Роберт Джордан - Ловушка для демона

- Послушай его, киммериец, - сказал Ордо. - Мы не можем проделать все путешествие за один день.

- Неужели один день похода так утомил тебя? - засмеялся Конан. - Тебя, который когда-то был грозой и бичом заморанских степей?

- Я привык к палубе больше, чем к седлу,- уныло признался одноглазый. Но пусть Эрлик испепелит всех нас, даже ты не сможешь увидеть следы, которые по твоим уверениям ты видишь. Я верю, что ты многое примечаешь своими проклятыми северными глазами, но только не сейчас.

- Мне совсем не нужно видеть следы, - ответил Конан, - когда я могу видеть вот это. - Он указал рукой вперед. Маленькие огоньки света едва виднелись в сгущающейся темноте. - Или ты стал уже так стар, что больше не можешь отличить звезды от походных костров?

Ордо уставился на них, подергав себя за бороду, и наконец хмыкнул:

- Лига*, может, чуть больше. Сейчас уже почти совсем стемнело. Стражники каравана не очень обрадуются незнакомцам, приближающимся из темноты.

- По крайней мере я буду уверен в том, что это тот караван, который нам нужен, - ответил Конан.

- Из-за тебя мы все погибнем, - громко проворчал Пританис. - Я говорил это с самого начала. Это дурацкая затея, и мы все погибнем.

Конан игнорировал его слова, однако замедлил бег своего коня до легкой трусцы, когда отряд стал подходить ближе к кострам. Костры были разбросаны как огни маленького города. Конан видел в своей жизни немало городов, занимающих куда более меньшее пространство. У такого большого каравана должна быть большая охрана. Конан начал петь; правда, не совсем в лад, пьяную песню из таверны в Султанапуре, которая говорила о невероятных приключениях девки и еще более невероятных обстоятельствах, сопутствующих этому.

- Во имя Митры, что ты делаешь? - зарычал недоуменно Ордо.

- Пой, - сказал Конан, останавливаясь. - Люди с дурными намерениями не станут заявлять о себе за пол-лиги от каравана. Ты ведь не хочешь, чтобы часовой пустил тебе в лоб стрелу только потому, что ты внезапно появился перед ним из ночи, верно? Пой.

Конан снова начал петь, и через несколько секунд все остальные тоже нестройным хором присоединились к голосу киммерийца, за исключением Гуррана, который с явным неодобрением фыркнул при сальных словечках кабацкой песни. Непристойная песня звенела в темноте ночи, когда вдруг около двадцати всадников, звеня кольчугами, выскочили из темноты и окружили отряд Конана, нацелив луки и копья. На большинстве солдат были туранские одежды, хотя и очень пестрые. Конан заметил коринфийскую нагрудную бляху и шлемы из других стран. Он прервал пение и скрестил руки на луке седла. Остальные члены отряда также замерли на полуслове.

- Интересная песня, - зарычал один из копейщиков, - но кто вы, во имя Девяти Адов Заидру, и почему поете здесь?

Это был высокий человек, черты его лица были скрыты за высоким заморанским шлемом с носовой накладкой. Но по крайней мере, его голос не был тем жестким, грубым голосом, который уже однажды слышал Конан.

- Путешественники, - ответил Конан, - идущие в Вендию. Если вы также идете в этом направлении, возможно, вам понадобятся несколько лишних мечей.

Высокий копейщик засмеялся:

- У нас есть больше мечей, чем нужно, незнакомец, Несколько дней назад сам Карим Сингх, вазам Вендии, присоединился к этому каравану с пятьюстами всадников вендийской кавалерии, посланной эскортировать его на побережье Вилайета.

- Довольно много солдат, - сказал Конан, - когда вы находитесь так близко от Турана. Я думал, что они остались за Секандерамом.

- Я скажу об этом Илдизу, когда встречусь с ним в следующий раз, - сухо ответил копейщик. Несколько солдат засмеялись, однако оружие не опустили.

- У вас есть другие вновь прибывшие в караване? - спросил Конан.

- Странный вопрос. Ты ищешь кого-нибудь?

Конан покачал головой, будто не заметив звона кольчуг на внезапно напрягшихся воинах. На длинных и часто очень опасных дорогах между городами, где действовало только одно право - право сильного, караваны всегда защищали себя от чужаков, независимо от того, что бы они ни говорили и каких богов ни поминали.

- Я хочу добраться до Вендии, - пояснил Конан. - Но если в караване есть и другие, прибывшие недавно, возможно, им нужны охранники. Может быть, некоторые из ваших купцов чувствуют себя не совсем уютно из-за присутствия пятиста вооруженных вендийцев. У солдат всегда были свои собственные идеи о том, какие нужно собирать налоги.

Копейщик выдохнул воздух, что говорило о том, что эта идея не была новой для него. Караваны платили один налог таможенникам и еще один солдатам, которые, казалось бы, должны охранять их.

- Восемь мечей, - пробормотал он, покачав головой. - Сорок человек и три группы купцов в этом караване, незнакомец, включая семерых, которые присоединились к нам с того момента, как мы обогнули южную оконечность Вилайета. И всегда есть такие, не примите это за оскорбление, которые хотят предпринять путешествие в одиночку, пока не увидят голые дюны у Зарпаша перед собой и не поймут, что впереди лежат Гимелеи, до которых надо еще дойти. И тогда они рвутся присоединиться к первому же появившемуся каравану, если, конечно, повезет и караван действительно появится. Я передам кому надо о вашем присутствии, но вы должны понять, что я не могу позволить вам приблизиться к каравану ночью. Как мне называть тебя, незнакомец?

- Скажи им, что меня зовут Патил, - ответил Конан. Ордо тихо застонал, стиснув зубы.

- Меня зовут Торио, - сказал копейщик,- капитан и командир охранников каравана. Запомни, Патил: держи своих людей подальше от каравана до первых лучей солнца. - Резко подняв свое копье, он повернул своего коня и повел стражников галопом к караванным огням.

- Ну что ж, это место не хуже любого другого, - заметил Конан, соскочив с коня. - Балис, поищи что-нибудь, что может гореть, и тогда мы сможем сделать себе неплохой ужин из подстреленных зайцев. Жаль, что нам совсем не удалось спасти вина из корабля.

- Он сошел с ума, - объявил Пританис, глядя в черное ночное небо. - Он дал им имя, которое бросит на нас людей с мечами в руках, а теперь мечтает о вине и жареном зайце.

- Хотя мне очень неприятно соглашаться с Пританисом, - проворчал Ордо, - но на этот раз он прав. Если ты решил дать чужое имя, а не свое (хотя, клянусь костями Митры, я не могу понять почему), мог бы по крайней мере выбрать другое имя?

- Киммериец умен, - засмеялся Балис. - Когда ты охотишься на крыс, ты насаживаешь приманку из сыра. Это тот сыр, который вендийские крысы не могут не учуять.

Конан кивнул:

- Он прав, Ордо. В этом караване не меньше тысячи человек. Теперь же мне не нужно будет искать людей, которые мне нужны. Они сами будут нас искать.