Роджер Желязны - Правь Амбером

— Верно. — Я опустил ножи. Этот Сухай явно не боялся меня. — Полагаю, вы явились сюда, чтобы убить меня?

— С чего вы это взяли? — Он продолжал тяжело опираться на посох, как будто не мог ходить без него. — Старики вроде меня не склонны набрасываться на людей. Это было бы… неподобающе.

— Тогда чего вам нужно?

— Просто взглянуть на человека, убившего Лорда Теллопса. Я думал, вы повыше.

— Зачем же разыскивать меня, если не ради мести?

— Мне не за что вам мстить. — Сухай снова улыбнулся. — Теллопса в Хаосе никогда особо не любили и особо не понимали. Многие втайне порадовались его кончине.

Я сложил руки на груди.

— Ну что ж. Вы на меня посмотрели. Теперь возвращайтесь во Владения Хаоса и не разыскивайте меня больше.

— Ну что за спешка? — Сухай прицокнул языком и покачал головой. — Молодежь нынче совершенно утратила искусство ведения беседы…

— Слишком уж много жителей Хаоса пыталось меня прикончить за последний год. У меня стало заканчиваться терпение.

— Вас беспокоит моя внешность? — Сухай сделал шаг вперед. 'Его тело словно расплавилось, потом собралось обратно, и мгновение спустя передо мной стоял юноша в белой тунике, с оливковой кожей и большими невинными глазами. — Если вам так будет удобнее, я могу видоизмениться.

Я покачал головой.

— Отправляйтесь домой, Сухай.

Он сделал еще шаг, превратившись в красивую женщину в струящемся зеленом платье, с длинными черными волосами, пышной грудью и нежным лицом ангела. Я невольно ахнул от ужаса. Я знал ее: это была Хельда, моя несчастная покойная возлюбленная из Илериума. Адские твари убили ее, прежде чем попытались прикончить меня.

— Вот видите? — произнес Сухай голосом Хельды, нежным и чувственным. — Уроженцы Хаоса не обязательно выглядят угрожающе…

— Довольно игр!

Я метнул нож ему в голову.

Хельда-Сухай поймала клинок большим и указательным пальцами, когда тот был в дюйме от ее левого глаза. Она расплылась и снова превратилась в рогатого демона. Он тяжело опирался на посох. Нож исчез.

— Что ж, хорошо, — сказал он. — Я буду говорить напрямик, раз вы этого хотите.

Я напрягся. Вот и оно — нападение, которого я ждал.

Но Сухай просто произнес:

— В Хаосе и Тенях идет тонкая, сложная игра. Теперь вы должны это знать. Все мы — пешки, орудия более серьезных сил. Убив мастера Теллопса, вы смешали все фигуры на доске… и подняли меня на новый уровень.

— Не преднамеренно, — сказал я.

— И тем не менее я считаю себя вашим должником. — Сухай слегка склонил голову. — Не все обитатели Хаоса — враги вам, Оберон. Не забывайте об этом в дальнейшем.

— Что вам нужно на самом деле? — спросил я. Если он явился сюда по делу, пускай к нему и приступает. От этого разговора мне делалось сильно не по себе.

— В настоящий момент… мне не нужно от вас ничего. На самом деле я принес вам подарок. Вот!

Он сделал своим жезлом указующий жест. Воздух между нами расколола молния. Она образовала сферу, разбухшую, словно беременная китиха. Затем ударил гром, пронесся порыв горячего ветра, и сфера раскрылась. Из нее вывалился изможденный полунагой человек. Он попытался встать с галечной дорожки, но рухнул обратно. Я успел разглядеть длинные спутанные волосы и грязные изорванные штаны. Воняло от него, словно от помойки.

— Это что еще за фокус? — воскликнул я; меня чуть не затошнило от вони.

Сухай прикрыл нос и рот изящным кружевным платочком.

— Поблагодарите меня в другой раз, — сказал он.

Он поднял посох, и светящийся шар у него над головой мигнул и погас. Сухай исчез.

— Оберон? — раздался слабый голос.

Я кинулся к человеку и присел рядом с ним.

— Я здесь, — мягко произнес я. — Кто ты?

— Это я, — еле слышно произнес он. — Коннер…

Я перевернул его, но в такой темноте мне не удавалось толком разглядеть его черты. А тут еще эта вонь!

— Помоги… — прошептал он. — Пить…

Я заколебался, понимая, что в таком состоянии не могу внести его внутрь. Слишком много людей начнут задавать слишком много вопросов. Где бы мне побыстрее привести его в порядок? В другой Тени?

Нет, у меня появилась идея получше. При этой гостинице имелся цветник, а в нем — несколько фонтанов. Если отмыть Коннера там, он уже не будет так вонять, когда я понесу его к себе в комнату.

Я закинул руку Коннера себе на плечо, но он был настолько слаб, что не мог идти даже с посторонней помощью. В конце концов я просто взял его и отнес туда. Он весил никак не больше девяноста фунтов — от него остались лишь кожа да кости. Кто-то — король Утор, Теллопс или Лорд Зон — несколько месяцев морил его голодом.

Рыся по галечной дорожке со своей ношей, я миновал несколько парочек, устроившихся на уединенных скамеечках среди роз; одни нежно целовались, другие уже не столь нежно лапали друг друга. Я не обращал на них особого внимания, а они и подавно были слишком заняты собственными делами, и им было не до нас.

Добравшись до первого фонтанчика, я заметил бледные тени рыб, медленно перемещавшихся, словно призраки, подводой, среди плавающих листов водяных лилий. Посреди фонтанчика стояла на пьедестале мраморная статуя нимфы. Из амфоры в руках у нимфы лился неиссякаемый поток воды.

Я посадил Коннера на низкий бортик фонтана; он припал к воде и принялся пить, долго и жадно. Потом оторвался, хватая ртом воздух. После краткой передышки он снова наклонился к воде. Я терпеливо ждал. Ему нужно было время, чтобы собраться с силами.

Наконец Коннер сел и посмотрел на меня.

— Где мы? — хрипло спросил он.

— Да так, в одной Тени, — сказал я. — Понятия не имею, как она называется. Отец, Блейзе, Фреда и Эйбер сейчас сидят в гостинице — вон в том большом здании. — Я указал на нее. — Я отведу тебя туда сразу после того, как ты немного отмоешься.

Коннер облизал губы.

— А у тебя случайно нет при себе какой-нибудь еды? Может, кусочек хлеба или сыра…

— Извини, ничего такого. Я мог бы сбегать на кухню, но не хочу оставлять тебя здесь одного. Хотя, если хочешь, я мог бы…

Коннер не стал дожидаться, пока я закончу фразу, а просто протянул руку и достал прямо из воздуха половину ягнячьей ножки. Естественно, он воспользовался Логрусом. Мясо было горячим, с пылу с жару — оно явно только что красовалось на чьем-то столе. Судя по запаху, его жарили, поливая мятным соусом.

Коннер накинулся на ножку, откусывая и заглатывая большие куски. Я не мог винить его за нетерпеливость; на его месте я бы поступил точно так же.

Я сидел рядом с ним и смотрел, как он ест. Когда Коннер закончил, он снова принялся пить, на этот раз уже более медленно, потом ополоснул руки и лицо.

— Ну как, полегчало? — спросил я. Похоже, к Коннеру начали возвращаться силы. А вместе с ними — и хорошие манеры.