Александр Абердин - Во имя прогресса

Иль небрежно отмахнулся и воскликнул:

— Ну и что! Экая беда, зато наши учёные на их основе создали свои собственные гипердвигатели и они ничуть не хуже тех, которые стоят на кораблях киарцев. Ну, может быть они и не такие совершенные, но всяком случае они не намного хуже них. К тому же мы производим их сами и во вполне достаточных количествах, что позволяет нам строить даже очень большие космические корабли. Но самое главное, у нас их покупают даже те цивилизации, которые чуть ли не втрое старше нас, что тоже просто замечательно. Да, и в звёздных двигателях ли главное? Техническая сторона прогресса, на мой взгляд, это далеко не самое главное в прогрессе. На Земле и на всех мирах населённых землянами уже столько всей этой технической ерунды, что человеку порой и ступить негде. Пора и ограничения вводить, пока он не выродился в головастую амёбу с хилыми ручками и ножками.

Астронавигатор «Аргонавта», — спейс-майор Натали Свенсен, высокая, статная красавица с обалденной фигурой, на которой даже космокомбинезон казался пляжным нарядом, тут же улыбнулась и пристально глядя на Иля спросила:

— Тогда какая сторона прогресса главная, Иль? Моральная?

У Всадника от её улыбки холодок прошел по спине и он моментально вспомнил, как Натали буквально бросилась в его объятья, слезая с Принца. Он постарался улыбнуться как можно более обворожительно и ответил этой красавице:

— С моралью у землян всё более или менее нормально, Натали. Мы импульсивны, некоторые из нас ещё имеют склонности к совершению преступлений, но в целом мы не хуже других народов галактики, если не считать того, что большинство землян пассионарии, откуда, кстати, и происходят многие преступления. Энергии много, очень хочется изменить мир вокруг себя, а ума не хватает, точнее нет такой идеи, которую чуть ли не каждому человеку захотелось бы обязательно воплотить в жизнь. Гармония, существование цивилизации в равновесии с природой, вот самое высокое мерило прогресса, а всё остальное это уже детали.

Девушка улыбнулась, а Натали была не намного старше Иля, что он сразу же почувствовал и потому запал на неё, и дерзко посмотрев на него, с запалом в голосе воскликнула:

— Уж не той ли гармонии ты говоришь, Иль, которой пытаетесь достичь вы, Всадники?

Иль вскинул голову и воскликнул в ответ:

— Почему пытаемся достичь? Мы давно её достигли и теперь живём в Малой Степи не только в гармонии с природой, но и с самими собой! Во всяком случае мы точно не маемся дурью от безделья, как множество людей в городах, которым нечем себя занять и потому они чёрт знает что иной раз вытворяют, а потом кого не спроси, тут же жалуются на безработицу. Мол, работы у меня нет, вот я от скуки пошел в бар, затеял там драку и проломил башку своему соседу, или спёр что-нибудь. В наших станицах повсюду царит эта самая безработица, да, только ни у кого свободного времени нет на то, чтобы её замечать.

— Ну-ка, ну-ка, попрошу с этого места подробнее, молодой человек! — Весёлым голосом воскликнул командир корабля — Как это получается, у вас в Малой Степи все безработные и в то же самое время все настолько чем-то заняты, что у ни у кого не остаётся свободного времени на всяческие безобразия?

Иль приосанился и бодрым голосом ответил:

— Ну, это очень просто, капитан. Пока мы здесь сидим, Принц в деннике уже не одну кучу навалял, а это означает, что мне скоро нужно будет брать в руки лопату, метлу и чистить денник от навоза. Потом этот навоз нужно будет перебрать и снести в оранжерею, заложить его в смесеприготовительный агрегат. Он у вас, кстати, никуда не годный, просто горе какое-то. Ладно, я им завтра займусь, доведу до ума, ведь у вас на корабле обязательно должна быть механическая мастерская. Из оранжереи мне снова нужно будет идти в денник, почистить моего мальчика, потом вымести всю солому до последней соломинки и заложить её в компостер, чтобы перепрела вместе с остатками навоза. Затем мне нужно будет почистить ясли и только после этого я денник чисто вымою, а уже потом искупаю Принца, высушу всё там феном и насыплю свежей соломы на пол. Часа три на это потребуется, как минимум, а тут наступит время корма задать коню. Ну, по дому у меня работы на вашем корабле никакой, кроме как прибраться в каюте, да, постираться, а вот в своей хате работы невпроворот. У нас семья большая, одних дойных коров тридцать голов, да, лошадей четыре десятка вместе с жеребятами, так что мы в пять встаём, в одиннадцать ложимся и если бы не привычка к порядку и сноровка, что с детства привита каждому, то времени в степь выехать, присмотреть за хлебами, да, с огородом повозиться, точно не было бы.

Командир корабля развёл руками и сказал:

— Ну, то о чём ты рассказал, Иль, сопровождает нашу жизнь на корабле каждый день. Хотя у нас и есть на борту роботы, крутиться нам тоже приходится, как белкам в колесе, но это и есть наша обычная космическая работа и нам за неё хорошо платят. То, о чём ты сказал, это тоже работа, но ведь никто вам за выполнение всей этой домашней работы не платит. Так ведь? Чем же вы тогда живёте? Как деньги зарабатываете?

Иль улыбнулся, поднял палец и довольным тоном сказал:

— Правильно, капитан, ты в самую точку попал. Наша семья большая, без меня тридцать шесть душ. Лично я, пока не стал прогрессором, дважды в неделю, по средам и воскресеньям, на ипподромах выступал вместе с другими молодыми казаками. С этим делом сейчас покончено, но я думаю, что скоро другие Всадники, из городских, на наше место придут. Ну, а помимо этого я неплохой кузнец и ещё механик. Пока я дома жил, у нас было три десятка роботов и ни один в доме не сидел. Все роботы при деле были: в саду, а у нас три сада на двадцать гектаров общей площадью, в огороде, это ещё десять гектаров земли, да, в поле, наш надел семьдесят гектаров пашни, да, плюс к ней сто двадцать гектаров лугов, не говоря уже о шахте, в которой пять роботов-кротов под землёй руды рыли и наверх чистый концентрат доставляли. Своей кузницей я тогда так и не обзавёлся, да, мне и общественной хватало. В общем я ковал оружие и мастерил всякие нужные в хозяйстве штуковины, мясорубки там, кофемолки, да, мало ли что соседи попросят. Кое что и на продажу делал. Народ до выступления ходил по шатрам, смотрел и частенько покупал то кинжалы, то шашки или другое оружие, выкованное по старинным образцам, но это всё мелочи. Мы в город, другу нашему, столько продуктов отсылали на продажу, что в деньгах никогда недостатка не знали. С одной стороны у нас в станицах вроде бы и натуральное хозяйство ведётся, а с другой товарооборот такой, что иная корпорация позавидует, но что самое главное, ребята, всё что в Малой Степи сработано, человеку лет по сто служить будет. Вот вы носите одни только уникосты. Ну, что я могу про них сказать, спору нет, очень удобная одежда, хаживал в такой, да, только моя лучше. Та, что на мне сейчас надета, в нашем доме пошита. Хотя мы хлопчатник и не сажаем, у нас дома есть установка для производства волокна из целлюлозы, рога и шерсти есть, а к ней два небольших ткацких станка. — Иль достал из кармана батистовый носовой платок, пустил его по рукам и с улыбкой поинтересовался — Ну, кто скажет, что этот платок хуже того, что из чистой хлопчатки изготовлен?