Джек Макдевитт - Звездный портал

Теперь Джек частенько замечал его впереди. Олень слабел, силы его были на исходе. Остановив мотонарты, Джек стащил лыжную маску и вынул из сумки сандвич. Пускай себе бежит, теперь это уже не важно. Спешить незачем.

Покончив с сандвичем, он налил себе кофе из термоса.

Сегодня в лесу множество птиц. Джек любил лесных обитателей, любил запах чащи, небо, цепляющееся за вершины деревьев, посвист ветра среди веток и звонкий щелчок хорошо смазанного затвора винтовки, досылающего патрон. Все это снова и снова напоминает, что ты здесь совсем один. Тут легко затеряться и позабыть о существовании бетона городов и гомона детей.

Только так и должен жить человек — в лесах Господних, как дома.

Порой под конец охоты Джек начинал чувствовать себя чуть ли не преступником. Следы одним лишь своим видом внушали ему жалость. И снова он, как много раз прежде, начал раздумывать о почти мистической взаимосвязи между охотником и жертвой — ни злобы, ни ненависти. Олень уже примирился со своей участью и встретит последний выстрел, пытаясь подняться с колен, но понимая, кто стоит перед ним, и чувствуя соединившие их незримые узы, ведущие свою историю с ледникового периода.

Джек вовсе не пытался сделать вид, что понимает эту взаимосвязь; он просто признавал ее, как и олень. Пил он кофе без спешки. Покончив с этим, он сложил целлофановый пакет от сандвича и аккуратно сунул его в сумку. (Время от времени ему встречались люди, бросающие мусор в лесу, и никто не приводил его в такое бешенство, как эти свиньи. В прошлом году примерно в эту же пору Джеку повстречался такой стервец, оставивший за собой след в виде пустых банок от пива, и когда Джек уходил от его костра, тот плевался кровавой слюной.)

Пора кончать.

Час пробил, и Джек прикончит зверя, как всегда, единственным выстрелом.

— Я иду, — произнес он фразу, уже ставшую для него вступительной частью последнего ритуала. Забравшись на мотонарты, он повернул ключ зажигания и ягодицами ощутил проснувшуюся мощь двигателя. Напуганные птицы сорвались с мест.

Джек снова вывел машину на след. Вот здесь зверь постоял и пролез в кусты. Тут он сполз по крутому склону. Джеку пришлось сделать крюк чуть ли не в целую милю, чтобы съехать на дно оврага, но минут десять спустя он снова катил по следу, ведущему поперек замерзшего ручья.

Самец был матерый, с восемью ветками на рогах, и когда Джек наконец настиг его, олень попытался спрятаться в густых, покрытыми снегом зарослях — но, конечно же, скрыть свои следы он не мог. Джек передернул затвор, дослав патрон в патронник. Глаза их встретились — наступил последний момент взаимного узнавания, — и олень сделал вялую попытку отпрянуть.

Джек вскинул винтовку, нацелил ее в самое сердце зверя и нажал на спуск. По лесу прокатилось эхо выстрела. Во взгляде оленя промелькнуло изумление. Птицы тучами взмыли в небо, потревоженные деревья закачали ветвями, сбрасывая снег.

Из груди оленя заструилась кровь, передние ноги его подломились, он рухнул мордой в снег, дернулся раз-другой и обмяк.

Джек немного постоял, любуясь первобытной красотой этой сцены и дожидаясь, когда кончится агония. Как только животное вытянулось неподвижно, он повернулся к мотонартам и взял кусок полиэтилена, приготовленный, чтобы завернуть тушу. И в этот момент солнце перекрыла какая-то тень.

Джек поднял голову, предполагая увидеть облако, но краешек неба, видневшийся среди ветвей, был холодным и белым. Джек вытащил полиэтилен, расстелил его рядом с тушей и разгладил, слушая, как скрипит под ногами снег. Олень запутался в кустах, и Джеку пришлось сломать несколько веток, чтобы вытащить передние лапы животного.

Температура резко упала.

Джек в тревоге оглянулся на след нарт, уходящий за поворот ярдах в тридцати от него, а потом вновь появляющийся у вершины невысокого холма примерно на таком же расстоянии от поворота.

Вдруг порыв ветра пронесся по кронам деревьев. Где-то глубоко в душе, в чаще, посреди которой жил настоящий Джек Макгвиган, что-то шелохнулось некое существо, вовсе не являющееся частью самого Джека.

И волной нахлынул гнев.

Безумие.

Птицы и мелкая дичь окружали его со всех сторон. Его коснулось дыхание теплого потока воздуха. Дальний шум моторов на шоссе сливался с вековечным молчанием природы. Его охватило ощущение непричастности к происходящему, отстраненности, что ли. А еще в его душе внезапно вспыхнула ярость при виде оленя, мотонарт и стоящего человека — которым мог быть только он сам.

Потом он ощутил под своими ладонями теплые и живые верхушки деревьев. Они раскачивались, роняя на землю снег и обломанные ветки.

Нечто пробиралось между ветвями. Солнечный свет изменился, сдвинулся, заискрился. Кто-то гнездился в нем самом. Вскинув оружие, Джек оглянулся. Воздух согрелся. Оленья кровь ярко алела на девственно белом снегу.

— Просто кошмар, — вздохнул Тейлор, приглушив звук и откинувшись на спинку кресла.

Тони Питере растирал лоб над левой бровью, где у него всегда начинались мигрени.

На экране шли кадры, транслируемые из ООН, где на Совете Безопасности вот-вот должны были начать голосование по вопросу о передаче Купола под международный контроль.

— И тогда, — мрачно проронил президент, — нам придется наложить вето на эту чертову затею.

Питере считал, что можно было бы оседлать гребень волны, и потому взялся ободрять президента, чтобы тот не принял никаких поспешных решений.

— Все знают, что вы не отдадите суверенную территорию ни с того ни с сего. Мы не могли бы этого сделать, даже если бы хотели. Это частные владения.

— Вот уж не знаю, — рассмеялся Тейлор. — Существует масса прецедентов по переуступке территории частных владений. Впрочем, это не играет никакой роли. Просто это было бы неправильно.

— А заодно стало бы политическим самоубийством.

— Так вы считаете, что все здесь происходящее должно просто-напросто послужить нам предостережением?

— Нет, конечно же, нет! Все просто напуганы, но все равно желающих воспользоваться случаем, чтобы посадить нас в лужу, пока хватает.

— Это им чертовски хорошо удается. — Президент подлил себе шерри и протянул бутылку Питерсу. Тот лишь молча покачал головой. — Тони, кто бы мог поверить, что в райских кущах есть нефть? — Тейлор перевел дыхание. Прямо вздохнуть спокойно не дадут.

— Это как раз не играет роли, — возразил советник. — По какой цене можно выбросить на рынок нефть, которую придется доставлять через эту штуковину по бочке за раз?

Весьма дельное замечание, и президент немного развеселился, радуясь хоть такой малости добрых новостей.

— Это будет играть роль. Со временем. Если этого добра там много, то мы уж как-нибудь отыщем способ доставлять его сюда, это ясно всякому. Но суть проблемы не в этом, не так ли?