и увечья, стараясь причинить животным как можно больше боли перед смертью. Еще большую тревогу вызывало то, как принц влиял на всех окружающих, - люди при нем держались скованно и настороженно. Без него охота пройдет веселее.

Собак спустили, и охотники стали ждать. Шли минуты - свора выслеживала зверя. Королевских гончих натаскивали так, чтобы они не отвлекались на мелкую дичь вроде кроликов и лис, подымая только крупную добычу - дикого вепря, оленя или косматого медведя. Охотники ждали с напряженными лицами, дыша белым паром в холодном воздухе. Прошло немного времени, и лай гончих превратился в долгую заливистую трель. Все взоры обратились к королю, и он с криком "Ату!" устремился галопом в лес. Остальные последовали за ним. Лес огласился громом копыт и пением рога.

Охота вышла долгой и опасной. Нелегко на всем скаку огибать деревья и перепрыгивать через рвы. Гончие вели охотников извилистым путем в самую чащу. Деревья там росли так плотно, что приходилось то и дело придерживать лошадей, чего король терпеть не мог. Лай гончих побуждал его спешить, несмотря на опасность, чтобы настигнуть добычу любой ценой. Лорд Рола поравнялся с ним и готов был вырваться вперед. Лескет, пришпорив коня, обогнал его. Всадники неслись следом за гончими через ручьи и бурелом, через поляны и чащобы. Внезапно впереди показалась огромная туша бегущего зверя.

- Вепрь! - взволнованно вскричал король, затрепетав от одного вида добычи - зверь был очень велик, гораздо больше тех, что обычно встречались в этих местах.

Всадники нагнали гончих и вепря, и лучники пустили первые стрелы. Почти все выстрелы ушли мимо цели - зверь нырнул в чащу. Но когда он показался опять, в нем торчали две стрелы: одна на загривке, другая в ляжке. Король знал, что эти раны только прибавят прыти вепрю, пробудив в нем слепую ярость, однако неуклонно следовал за зверем в гущу леса.

Гончие, почуяв кровь, обезумели и заливались высоким лихорадочным лаем. Этот звук будоражил и людей - первая кров пролилась, и началась настоящая охота.

Думать было некогда - король положился на свое чутье и чутье своего коня, который скакал вперед, не дожидаясь команд всадника. Вепрь показался снова - дорогу ему преградил глубокий овраг. Лучники опять дали залп, и еще три стрелы поразили зверя. Он испустил пронзительный визг. Одна из стрел, миновав зверя, пронзила глаз гончей. Пользуясь суматохой, вепрь повернул назад и прорвался сквозь охотников. Король пришел в бешенство.

- Избавьте собаку от страданий! - произнес он сквозь зубы, до крови пришпорил коня и погнался за добычей.

Вепрь не сбавил хода - преследуемый гончими, он летел, вперед, оставляя за собой кровавый след.

Наконец гончие прижали его к пруду - дальше хода не было. Собаки наседали, образовав полукруг, и могучий зверь взрыл копытами землю, готовясь напасть. Охотники изготовили оружие. Король придвинулся ближе, не сводя с вепря глаз. Любое неверное движение, любое промедление могло привести к смерти. Лескет знал, что у него лишь мгновение перед тем, как зверь бросится в атаку. Он вскинул копье и что было силы вогнал его в бок вепрю. Тот издал душераздирающий предсмертный вопль, горячая кровь хлынула из раны.

Миг спустя все лорды набросились на вепря, коля его длинными копьями. Кровь хлестала на землю и стекала в пруд. Псари отозвали собак, и всех охватило бурное ликование.

- Отрежем ему яйца! - вскричал Карвелл. - Отрежем, - поддержал Мейбор. - Кому доверить эту честь?

- Кому, как не вам, Мейбор, - говорят, вы мастер холостить. Все рассмеялись, разряжая запал погони. Мейбор обнажил кинжал и спешился.

- Клянусь Борком! Сроду таких здоровенных не видывал.

- Так ведь у вас есть зеркало, Мейбор! - сострил Ролак, и все заржали. Мейбор одним ударом лишил мертвого зверя его детородных органов и вскинул их вверх для всеобщего обозрения.

- Пожалуй, - с шутливой серьезностью произнес он, - мои и впрямь побольше будут!

Король среди общего хохота услышал знакомый свистящий звук. В следующий миг что-то ударило его в плечо, и он вылетел из седла. Падая, он увидел, что это стрела, и тут же почуял неладное. Стрелы попадали в него и раньше, и он знал, как они жалят. Удар этой стрелы сопровождался еще чем-то - что-то будто вгрызалось ему в плоть. Жестокая боль пронзила его тело, и он лишился чувств.

Бевлин проснулся в дурном настроении - он ужасно провел ночь, улегшись спать на кухне среди своих книг. Где были его мозги? Незачем было уступать свою постель молодому, пышущему здоровьем рыцарю. Бевлин всю ночь промаялся на жестком кухонном столе. Можно было, конечно, лечь в свободной спальне, но там как раз над кроватью протекала крыша, а Бевлин достиг того возраста, когда сухость предпочитаешь всем прочим удобствам.

Он немного воспрянул духом, увидев, что гость уже готовит завтрак.

- Что же ты не разбудил меня раньше? - ворчливо сказал старик.

- Видно, ты крепко спал, Бевлин.

Бевлину не понравилось, что этот молодой красавец застал его спящим в столь недостойной позе, но он готов был простить, ибо то, что рыцарь готовил, пахло восхитительно.

- Напрасно ты это делаешь. Я сам бы мог приготовить завтрак.

- Знаю, - сказал Таул. - Этого-то я и боялся.

Бевлин решил пропустить это замечание мимо ушей - молодой человек имел вескую причину опасаться его стряпни.

- А что ты готовишь?

- Окорок, начиненный грибами, и эль с пряностями.