Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

В Обитаемых Землях началось опасное шатание. Это чревато бедствиями, а причиной всему - коммерция и политика. Или деньги и власть, если называть вещи своими именами. Тавалиск лучезарно улыбнулся.

- Ах, Гамил, нет ничего более волнующего на свете, чем интрига.

- Искусство вашего преосвященства в этой области известно всем.

- Это так, Гамил. Кто знает - быть может, в ближайшие месяцы я стану еще более знаменит.

Архиепископ приободрился. Ему уже не терпелось помериться умом с северянами. Посмотрим, кто кого!

- Что слышно о нашем рыцаре?

- Он покинул Тулей несколько дней назад, ваше преосвященство. Они с мальчиком теперь едут верхом и по-прежнему держат путь на север.

- Когда он прибудет в Несс, пусть за ним усилят надзор. Обиталище Бевлина находится неподалеку от Несса. Если наш рыцарь посетит его, я хочу знать об этом.

- Будет исполнено, ваше преосвященство.

Они дошли до покоев архиепископа, и Тавалиск открыл дверь, но Гамила не пустил.

- Ты свободен, Гамил.

- Но нам нужно обсудить еще кое-какие дела, ваше преосвященство.

- В другой раз, Гамил. Я собираюсь поесть и желаю сделать это наедине. Если тебе нечем заняться, ступай обратно в часовню - я, кажется, оставил там перчатки. - Тавалиск подождал, пока его секретарь не исчез из виду, потом достал из-за пояса перчатки, вошел и запер за собой дверь.

Таул не переставал думать об архиепископе Рорнском. Зачем нужно было столь могущественному человеку заключать его, Таула, в тюрьму и подвергать пыткам? Да, Таул - рыцарь, но почему именно его? В Рорне в ту пору было много рыцарей - одни проверяли, нет ли недозволенных товаров на приходящих в порт кораблях, другие исполняли роль гонцов и посланников, третьи проезжали через город, направляясь куда-то еще. Почему именно он попал в тюрьму? Он не замешан в политических интригах, он не шпион - зачем нужно за ним следить? Таул тяжело вздохнул, зная, что слежка ведется за ним и теперь.

Не раз после отъезда из Рорна он замечал, что за ним наблюдают. Они с мальчиком въезжали в селение - и, каким бы малым оно ни было, Таул чувствовал, что среди его жителей непременно есть хотя бы один, кто возьмет их на заметку. В Тулее он ощущал слежку непрерывно.

- Скажи-ка, - сказал Таул мальчику, - что тебе известно об архиепископе Рорнском?

- Он прохвост - и это чистая правда, - вытерев нос, сообщил Хват. - Но в городе его любят. Все говорят, что никогда Рорн не был богаче, чем при нем.

- Кем он был до того, как стал архиепископом?

- Тут какая-то тайна. По всей видимости, он не шел обычной дорожкой и не был священником. Просто как-то исхитрился и захватил власть. Я об этом мало что знаю - ведь это случилось задолго до моего рождения. - Мальчик направил пони в объезд мимо кучи камней - он стал ездить намного лучше. Но одно я тебе скажу: его богатство не измеряется никакими мерками. Мы с приятелем однажды забрались в его дом, недалеко от места, куда ты носил свое первое письмо, помнишь? - Таул кивнул. - Ну так вот, мы решили немного пошарить там. Я не всегда был карманником, одно время я помогал грабить дома. Я залезал в дом первым и смотрел, есть ли там что стоящее. И туда залез - дом красивый, но ничего особенного. А попал внутрь - и глазам не верю: в комнатах полно золота, серебра, алмазов и изумрудов. И еще всякое: картины, резные ларцы, украшения, ковры, что душе угодно - навалено кучами до самых стропил. Прямо сокровищница, да и только.

Нечего и говорить, как меня проняло. Я выбрался наружу и дал моему приятелю знак. Он уже было принялся за дело, а тут глядь - несут кого-то в нарядных носилках. Он вышел, и мы увидели, что это архиепископ, - этого толстопузого ни с кем не спутаешь. И глядим - он идет прямо в дом, который мы наладились грабить. Как только мой друг понял, чей это дом, он тут же пошел на попятный. Кому охота связываться с архиепископом?

- И ты думаешь, что все это добро принадлежало ему?

- Ну не носильщикам же! - осклабился Хват. - Ясно, ему. Он стал снимать сливки с Рорна еще до моего рождения.

- Не знаю, зачем он так старается обеспечить свое будущее. Архиепископов назначают пожизненно. - Таулу вспомнились уроки истории.

- Это никогда еще не мешало народу избавиться от того, кто ему не по вкусу. Рорнцы известны своим буйным нравом. Они уже прогнали нескольких архиепископов, а кое-кому из них и головы отрубили.

- Мне кажется, архиепископ - очень мстительный человек. - Таул представил себе песок на том месте, где раньше было озеро.

- Тут ты прав, Таул. Я слышал, он приказал засечь до смерти одну свою служанку и всю ее семью только за то, что она разболтала подружкам о том, что он обжора.

- Значит, архиепископ каким-то образом узнает, что говорят о нем в городе?

- Рорн кишит шпионами Тавалиска. Говорят, что если ты не шпионишь для архиепископа, то архиепископ шпионит за тобой.

- И откуда ты все это знаешь? - удивился Таул.

- Слушаю и мотаю на ус. Люди не обращают внимания на ребенка и разговаривают, будто меня здесь нет. Но меня-то ты, надеюсь, не считаешь шпионом? - разобиделся вдруг Хват.

- Мне приходило это в голову. - Таул отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

- Если ты думаешь, что я шпион, то я сейчас же поворачиваю назад в Рорн. - Хват без всякого изящества осадил пони и продолжил негодующе: - Я столько для тебя сделал, я спас тебе жизнь, я снабдил тебя звонкой монетой - и после этого у тебя хватает наглости заявлять, что я шпион.

- Я не говорил, что ты шпион. Я сказал, что такая мысль приходила мне в голову. Я солгал бы, если б сказал иначе. Можешь вернуться в Рорн или остаться со мной, как угодно. Мне некогда с тобой препираться. - И Таул двинул коня вперед, оставив Хвата позади.

Немного погодя Хват крикнул:

- Ладно уж, поеду с тобой - погоди.

В середине дня они приехали в довольно большое село, приятное на вид и ухоженное, и Таул решил поесть в гостинице, изменив галетам и вяленому мясу.

Таверна была небольшая, но чистая, со свежесрезанным камышом на полу. Внутри стояли кучкой несколько местных жителей, а один сидел за столом. Молодая девушка устремилась навстречу путникам, но ее остановил мужчина средних лет. Девушка вернулась на кухню, а мужчина подошел обслужить гостей.

- Вам что подать? - спросил он не враждебно, но с подозрением - с чужими, как известно, одни хлопоты.

- Кувшин эля и две порции какой-нибудь еды.

- Есть жареная козья нога и козий сыр. - Мужчина произнес это с вызовом, словно ожидая, что Таул станет воротить нос, и удивился, когда тот ответил:

- Хорошо, несите и то, и другое, да побольше.

Пока они ждали заказанного, человек, сидевший в одиночестве, затянул песню, глядя на них мутными глазами. Как только хозяин принес эль, он запел еще громче, но мужчины, стоявшие в стороне, даже не оглянулись. Таул шепотом посоветовал Хвату не обращать на пьяницу внимания, но тут последний, к несчастью, встал и заковылял к их столу.