Александр Абердин - Террорист по прозвищу Капитан Свобода

Бракен Яголо думал не более десяти секунд, после чего заявил чуть ли не тем же самым тоном, каким солдаты принимают присягу, то есть громко и торжественно:

— Капитан Свобода, ты можешь отправить всех этих людей прямо на Дворцовую площадь Яголара. Оттуда их немедленно отправят в самые лучшие санатории и госпитали. Всё это мне даже не нужно согласовывать с дедом, Валерий.

Относительно спуска моих кораблей на Землю ты тоже можешь не волноваться, я посажу их даже в предместьях Вашингтона и никто не посмеет мне возразить. Тем более в том случае, если меня об этом попросят те люди, которые захвачены Диком Брэдли, но у меня возникает вполне закономерный вопрос, как ты собираешься переправить столько людей на Тракан? На все свои корабли, хотя мне и прислали двадцать пять крейсеров, я смогу взять не более пяти тысяч человек, да, и то вряд ли. Всё остальное в моих силах и мне даже не потребуется времени на подготовку.

Капитан Бабич ухмыльнулся и сказал траканцу:

— Бракен, не волнуйся на этот счёт и подумай над тем, кого ты хочешь ещё отправить на Тракан и назови мне координаты тех мест, где я должен буду забрать твоих подопечных. Я могу открыть такие звёздные врата, что в них без особого труда пройдёт любой из твоих крейсеров. Даю тебе ровно тридцать шесть часов на подготовку, принц Бракен. — Не дожидаясь ответа, Валерий отключился и хмурым тоном проворчал — Бойскаут хренов. Всё бы тебе показывать людям, какой ты смелый и решительный.

Покончив с этим делом, капитан Бабич облачился в герметический боевой скафандр повышенной защиты и открыл крохотные звёздные врата на один из секретных военных складов Товало, с которого он ещё ничего до этой ночи не воровал и принялся внимательно изучать, что там творилось. Меры предосторожности были отнюдь не лишними. После серии краж оружия и прочего военного имущества, Товало стали не только минировать свои склады, но и заполнять их, если такое было возможно, ядовитыми газами или всякими мелкими, но очень опасными тварями, включая споры всякой дряни, бактериями и вирусами. Поскольку он с самого начала предусмотрел такую возможность, то прежде всего побеспокоился именно о средствах безопасности, а уж потом начал бомбить склады противника.

На этом складе, расположенном в недрах астероида, на поверхности которого находилась большая военная база, Товало не придумали ничего лучшего, чем заполнить его под самую завязку каким-то особо ядовитым нервно-паралитическим газом, о чём его тотчас известили газоанализаторы. Именно этот склад он выбрал только потому, что на нём хранились экструзионные бомбы огромного калибра, способные стереть с лица земли всё в радиусе семи километров. Как раз такие он и собирался применить для своих терактов в самое ближайшее время. Помимо этого склад был ещё и заминирован, но крайне безграмотно. Товало просто разложили на полу несколько десятков мощных противопехотных мин-хамелеонов и всё. Валерий даже рассмеялся, подивившись такой наивности траканцев. Он мог развернуть звёздные врата практически под любым углом к плоскости пола, а потому не мудрствуя лукаво просто поставил их параллельно полу и принялся, начав с центра, перебрасывать большим, телеуправляемым погрузчиком с телескопическим захватом, здоровенные цилиндрические чушки диаметром в два с лишним метра.

Всего он забрал со склада Товало двадцать пять экструзионных бомб, после чего разминировал их мины и вывалил на склад весь тот мусор, который скопился на его базе, включая всё дерьмо из канализационного коллектора, собранное в большой контейнер, после чего присыпал эту мало аппетитную кучу женскими тампонами и прокладками, которые его гостьи складывали в отдельном месте специально для подобного случая. Закрыв звёздные врата, он дегазировал помещение и провёл его полную санитарно-бактериологическую обработку, чтобы не подцепить случайно какой-нибудь заразы, и с чистой совестью отправился спать. Правда, лечь спать сразу же ему не удалось, так как прошедшей ночью он прорвал ещё один матрац и теперь тот валялся на складе Товало, расположенном за несколько тысяч световых лет от Земли.

Поэтому ему пришлось сначала сходить на склад и принести оттуда новенький матрац, пошитый на этот раз из очень толстой, но мягкой юфти и такую же подушку.

Накрывшись медвежьей шкурой, он немного поворочался и уснул.

Полторы недели госпитального кайфа промчались, как один миг и капитана Бабича перевели из его уютной одноместной палаты-камеры в тюремный блок космического корабля «Ярость Товало», который совершил посадку чуть ли не на том самом месте, где когда-то находился Кремль, на краю огромного кратера, уже заполненного водой Москва-реки. Экипажу крейсера было поручено произвести деактивацию местности и потому работы у медиков было предостаточно. Очень часто траканцы хватали такие дозы радиации, что Валерию казалось просто каким-то чудом, что они вообще оставались в живых, но проведя в медицинском ящике каких-то шесть, семь часов траканцы покидали его совершенно здоровыми. После этого его уже не поражали все те чудеса траканской медицины, с которыми его ознакомил доктор Тадор Товало, который был таруба клана Товало, а если точнее, абсолютно бесправным рабом, к его полному удивлению.

Валерия исцелили полностью, разобравшись даже с самыми мелкими его хворями, которых доктор Тадор нашел в нём превеликое множество. Попутно он немного изучил траканский язык, который по своему звучанию был похож на немецкий, но самое главное выучил их алфавит. По всей видимости траканцы были жуткими педантами и буквально везде на стенах госпитального отсека висели различные инструкции. К сожалению этот отсек располагался в середине корабля и ему всего лишь раз удалось увидеть, где совершил посадку крейсер «Ярость Яголо». Эта громадина, имевшая в длину более семисот метров, называлась атакующим крейсером и уже только из этого Валерий сделал вывод, что траканцам не привыкать захватывать чужие миры. Однако, не смотря на ярость, клокотавшую у него в груди, он старался ничем не выдавать своих чувств, хотя одинаково ненавидел как господ хо, так и их рабов таруба. Он улыбался каждому, кого только не встречал у себя на пути, но на него всё равно смотрели с опаской, но, тем не менее относились к нему очень заботливо.

Когда капитана Бабича перевели в тюремный отсек корабля, он столкнул совсем с другой формой обращения. Четыре вертухая, вооруженных чёрными дубинками с хромированными наконечниками, которые он сразу же определил, как мощные электрошокеры, приказали ему раздеться догола и просветили переносным рентгеновским аппаратом насквозь от головы до пяток, как будто в госпитальном отсеке ему было что украсть. После этого его грубо обрили на лысо, хорошенько окатили холодной водой из шланга, высушили валящими с ног струями горячего воздуха и велели одеться в серую арестантскую робу без рукавов и обуться в какие-то пластиковые серые калоши. Всё это капитан Бабич перенёс стоически, с насмешливой улыбкой на лице и пристальным, сверлящим взглядом, заставлявшим вертухаев беситься от злобы и ненависти к арестанту.