Александр Абердин - Террорист по прозвищу Капитан Свобода

Свою угрозу Капитан Свобода буквально проревел каким-то нечеловеческим голосом, заставив всех моментально повернуться к большому экрану, занимающему чуть ли не всю стену. Он подошел к проектору и включил его. Тотчас на экране появилось изображение зелёного низкого холма, на плоской вершине которого стоял красивый трёхэтажный дворец. Перед дворцом была расположена довольно большая площадь, вся заполненная народом, от которой вниз вела широкая лестница с несколькими десятками ступенек, а перед ней располагался большой фонтан круглой формы, но над его скульптурной композицией не вздымались кверху струи воды. От площади перед дворцом к фонтану был проложен стальной желоб и наверху возле него стояли Гертан Товало, Койсу Яголо и генерал Пётр Омельченко, который жесткой хватко держал в руках белокурую девочку лет четырёх. Девочка кричала и, явно, звала мать на помощь, а та была рядом и билась в руках двух небритых мордоворотов восточного вида.

Впрочем, кричала не одна только эта маленькая девочка и её мать, в ужасе кричали все лератцы. На лестнице уже и без того лежало несколько десятков обезглавленных трупов, а ещё один был положен так, чтобы его кровь стекала по желобу в бассейн фонтана, заполненный почти наполовину. Койсу Яголо весело хохотала и слегка помахивала мечом, а когда обезглавленный труп убрали из-под её ног, одним ударом отсекла девочке голову и почти все люди, кто находился в конференц-зале, вскочили на ноги и громко закричали. Многие женщины упали в обморок, но террористы снова прошли по залу с синими баллонами, привели всех в чувство и громкими, злыми окриками заставили смотреть, что будет дальше. При этом они не стеснялись не только стрелять в потолок, но и входить в клетки, чтобы надавать некоторым слабонервным дамочкам звонких пощёчин, выкрикивая:

— Что, не нравится смотреть на это? Тварь, хотя я и не знала таких подробностей, от заложенных мною бомб подохло немало этих мерзавцев Товало и их пособников.

Если бы я видела всё это раньше, то стала бы убивать всех американцев и траканцев подряд, а не одних только военных. Вы заслужили это, жестокие твари, ведь вы голосовали за своего президента Бриджеса уже в пятый раз вопреки своим же собственным законам. — Кричала в лицо какой-то американке Катрин Менцель.

Юсуф Фейсал, ухватив за волосы другую американку, громко орал ей прямо в ухо:

— Смотри на экран, дамочка! Полюбуйся, зачем этим ублюдкам Товало нужны солдаты!

Клянусь Аллахом, я не успокоюсь до тех пор, пока не перережу горло последнему из тех нечестивых скотов, кто записался в имперский космический корпус колонизации и завоевывал миры для вашего хозяина Дика Бредли и этого негодяя императора Эгерта. Это шайтаны, а не люди! Им всем нет и не может быть никакого прощения, только смерть!

Капитан Свобода не стал показывать всего видеофильма, записанного кем-то из людей генерала Омельченко, первым проложившего землянам такую кровавую дорогу в космос. Вскоре пошли кадры, на которых он и Койсу разделись донага и пока его солдаты укладывали трупы на лужайке вокруг фонтана, купались в крови невинных жертв лератской бойни. После этого они выбрались из фонтана и, весело смеясь, взявшись за руки побежали во дворец, оставляя на белом мраморе кровавые следы.

Эпилог был не менее ужасным. Встав неподалёку, солдаты стали бросать на трупы какие-то зелёные цилиндрические предметы размером с банку из-под кока-колы. Они лопались и из них стала вытекать какая-то густая, быстро пенящаяся чем-то буро-зелёным жидкость. Эта бурая пена на воздухе быстро увеличивалась в объёме и вскоре покрыла собой все обезглавленные тела.

Несколько таких гранат было брошено в бассейн. Снова последовал переход вперёд, судя по теням от деревьев часа на три, и все увидели, что вся лужайка покрылась чем-то вроде тонко измельчённого компоста. Снова промелькнули кадры и все увидели тот же беломраморный дворец и тот же бассейн, вокруг которого цвели роскошные кусты белых роз. Пётр Омельченко вместе с женой сидел на бортике бассейна и та весело смеялась наблюдая за тем, как резвятся её дочери. Ярко светило солнце, по синему небу бежали кудрявые облака и ничто не говорило о том, что совсем недавно, всего каких-то два года на этом месте разыгралась страшная трагедия. Капитан Свобода, выключив проектор, показывая всем точно такой же зелёный цилиндр сказал, обращаясь к жене генерала Омельченко громко сказал:

— Ольга, вот теперь твои дочери будут точно знать, почему на той лужайке так пышно растут розы. Ты-то знала об этом давно потому, что не раз смотрела эту запись, диск с которой лежит в сейфе твоего мужа. Как ты могла жить с таким чудовищем? Ты, наверное, испытала от этого зрелища не один оргазм, ведь копия этого диска лежит и в твоём тайнике. Ну, что же, не мне судить тебя за то, что ты такая гнусная тварь. Пусть это сделают за меня твои дочери, если у них, конечно, есть сердце.

Обе заплаканные девушки, которые с бледными от ужаса лицами смотрели на все эти зверства, с криком почти одновременно бросились прочь от своей матери. Рядом с их клеткой стояли Нина и Жюли, благодаря которым они смогли выбежать, зато их мать, красную от стыда, как рак, попытавшуюся броситься за ними, силовое поле остановило и отшвырнуло назад. Обе террористки хотя и были закованы в чёрную броню, словно рыцари, обняли рыдающих девушек и принялись нежно гладить их по плечам, после чего отвели их подальше в угол и, усадив на надувной диван, дали им успокоительного. Нина осталась с ними, а Жюли быстро вернулась назад. Капитан Свобода смотрел на всё молча и поскольку его лицо было закрыто чёрной маской и зеркальными очками, никто не мог знать, что творилось у него на душе в этот момент.

Он сделал руками жесты, чтобы все садились и большинство зрителей, преимущественно людей, со стоном буквально попадали на матрацы. Высокий, мощный, атлетически сложенный китаец, стоявший рядом с Чжао Таем, что-то негромко сказал своему президенту по-китайски и тот, тихо ответив, кивнул ему головой. Китаец-атлет поклонился, после чего встал, отошел назад, молниеносно выхватил из-за воротника смокинга какой-то полупрозрачный кинжал и с разбегу бросился на сторожевое поле, которое всё же можно было преодолеть, если ударить по нему очень быстро и с огромной силой, что он и сделал. Раздался громкий электрический треск и этот громила, смокинг которого тотчас превратился в лохмотья, с окровавленным и обожженным лицом с диким, свирепым криком бросился на Петра Омельченко, но был перехвачен буквально в полуметре от него капитаном Бабичем. Подтянув этого отважного парня поближе к себе, он сказал ему укоризненно:

— Друг, я понимаю твоё негодование, видно у тебя самого есть дети, но этого подонка ждёт куда более мучительная смерть. А теперь спрячь свой кинжал и пусть мои девочки обработают твои раны и переоденут тебя во что-нибудь. Извини, но кроме солдатского обмундирования у нас ничего нет, поэтому тебе придётся обойтись тем, что у нас есть.