Вячеслав Пальман - Кратер Эршота. Фантастический роман

Глубокой ночью, уже близко к рассвету, поднялась метель. Ветер усилился, в воздухе гудело. Липкий снег сначала не поддавался ветру. Но скоро сила ветра стала такой, что снег отваливался от камня пластами и летел вперёд, куда-то под уклон в чёрную ночь.

Разведчики проснулись. Они сидели в своих спальных мешках, прижавшись к камням. Брезент давно унесло ветром, снежные барьеры сбило и разметало. Любимов наклонился к Ускову;

— Прикажи людям связаться. Не ровен час, понесёт…

— Связаться всем за пояса! — последовала команда. А ветер крепчал. Уже трудно было сидеть даже под защитой скал. Весь снег вокруг них как языком слизало. Камни обледенели. Все молчали и только теснее прижимались друг к другу.

Орочко, который сидел под большим камнем, привалившись к нему спиной, внезапно почувствовал, что камень дрогнул и чуть тронулся с места. Вот ещё…

— Камень качается! — крикнул агроном и вскочил.

В ту же секунду его сбило с ног порывом ветра и поволокло под уклон. За ним покатились все остальные, один за другим.

Цепочка людей, привязавших себя друг к другу, скользила по обледеневшей каменной плоскости вниз. Люди хватались за выступы, но удержаться не могли. Ускова завертело. В какую-то секунду ему показалось, что горы обрываются и впереди зияет чёрная пустота.

Мальчишеский голос кричал:

— А-а-а!..

«Что я наделал?» — успел только подумать геолог. Ещё секунда, и перед ним разверзлась бездна. «Конец!.. — мелькнуло у него в голове. — Две тысячи сто метров… Конец!..»

Секретарь вошёл в кабинет управляющего трестом, держа в руке синий бланк.

— Ну что? — с тревогой и нетерпением спросил управляющий.

— Плохо, Федор Павлович!

Глаза у секретаря были грустные, он говорил тихо. Управляющий схватил бланк. Это была радиограмма с промежуточной базы номер восемь, через которую группа Ускова поддерживала связь по радио. База сообщила, что за истёкшие сутки от Ускова никаких сведений не поступало.

— Седьмые сутки! — сказал управляющий. — Что же это такое?

Он посмотрел в окно. Тусклый зимний день. Все по левые работы закончены. Все партии уже вернулись, и изыскатели занимаются камеральными работами. А Усков… Неужели что-нибудь серьёзное?

— Соедините меня с аэропортом.

— Есть.

Через две минуты раздался телефонный звонок.

— Аэропорт слушает. Начальника? Одну минуту…

— …Шесть человек, одиннадцать лошадей. Направление — от восьмой базы в квадрат С-4 в сторону хребта Терского и дальше на север. Как? Одного самолёта мало. Условия полёта очень тяжёлые, высота гор превышает две тысячи метров. Я понимаю, как трудно в это время… Да трех, пожалуй, будет достаточно. Дополнительные сведения?.. Ничего нет. Впрочем, я вызову шофёра машины Василия Семёновича Вострикова и направлю к вам. Он провожал партию летом. Да, да, действуйте, и возможно оперативнее.

Управляющий положил трубку и тут же позвонил секретарю.

— Пишите… База восемь, Бойцову. По вверенной вам базе объявляется чрезвычайное положение. Отрядите на поиски Ускова все наличные упряжки собак, необходимое количество людей, опытных проводников. Радиус действия до ста километров в северном направлении. Дальше будут работать самолёты. Приготовьте посадочные площадки. Вострикова направьте аэропорт для дачи дополнительных сведений о четырнадцатой партии…

— Все?

— Да. Передайте по рации сейчас же. Секретарь замялся:

— Приходили жена и дочь Ускова. Опрашивали… Очень тревожатся.

— Не волнуйте их напрасно. Пока ещё ничего не ясно. Скажите — обычная задержка из-за непогоды. Поищем — найдём. Не может быть, чтобы они…

Когда секретарь вышел, управляющий вызвал главного геолога треста.

— Что ты думаешь об Ускове? Придёт?

— Люди у него надёжные, проводник хороший. Да и сам он опытный работник. Может быть, зашли слишком далеко? Этот район весьма каверзный. Большие высоты, ранняя зима. Но я жду…

— Дело принимает трагический оттенок. Сейчас я распорядился о начале поиска. Ближние места проверим наземными группами, а дальние — воздушной разведкой. Тебе придётся выехать ближе к местам поиска и принять на себя руководство операцией. Самолёты уже готовят в порту.

На другой день в предутренней морозной дымке самолёты выруливали на взлётную дорожку. Через несколько минут три лёгких разведчика покачали крыльями над аэродромом и взяли курс на базу номер восемь.

В одном самолёте находился уполномоченный треста по организации розыска пропавшей поисковой партии.

Ещё через два дня в кабинете управляющего трестом сидел шофёр Востриков и рассказывал:

— …Мальчик оглянулся у поворота, помахал мне рукой, и отряд скрылся в лесу. И, знаете, так чего-то мне тоскливо стало… Вот, вместе ехали из города, можно сказать, жили столыко дней душа в душу, а теперь расстались, ушли они незнамо куда и остался я один со своей машиной в лесной глухомани. Такое вот дело…

— Вы слышали от Ускова или от Любимова, какой маршрут они взяли?

— При мне обсуждали. Говорили, что в оба конца до семисот километров. Ну, это по маршруту, со всякими там поворотами и отклонениями. А по прямой-то меньше, может, пятьсот или шестьсот. И то куда как далеко! Усков так говорил: пересечём, мол, три отрога Главного хребта и выйдем на основные его высоты. А там обследуем долины и прочее. И вот я, как уговорились, приехал на конечный пункт ещё в конце сентября, стало быть, двадцать шестого, а их нет и нет. Что тут поделаешь? Я — ждать-пождать, уж и снег выпал, захолодало, я себе печку в кузове поставил, топить начал. А тут, как нарочно, пурга, метель за метелью, а их все нет. Так до самого конца октября. Ну, решил уехать, доложить. Да больше недели и ехал, пробивал себе дорогу по заносам.

Управляющий подробно записал рассказ шофёра, вызвал секретаря.

— Срочно передайте в аэропорт. Для начальника поисковых работ.

…Самолёты готовились к вылету. Лётчики, одетые в меховые куртки и унты, выглядели тяжёлыми и неповоротливыми. Они топтались около машин, ожидая последних распоряжении. Вот и уполномоченный треста…

— Послушайте предписание. Полет параллельный в четырех — пяти километрах друг от друга, в зоне видимости. Высота в пределах до километра. Идём к хребту, затем делаем вираж вокруг гор и ложимся на обратный параллельный курс. В день три — четыре вылета. Имейте в виду, на ближних ста километрах ходят десять упряжек и пешие партии, на пашу долю остаются горы и предгорная зона. Там быть особо внимательными.

Дежурный взмахнул флажком. Машины, плавно набирая высоту, пошли на север.